..
- Но ведь и в моем гербе есть полоса, ваше величество.
- Но увас есть,по крайней мере,герб,сударыня,исоблаговолите
вспомнить,чтодля Монморанси,как идля дома деКастро,великая честь
открыть свои двери перед моей узаконенной дочерью. А ваш Габриэль... Но речь
необэтом.Для меня существенно то,что он шесть лет не подавал осебе
вестей. Быть может, он забыл вас, Диана, и любит другую?
- О, государь, вы не знаете Габриэля! У него постоянное, верное сердце,
и любовь его погаснет только с жизнью.
- Хорошо,Диана.Вам изменить и впрямь мудрено,и вы правы,отрицая
это.Но,судяповсему,этотмолодой человек ушел навойну.Разве не
приходится считаться с возможностью гибели на войне?..Дитя мое,я огорчил
тебя.Вот уже ты побледнела,и глаза у тебя полны слез.Да,я вижу, твое
чувство глубоко!Ямаловиделпримеров подобного чувства исамой жизнью
приучен неслишком-то доверять великим страстям,но над твоею яшутить не
стану и хочу отнестись к ней с уважением.Подумай,однако,голубка моя, в
какое трудное положение поставит меня твой отказ,иотказ ради чего?Ради
детской любви, предмет которой даже перестал существовать ради воспоминаний,
радитени.Еслияоскорблю коннетабля,взявобратно свое обещание,он
возмутится не без основания,дитя мое,и, быть может, оставит свой пост. А
тогда уже не я буду королем,им будет герцог де Гиз. Пойми, Диана: из шести
братьев Гизов первый,герцог, возглавляет все военные силы Франции; второй,
кардинал,управляет всеми ее финансами; третий командует моими марсельскими
галерами;четвертый сидит вШотландии,апятый вскоре заменит Бриссака в
Пьемонте.Таким образом, я, король, не могу располагать в своем королевстве
ниоднимсолдатом,ниоднимэкюбезихсогласия.Яговорю стобою
откровенно,Диана,яобъясняю тебе положение вещей.Япрошу,амог бы
приказывать.Номнегораздоприятнееположитьсянатвоесобственное
суждение.Я хочу,чтобы не король,а отец склонил свою дочь посчитаться с
егонамерениями.Иядобьюсь твоегосогласия,потому чтотыдобрая и
преданная дочь.Вэтом браке -всемоеспасение,Диана:онусиливает
Монморанси иослабляет Гизов.Он уравновешивает обе чаши весов,коромысло
которых -моя королевская власть.Гизы будут менее горды, Монморанси более
предан...Ты не отвечаешь,Диана?Неужели ты останешься глуха кпросьбам
твоего отца,который не неволит тебя, не тиранит, а, наоборот, принимает во
внимание твоичувства итолько просит тебянеотказать емувпервой же
услуге, которую ты можешь ему воздать за то, что он сделал и еще сделает для
твоего счастья? Ну что, Диана, дочь моя? Ты согласна?
- Государь,-ответила Диана,-когда вы просите,вы втысячекрат
сильнее,чемкогда приказываете.Яготова пожертвовать собою радиваших
интересов, однако с одним условием.
Яготова пожертвовать собою радиваших
интересов, однако с одним условием.
- С каким же, дитя мое?
- Этот брак состоится только через три месяца, а до тех пор я справлюсь
о Габриэле у Алоизы да и в других местах.Если его уже нет в живых,я буду
знать наверняка, а если он жив, я смогу попросить его вернуть мне слово.
- От всего сердца согласен,- обрадовался Генрих, - и должен заметить,
что при всем своем ребячестве тывсе жедовольно рассудительна.Итак,ты
примешься за розыски своего Габриэля,и я тебе даже,если нужно, помогу, а
через три месяца ты обвенчаешься с Франциском, к чему бы розыски ни привели,
будь твой юный друг жив или мертв.
- Теперь уж я и сама не знаю,-скорбно поникла головой Диана, - чего
мне больше желать: жизни его или смерти.
"Ксчастьюиликнесчастью,придворнаяжизньобломаетее",-
улыбнувшись, подумал король.
А вслух произнес:
- Пора теперь вцерковь,Диана.Дайте мнеруку,япровожу васдо
большой галереи,а после обеда увижу вас на состязаниях и карусели.И если
вынеслишком наменя сердитесь,соблаговолите рукоплескать ударам моего
копья на турнире!
VII. "ОТЧЕ НАШ" ГОСПОДИНА КОННЕТАБЛЯ
Втот же день,после полудня,когда вТурнелле были в самом разгаре
праздничные состязания,коннетабль Монморанси допрашивал вЛувре одного из
своихтайныхагентов.Шпионбылсреднего роста,несколько сутуловатый,
смуглолицый,темноволосый, с черными глазами и орлиным носом, с раздвоенным
подбородкомиоттопыреннойнижнейгубой.Былонразительнопохожна
Мартен-Герра,верного оруженосца Габриэля:те же черты, тот же возраст, то
же сложение.
- А как вы поступили с курьером, метр Арно? - спросил коннетабль.
- Монсеньер,яуничтожил его.Нельзя былоиначе.Нопроизошло это
ночью, в лесу Фонтенбло. Убийцами сочтут разбойников. Я осторожен.
- Все равно, метр Арно, дело это опасное, и мне совсем не нравится, что
вы так легко пускаете в дело нож.
- Я не отступаю ни перед чем, когда служу вашей милости.
- Так-то оно так,но раз и навсегда зарубите себе на носу,метр Арно,
что, если попадетесь, я не стану вас спасать от петли, - сухо и презрительно
произнес коннетабль.
- Будьте спокойны, монсеньер, я человек осмотрительный.
- Теперь посмотрим, что в письме.
- Вот оно, монсеньер.
- Распечатайте его, только не повредите печати, и прочитайте.
МетрАрнодюТиль достал изкармана острый резец,тщательно срезал
печать и развернул письмо. Он взглянул прежде всего на подпись.
- Видите,монсеньер,я не ошибся.Это действительно письмо кардиналу
Гизу от кардинала Караффа, как мне по глупости признался бедняга курьер.
- Читайте же,пропади вы пропадом!- закричал Анн де Монморанси.