Кажется, он всегда одевается в темное, потому что, рассказывают, не может нарядиться лучше Скапти Полутролля, и Обетное Братство уже имело с ним дело... одним словом, знаем мы таких. Ему всегда удается набрать ватагу сторонников, и все из людей жестоких, которым нельзя доверять.
― Вроде Эйнара? ―насмешливо вставил я.
Отец нахмурился и покачал головой.
― Нет, парень. Эйнар верит в клятвы; он будет их держаться. Вигфус увертлив, как змея, которой наступили на хвост. ―Он вздохнул и почесал подбородок. И прибавил угрюмо: ―Что-то в этой игре слишком много игроков.
― В какой игре? ―не понял я. ―Мы же сами не знаем, во что играем.
― Да, и я этого не знаю, ―согласился отец, потом бросил на меня косой, почти хитрый взгляд. ―Эйнар считает тебя великим мудрецом, ―продолжил он, поглаживая бороду. ―Что ты думаешь обо всем?
Я задумался. Этот конунг Синезубый что-то прослышал, и этого оказалось достаточно, чтобы он снарядил два корабля и вооруженных людей ―ему стало известно, что здесь замешано Обетное Братство, равно как и то, что они ―грозная сила в битве.
Он, должно быть, узнал об этом еще до того, как Обетное Братство пришло за мной в Вик ―а это, казалось, случилось давным-давно, в другой жизни. Я словно воочию увидел мальчишку, собирающего яйца чаек в подол рубахи, и хотя знал, что это ―я, он уже был для меня чужим человеком. За столь короткое время я стал мужчиной и человекоубийцей.
― Именно так, ―согласился отец. ―Мы были с данами из Хедебю, потом направились в Вик, поскольку он был на пути к Стратклайду. Но в Хедебю никто не распускал языка, а после мы отправились за тобой ―как только до меня дошла весточка.
― Ты в этом уверен? Я помню, Колченог говорил о сокровище Атли на берегу Стратклайда, а сколько еще народу знало в Хедебю?
Отец сложил рот куриной гузкой и провел рукой по редеющим волосам, что было достаточным ответом.
― А Вигфус? ―спросил он.
Я пожал плечами.
― Зачем Ламбиссону понадобилось Обетное Братство? Велика должна быть добыча, коли ради нее не жаль потратиться дважды ―ведь люди и корабли стоят недешево.
― А может, он старается ради того, чтобы ни мы, ни они не узнали всего о том, что он ищет ―будь то и впрямь сокровище Атли, ―только малую часть. И то, что Старкад здесь, его не очень-то радует. Не хочется ему, чтобы такие люди, как Синезубый, наложили лапу на то, что он ищет.
― А я думаю, этот Вигфус не из людей Ламбиссона. Это человек Мартина, который так стремился сохранить их встречу в тайне, что это пахнет предательством.
― Верно, ―прозвучал голос Эйнара за моей спиной, и обернувшись, я встретил его пронзительный взгляд. Скапти и Кетиль бродили среди людей, настойчиво уговаривая и хлопая по плечам. А песня Носа Мешком ―слава богам ―кончилась.
Эйнар присел на корточки рядом с нами.
― Ты опять прав, юный Орм, ―сказал он. ―Теперь, когда мы знаем участников этой игры, мы должны узнать, что это за игра.
― И ее правила, ―вставил я.
Он холодно посмотрел на меня.
― В таких играх не бывает правил.
― Никаких? ―спросил я излишне смело. ―А как насчет клятвы, которую мы дали ―разве не правило?
― Клятва, ―ответил он с тонкой улыбкой, ―это другое дело. Ты молод и еще узнаешь разницу. Я был молод когда-то и гулял сам по себе. Я рассчитывал только на себя, когда нашел товарища, которому мог доверять. А доверять я мог только тому, кто даст клятву. ―Потом он обратился к моему отцу: ―Рерик, возьми Вальгарда и тех, кого выберет Кетиль Ворона. Приготовь «Сохатого» к выходу в море.
― В бурю?
― С рассветным отливом мы должны уйти отсюда.
― Куда?
Эйнар мгновение глядел на него, потом ухмыльнулся.
― По дороге китов.
Отец провел ладонью ―на руке вены немолодые, вздутые ―по лбу, взглянул в лицо Эйнара, бледное, как камень, кивнул и встал.
Он хотел напомнить о подводных рифах, но понял, что это бессмысленно. Эйнар хочет уйти ―куда угодно, ―и побыстрее.
Я заметил, что люди зашевелились, быстро и деловито укладываясь, передвигая рундуки и скарб. Некоторые снимали с себя кольчуги, что мне показалось странным.
― Это исход, ―тихо сказал мне Эйнар. ―Одни подготовят «Сохатого», другие отнесут наши пожитки в рощу Тюра, недалеко отсюда. Иллуги Годи знает путь и проводит. ―Помолчав, он продолжил: ―Мне же понадобится несколько человек, столько, чтобы не заметили в темноте. И еще, Орм Убийца Медведя. Мы заберем маленького монаха прежде, чем кто-нибудь это обнаружит.
Я заморгал и сглотнул.
Эйнар хлопнул меня по плечу.
― А пойдем мы через ворота только с нашими столовыми ножами и дружескими улыбками, дабы попытаться встретиться с Ламбиссоном и маленьким монахом ―по-доброму, по-хорошему. Конечно, как только это случится, мы уж постараемся, чтобы маленький монах не сбежал.
Я снова сглотнул.
― А Ламбиссон?
Эйнар пожал плечами, криво усмехнувшись, потом встал и, подойдя к Кетилю Вороне, тихой скороговоркой что-то приказал.
Как в тумане, я взял свой плащ, увидел, что он весь в грязи после приключений на складе, и попытался его очистить. Хотел было воспользоваться ножом, чтобы отскрести грязь, но тот застрял в ножнах. Когда же я в конце концов вытащил его, то увидел, что лезвие покрыто засохшей кровью.
Я вспомнил глаза того человека, которого убил. Тогда я не сознавал этого, стремясь освободить Ульф-Агара, но боги не забыли и заставили меня вспомнить. И я понял, что это дело рук Локи, и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
Нос Мешком усмехнулся мне, поднимая рундук и помогая Стейнтору с другим. Подмигнул, когда быстро проходил мимо. Двое других сделали из двух копий и плаща носилки, чтобы унести Ульф-Агара.
Вот тебе и герой саги: сижу, дрожа, среди суетящихся викингов, стараясь не выблевать баранину и дикий чеснок на собственные, покрытые коркой соли сапоги.
Подошел Эйнар с длинным саксом в мягких кожаных ножнах и горстью кожаных ремешков. Он отдал нож мне, потом расстегнул пояс на моей рубахе, задрал ее кверху и развязал завязки моих штанов.
Я ухватился за них, но он, усмехаясь, жестом велел мне подчиниться, под общий хохот и гиканье. А потом показал, как надо привязывать сакс к внутренней стороне бедра, под самыми ятрами. Весь красный от стыда, я остановил его и сам, как мог, проделал это, сознавая, что мой член съежился под взглядами.
― То-то женщины будут глазеть на тебя, когда сядешь, ―прогрохотал Скапти.
― Но не когда поднимешься, ―ввернул Квасир Плевок из толпы, и все заржали ―тем самым резким, кровожадным смехом людей, готовых уставиться в рыжебородое лицо Тора.
Я натянул штаны, и Эйнар кивнул. Оглядел всех и поднял руку. Почти мгновенно викинги притихли, даже ногами никто не шаркал. По знаку Эйнара все вышли, не осталось и брошенного обрывка ремня ―словно здесь никого и не было.
Подошли Хринг и Скапти с носилками из копий и плаща, сделанными, как я думал, для Ульф-Агара.
С ними были Эйвинд, Кетиль Ворона и Гуннар Рыжий. Эйнар посмотрел на меня и сказал:
― Ложись и прикинься мертвым, Орм. Но сперва давай сюда амулет, что у тебя на шее.
Сбитый с толку, я послушно лег, был закутан в два плаща, замотан с ног до головы вместе с двумя длинными обнаженными клинками. Эйнар усмехнулся и, прежде чем закрыть мне лицо, сказал:
― Помни, лежи неподвижно, Орм сын Рерика. Есть много способов убить кабана.
Я почувствовал, как мне на грудь что-то положили, потом меня тряхнули, поднимая. Я услышал, как ветер свистит и колотится в дома Бирки.