Она могла простить,чтоя
был женат на другой, но то что эта женщина родила мне детей, которыебыли
все еще дороги моему сердцу, - этого она,дажевсепростив,забытьне
могла, ибо сама была бездетна.
Я мужчина и не могу объяснить причину ее тоски.Ктопойметлюбящее
женское сердце? Но было именно так.Однаждымыдажепоссорилисьиз-за
этого, поссорились в первый и последний раз.
Случилось это на второй год после нашей свадьбы, через несколько дней
после того, как мы похоронили на дитчингемском кладбище наше дитя. Однажды
ночью, когда я спал рядом с моей женой, мнеприснилсяудивительнояркий
сон. Мне снилось, что вокруг меня собрались все мои сыновья, всечетверо,
и самый большой держал на рукахмоегопервенца,младенца,умершегово
время великой осады. Они пришли комне,какчастенькоприходиливте
времена, когда я правил народом отоми вГородеСосен,ониговорилисо
мной, одаривали меня цветами и целовали мне руки. Я любовался ихсилойи
красотой, и гордость переполняла мое сердце. Во сне мне казалось, словно я
избавился от большого горя, словно я, наконец, опять встретил моих дорогих
детей, которых некогда потерял. Увы!Чтоможетбытьстрашнееподобных
снов?Сновидения,какбынасмехаясьнаднами,воскрешаютмертвых,
возвращают нам тех, кто дорог, а потом рассеиваются и оставляют нас веще
большей и горшей скорби.
Так вот, мне явилось подобное сновидение, и во сне я разговаривалсо
своими детьми, называя их самымиласковымиименами,пока,наконец,не
проснулся. И тогда, ощутив всю боль утраты, я разрыдался в голос.
Было уже раннее утро. Лучи августовского солнца проникали в окно,но
я все еще продолжал лежать и плакать. Окруженный видениями сна, я повторял
сквозь слезы имена тех, кого уже никогда не увижу. Янадеялся,чтожена
мояспит,нослучилосьтак,чтоонапроснуласьислышала,какя
разговаривал с мертвыми и во сне и потом. И хотяяпроизносилнекоторые
слова на языке отоми, все остальное было наанглийском,апотому,зная
имена моих детей, жена все поняла. Внезапноонасоскочиласпостелии
встала передо мной. В глазах ее сверкал такой гнев,какогоявнихне
видал никогда - ни до, ни после. Но и в этот раз он почти тотчассменился
слезами.
- Что с тобой, жена моя? - спросил я с удивлением.
- Ты думаешь, мне легко слышать такие слова из твоихуст-сказала
она в ответ. - Развемалотого,чтояпожертвоваларадитебясвоей
молодостью и была верна тебе даже тогда, когда все допоследнегосчитали
тебя погибшим? О том, как ты сам хранил мне верность, тебе лучше знать. Но
разве я хоть когда-нибудь упрекала тебя, хотя ты позабыл меня и женился на
дикарке?
- Никогда, моя милая. Но ведь и я никогда тебя не забывал, -тыэто
прекрасно знаешь. Меня только удивляет, что тыревнуешьктой,которой
давно уже нет!
- Разве к мертвой ревнуют? Можно спорить с живыми, но как боротьсяс
любовью,которуюсмертьотметилапечатьюсовершенстваисделала
бессмертной? Однако это я тебе прощаю, потому что могупотягатьсястой
женщиной.
Ведь ты был моим до нее и остался моим после. Нодети,дети-
это другое дело! Дети былитолькоееитвоими.Моеговнихнетни
кровиночки, ни частицы. И я знаю, что ты любил их живых, любишь их мертвых
и будешь любить их вечно, даже за гробом, если только встретишьсясними
на том свете. А я уже стара. Я постарела за те двадцать с лишним лет, пока
ждала тебя, и теперь я уже не рожу тебедругихдетей.Япринеслатебе
одного, но бог прибрал его, чтобы я не быласлишкомсчастлива.Тыдаже
имени его не произнес средитехдругихстранныхимен!Мойнесчастный
крошка был для тебя слишком маленьким!
Здесьоназапнуласьизалиласьслезами,аясчелзалучшее
промолчать, ибо действительно междутемидетьмииэтимребенкомбыла
большая разница: все мои сыновья, за исключениемпервенца,умерлипочти
юношами, в то время как ее младенец не прожил и двух месяцев.
Так вот, когда королева впервые подсказала мне мысль написать историю
моей жизни, я сразу вспомнил об этой размолвке со своей любимойженой.Я
не мог написать правду, потому что мне пришлось бы умолчать о той, которая
также была моей женой, об Отоми, дочери Монтесумы, принцессе народа отоми,
и о детях, которых она мне родила. И вот я решил тогда вовсе не браться за
перо потому, что, хотя мы почти не говорили об этом за все прожитые вместе
годы, я знал, что мояЛилиничегонезабыла,иревностьее,будучи
особого, более тонкого свойства, не тольконеугасаласовременем,а,
наоборот, возрастала. Написать же обо всем так, чтобы жена мояничегоне
знала, я не мог, ибо до последних дней она следила за каждым моим шагом и,
кажется, даже читала мои мысли.
Так мы и старели бокобок,игодытеклибезмятежно.Мыредко
вспоминали о том большом промежутке, когда были потеряны друг для друга, и
о том, что тогда произошло. Но всему приходитконец.Мояженавнезапно
умерла во сне на восемьдесят седьмом году жизни. Я похоронилее,глубоко
скорбя, однако скорбь моя небылабезутешной,ибоязнал,чтоскоро
встречусь и с ней, и со всеми другими, кого любил.
Там, в небесах, ждут меня моя мать, исестра,имоисыновья;там
ожидает меня мой друг Куаутемок, последнийимператорацтеков,имногие
другие, опередившие меня соратники по оружию; и там же, хотяонавэтом
сомневалась, встретит менямояпрекрасная,гордаяОтоми.Нанебесах,
которых я надеюсь достичь, все грехи моей юности и ошибки зрелого возраста
будут преданы забвению. Говорят, что там нет ни замужних,ниженатых,и
это очень хорошо, потому что иначе я просто не знаю, как ужились бымежду
собой обе мои жены,гордаядочьМонтесумыинежнаядочьанглийского
сквайра [cквайр - дворянин, помещик].
А теперь приступим к рассказу.
2. СЕМЬЯ ТОМАСА ВИНГФИЛДА
Я, Томас Вингфилд, родился здесь, в Днтчингеме, в той самойкомнате,
где сейчас пишу.