Поэтому я велелпровестидамукомне.В
комнату вошла высокая женщина,закутаннаявтемныйплащскапюшоном,
скрывавшим ее лицо.Япоклонился,усадилее,новнезапноонаснова
поднялась и проговорила тихо и быстро:
- Я хотела видеть дона Андреса де Фонсеку, а не вас!
- Андреса де Фонсеку сегодня похоронили, - ответил я. - Во всех делах
я был его помощником и остался его наследником. Если могувамчем-нибудь
помочь, располагайте мной.
- Вы так молоды, слишком молоды, - смущенно пробормоталадама,-а
дело это ужасное и спешное. Можно ли вам верить?
- Судите сами, сеньора.
Подумав немного, дама сбросила плащ, подкоторымоказалосьодеяние
монахини.
- Слушайте, - сказала она. - Этойночьюмнепредстоитещенемало
забот, и я с трудом урвала время, чтобы прийти сюда для дела милосердия. Я
не могу вернуться с пустыми руками, поэтому мне приходится вам верить.Но
сначала поклянитесь святым именем Божьей Матери, что вы меня не предадите.
- Я даю вам мое слово, - ответил я. - И если этого вамнедостаточно,
закончим наш разговор.
- Не сердитесь на меня! - взмолилась женщина.-Яневыходилаза
стены монастыря уже много лет, и у менябольшоегоре.Мненуженсамый
сильный яд. Я хорошо вам заплачу.
- Убийцам я не пособник, - возразил я. - Для чего вам понадобился яд?
- О, я не должна... Но я вижу, что мне придется сказать. Этой ночью в
нашем монастыре должна умереть одна женщина, почти девочка, молоденькаяи
красивая. Онанарушилаобетисегодняночьюумретвместесосвоим
ребенком. Она, она... о господи! их замуруютживымивстенумонастыря,
который она осквернила. Таков приговор, и его невозможно ниотменять,ни
смягчить. Я аббатиса этого монастыря - не спрашивайте ни моегоимени,ни
как называется монастырь, - и я люблю эту грешницу,словнороднуюдочь.
Только благодарямоимособымзаслугампередцерковьюимоимтайным
покровителям мне удалось добитьсядлянеевысшеймилости:преждечем
работу закончат, я смогу дать ей чашу с водой, ккоторойбудетподмешан
яд, и смочить отравой губы младенца, чтобы они умерли быстро. Я смогуэто
сделать, не беря на душу греха. У меня есть тайное отпущение. Помогитеже
мне стать невинной убийцей испастиэтугрешницуотпоследнихземных
страданий.
У меня нет слов, чтобы описать, что я испытал, слушаяэтотстрашный
рассказ. Оцепенев от ужаса, я тщетно пытался что-то ответить, как вдругу
меня мелькнула чудовищная мысль.
- Эту женщину зовут Изабелла де Сигуенса? - спросил я.
- Да, - ответила аббатиса, - такеезваливмире,хотьяине
понимаю, откуда вам это известно.
- В этом доме известно многое, святаямать.Скажите,можнолиее
спасти с помощью денег или каких-нибудь посулов?
- Немыслимо: приговор утвержденТрибуналомМилосердия.
- В этом доме известно многое, святаямать.Скажите,можнолиее
спасти с помощью денег или каких-нибудь посулов?
- Немыслимо: приговор утвержденТрибуналомМилосердия.Онадолжна
умереть через два часа. Вы дадите мне яд?
- Я могу его дать тольковтомслучае,еслибудууверенвего
назначении. Откуда я знаю, может, вы просто выдумаливсюэтуисториюи
воспользуетесь ядом таким образом, что мне потом придетсяотвечатьперед
законом! Я дам его вам только при одном условии: я должен видеть сам,как
вы его используете.
Аббатиса задумалась на мгновение, затем проговорила:
- Хорошо, это возможно: мое отпущение прикроет и этотгрех.Новам
придется надетьмонашескуюрясускапюшоном,иботе,ктоисполняет
приговор, не должны знать ниочем.Однакодругиебудутзнать,ия
предупреждаю: есливыпроговоритесь,васждетсуроваякара.Церковь
жестоко мстит тем, кто выдает ее тайны, сеньор.
- Когда-нибудь эти тайны сами отомстят за себя церкви,-сгоречью
ответил я. - А теперь извините, мне нужно найти подходящеесредство.Оно
должно подействовать быстро, но не слишком, иначевашипсыувидят,что
добыча от них ускользнула, прежде чем закончатсвоюдьявольскуюработу.
Вот это нам подойдет, - и я показал ей флакон, который вынул из ларца, где
хранились яды. - Одевайтесь, святая мать, и пойдемте, совершим ваше"дело
милосердия".
Она повиновалась, и мы вышли из дому.
Быстро оставив позади людные улицы, мы вступили в старую часть города
и спустились к реке. Здесь аббатиса показала мне на ледку, которая ждала у
пристани. Мы сели в нее к поплыли вверх по течению. Черезмилюслишним
лодкаподошлакпричалуподвысокойстеной.Мысошлинаберег,
приблизились к глухойдеревяннойдвери,иаббатисатриждыпостучала.
Стукнуло дверное окошко, за которым смутно белело в темнотечье-толицо.
Человек что-то спросил, моя спутница ему тихоответила.Черезнекоторое
время дверь отворилась, и мы оказались в большом, окруженномстенойсаду
апельсиновых деревьев.
- Я привела вас в наш дом, - обратилась ко мне аббатиса.-Есливы
случайно знаете, где вы находитесь и как называется это место, ради вашего
же блага прошу вас обо всем позабыть,когдавызакроетезасобойэту
дверь.
Не отвечая, я озиралсявокруг.Вотон,этотсырой,темныйсад!
Наверное, здесь де Гарсиавстретилнесчастнуюдевушку,котораядолжна
умереть сегодняшней ночью.
Мы прошли по саду шагов сто и вновь остановились перед дверью в стене
низкого здания, выстроенного вмавританскомстиле.Здесьмояспутница
опять постучала, но на сей раз переговоры длились дольше.Наконец,дверь
открыли, и мы очутились в елеосвещенномузкомидлинномкоридоре,в
глубине которого я различил фигуры монахинь, скользившихвзадивперед,
подобно летучим мышамвгробнице.