Я жадно припалкнейи
начал пить большими глотками. Водка меня немного приободрила. Послеэтого
испанцы обвязали меня веревкой, дали сигнал, ите,ктобылнапалубе,
принялись тянуть так, что вскоре я повис в воздухе под открытым люком.
В этот миг свет фонаря упалнаофицера,сделавшегоменярабоми
теперь приказавшего выбросить за борт, и я прочел наеголицеприговор,
который был ясен для любого врача.
- Прощай! - сказал я ему. - Наверное, мы скоро встретимся. Очемты
хлопочешь, глупец? Отдохни лучше напоследок, потому что мор коснулся тебя.
Через шесть часов ты умрешь!
Услышав мои слова, он разинул рот и намгновениеонемелотужаса.
Потом ив его уст полились страшные проклятия; он размахнулсямолотком,и
едва не нанес мне удар, который положил бы конец всем моим страданиям.Но
в этот миг меня вытащили наверх.
В следующую секунду веревку отпустили, и я свалился на палубу.Рядом
со мной стояли два чернокожих - их обязанностьюбылосбрасыватьвморе
несчастных рабов, - а позади нихсизможденнымпосленедавнейболезни
лицом сидел в кресле Хуан де Гарсиа яобмахивалсясвоимсомбреро:ночь
была очень жаркой.
Он сразу узнал меня при лунном сиянии и обратился ко мне:
- Что я вижу? Ты все еще здесь я все еще жив, кузен? Да тыивпрямь
молодец; я думал, что ты уже подох ни подыхаешь.
Еслибынепроклятыймор,мнепришлосьбысамомуобэтом
позаботиться, но в конце концов все обошлось к лучшему. Яполучунемалое
удовольствие,отправивтебякакулам,кузенВингфилд.Этобудет
единственная удача за наше плавание, но онаутешитменязавсесразу.
Значит, ты отправился за море, чтобы отомстить мне, не так ли? Ну что ж, я
надеюсь, что ты неплохопровелздесьвремя.Обстановкабыла,правда,
скромной, зато какой сердечный прием тебе оказали! Но - увы! -гостьнас
покидает, и надо егопроводить.Спокойнойночи,ТомасВингфилд!Если
встретишь свою матушку, скажи ей: я сожалею о том,чтомнепришлосьее
заколоть, ибо она единственное существо на земле,котороеялюбил.Ты,
наверное, думаешь, я приехал тогда для того, чтобы ее убить? Нет. Она сама
меня вынудила, и я это сделал, спасая свою собственную жизнь. Если бы я ее
не убил, не видать мне Испании! В ней было слишком много моей крови, и она
не дала бы мне уйти живому. Похоже, что и в твоих жилах бежит та же кровь,
иначе ты бы не думал так много о мести. Увы, это не довело тебя до добра.
Здесь он умолк, откинулся в кресле и снова началобмахиватьсясвоей
широкополой шляпой.
Даже в тот миг, когда я стоял на краю бездны, горячая кровьзакипела
вомнеотэтихгнусныхнасмешек.Да,деГарсиамог,конечно,
торжествовать! Я преследовал его попятам,ночемэтокончилось?Еще
секунда, и он отправит меня к акулам. И все же я постаралсяемуответить
как можно достойнее.
И все же я постаралсяемуответить
как можно достойнее.
- Судьба против меня, де Гарсиа,-сказахя.-Ноесливтебе
осталась хоть капля мужества, дай мне шпагу и мы окончим нашспоррази
навсегда. Я знаю, ты ослабел после болезни, но и я не сильнеетебяпосле
всех ночей и дней, проведенных в вашем аду. Силы равны де Гарсиа.
- Возможно, кузен, вполне возможно! Но к чему нам драться?Почести
говоря, когда мы встречались лицом к лицу, мне до сих пор не везло, иэто
весьма прискорбно. Но знай: я дважды сплоховалтолькопотому,чтоменя
смущало предсказание, будто встреча с тобой станетмоимконцом.Главным
образом, из-за этого я и решил отправиться в более теплые края. Нотеперь
ты сам видишь, как глупо верить в пророчества. Я хоть иперенесболезнь,
пока еще жив, и умирать не собираюсь, а ты -извинименязаневежливое
напоминание, - ты уже, можно сказать, мертвец. Вот эти сеньоры, -тутде
Гарсиапоказалнадвухчернокожих,которые,воспользовавшисьнашим
разговором, сбросили в море еще одного извлеченного из трюма раба,-эти
сеньоры сейчас оборвут нашу приятную беседу. Если хочешь передать сомной
какую-нибудь просьбу, говори,потомучтовремянетерпит.Мыдолжны
очистить трюм до рассвета.
- Я тебя ни о чем не прошу, де Гарсиа, - ответил я. - Зато ктебеу
меня есть поручение, и я его выполню. Только сначала я тебе кое-что скажу.
Тебе кажется, что ты победил, грязный убийца, но подожди радоваться.Игра
еще не окончилась. Твои страхи еще могут сбыться. Яумру,номестьмоя
будет жить, ибо я вручаю ее богу, какследовалобыэтосделатьсразу.
Может быть, ты проживешь еще несколько лет, но кудатыденешьсяотего
отмщения? В один прекрасный день ты умрешь точно так же, как я умру вэту
ночь, и что тогда? Что будет тогда, де Гарсиа?
-Полнотебеболтать,кузен,-проговорилонспрезрительной
усмешкой. - Насколько я знаю, ты еще не стал проповедником. Ты сказал, что
у тебя есть ко мне поручение. Говоря быстрей! Время идет, ТомасВингфилд!
Кто мог послать весть изгнаннику вроде меня?
- Изабелла де Сигуенса, которую ты обманул ложной женитьбой и бросил,
- ответил я.
Де Гарсиа вскочил с кресла и остановился передо мной.
- Что с ней? - спросил он лихорадочным шепотом.
- Монахи замуровали ее живьем вместе с ребенком.
- Замуровали живьем? Матерь божья! Откуда ты это знаешь?
- Я случайно был при этом, вот и все, Она просила рассказатьтебео
том, как они умирали, она и дитя, о том, что она никому не открылатвоего
имени и умерла любя и прощая. Больше она ничегонесказала,нояхочу
кое-что добавить. Пусть образы этой несчастной имоейматерипреследуют
тебя вечно, пусть они преследуют тебя в жизни и после смерти, на земле и в
аду!
Де Гарсиа на мгновение закрыл лицо ладонями, но потомопустилруки,
повалился на свое кресло и крикнул чернокожим матросом:
- Кончайте с этим рабом! Чего вы медлите?
Негры двинулись ко мне, однако я не намеревался даваться им в руки.