Океан был тих, как пруд; ни одно дуновение ветерка не тревожилоего
гладь. Луна уже заходила, и всенебоусыпалибесчисленные,удивительно
яркие звезды, каких не бывает в Англии. Но вот и они начали бледнеть, небо
на востокепорозовело,ивскорепервыелучисолнцавыглянулиив-за
горизонта. В это время над гладью вод поднялся густой туман, в которомна
расстоянии пятидесяти ярдов ничего не было видно.Часслишнимяплыл
вслепую. Лишь когда солнце поднялось выше, туман рассеялся, иязаметил,
что меня отнесло от корабля довольно далеко: на горизонте виднелись только
верхушки его мачт, а потом и они исчезли. К этому времени всяповерхность
океана очистилась; только с одной стороны,непонятнопочему,надсамой
водой осталась висеть узенькая полоска не то тумана, не то пара.
Солнцестановилосьвсежарче,причиняямнежестокиемуки.За
исключением несколькихглотковводки,выпитойвтрюмемоейплавучей
тюрьмы, я ничего не пил уже целые сутки.Нестануописыватьвсехмоих
страданий. Час проходил за часом, а я все еще стоял в своей бочке, изнывая
от жажды, с непокрытой головой под палящимилучамитропическогосолнца,
ослепительный блеск которого отражался в зеркальной глади океана. Тот, кто
не испытал ничего подобного, вряд лисможетэтопредставить.Временами
меняохватываланепереносимаяслабость,инесколькоразяедване
вывалился вморе.Наконец,явпалвсмутныйполусон,или,вернее,
полузабытье, от которого меня пробудили плеск волн и птичьи голоса.
Подняв голову, я с изумлением и великой радостью увидел, что странная
узенькая полоска тумана на самом делеоказаласьнизкимберегом.Прилив
быстро нес меня к отмели в устьебольшойреки.Многочисленныечайкис
криком кружились над тем местом, где при слиянии преснойисоленойводы
ходили рыбьи стаи. Вот одна чайка выхватила из воды рыбувесомнеменее
трех фунтов и хотела подняться вверх, но тяжесть оказалась для нее слишком
велика. Тогда онаприняласьдолбитьрыбуклювомпоголове,покане
оглушила, а затем начала ее рвать на куски. В это время бочонок подплылк
ней совсем близко, и, сделав усилие, яухитрилсявыхватитьучайкиее
добычу. В следующее мгновение я уже пожиралтрепещущуюрыбу.Этоможет
показаться отвратительным, но яещениразувжизнинеелстаким
аппетитом и еще ни одно блюдо не казалось мне столь освежающим!
Поскольку воды у меня не было, я съел сколькомог,аостатокрыбы
спрятал в карман своегокамзола.Послеэтогомыслимоиобратилиськ
ревущему на отмели прибою. Скоромнесталоясно,что,стоявбочке,
пересечь полосу бурунов невозможно, поэтому я опрокинулся вместе сбочкой
в воду, а когда она всплыла, сел на нее верхом. В полосе прибоя меняедва
не сбросило, однако прилив быстро нес бочку вперед, буруны вскоре остались
позади, и я очутился в устье большой реки.
Здесь судьба еще раз улыбнулась мне: я выловилизводыплывшийпо
течению сук и теперьмоггрести.
Здесь судьба еще раз улыбнулась мне: я выловилизводыплывшийпо
течению сук и теперьмоггрести.Спомощьюэтоговесламнеудалось
направить мою посудину к густо заросшемутростникомберегу,накотором
чуть поодаль стеной стояли прекрасные высокие деревья с гроздьямикрупных
орехов в зеленых кронах.
Так, проведя в своей бочке без малого десятьчасов,яблагополучно
высадился на сушу. В этом мне тоже помог чистый случай, ибо река буквально
кишела отвратительными пресмыкающимися, так называемыми крокодилами,или,
иначе, аллигаторами. Но тогда я даже не подозревал об их существовании.
Я достиг земли как раз вовремя,потомучто,когдаяподплывалк
берегу, начался отлив, который вместе с течением реки понес меня обратно в
открытое море. Запоздай я немного, и мне бы уженевыбраться.Последние
десять минут мнепришлосьнапрягатьвсесилы,чтобызаставитьбочку
двигаться вперед. Наконец я заметил, что подо мной глубина не достигаети
четырех футов, свалился с бочки и вброд добрался до отмели. Здесьяупал
ничком на песок и возблагодарил бога за чудесное спасение.
Вскоре, однако,жаждаохватиламенясновойсилойязаставила
подняться на ноги. Я побрел вверх по берегу реки, пока ненатолкнулсяна
лужицу дождевой воды. На вкус она оказалась пресной и свежей, и я припал к
ней, обливаясь слезами радости.
Я пил и пил до тех пор, пока мог.Толькоте,ктопобывалвноем
положении, знают, как вкусна прохладная чистая вода!
Напившись, я смыл морскую соль слицаитела,достализкармана
остатки рыбы и доел ее до конца. Эта трапеза меня подкрепила, однако я был
настолько измучен, что тут же растянулся втениподкаким-токустомс
белыми цветочками и мгновенно уснул.
Когда я открыл глаза, была уженочь.Наверное,япроспалбыеще
немало часов, если бы не боль и непонятное жжение вовсемтеле.Наконец
меня так допекло, что я в бешенстве вскочилнаноги,проклинаявсена
свете. Сгоряча я никак не могпонятьпричинусвоихмучений,нопотом
заметил, что воздух прямо кишит похожими на комаров насекомыми,издающими
тонкий звенящий писк. Опускаясь на мою кожу, они сосали изменякровьи
одновременно впускали яд в ранки. Испанцы называют этихподлыхкровопийц
москитами. Еще хуже были насекомые величинойсбулавочнуюголовку.Они
набрасывались сотнями, впивались, словнобульдогивмедведя,вгрызаясь
глубоко в тело, так, что потом оставались гноящиеся язвочки. Эти создания,
которые испанцы называют "гаррапатас",представляютсобойразновидность
мелких клещей. Кроме них, было еще множество разных мучителей-всехне
перечесть, - отличавшихся друг от друга по размерам и по виду, ноимевших
одну общую особенность: все они сосали кровь к все были ядовиты.
Целую ночь я сражался с этой напастью и едва не сошел с ума.Уменя
не было ни мгновения покоя! Незадолго до рассветаябросилсякрекеи
улегся в воду, надеясьхотьнемногооблегчитьсвоистрадания,ноне
пролежал и десятиминут,какрядомсомнойвыползизилаогромный
крокодил.