- Предоставляю вас, монсеньер, вашим думам.
Габриэльивсамомделетакразмечтался,что,вернувшись домой,
почувствовал властную потребность поделиться с кем-нибудь своими мечтами и в
тот же вечер написал Алоизе:
"Добрая моя Алоиза,Диана любит меня!Но нет,не сэтого нужно было
начать. Моя добрая Алоиза, приезжай ко мне; после шестилетней разлуки мне не
терпится тебя обнять. Теперь я крепко стою на ногах. Я - капитан королевской
гвардии,аэто один изсамых завидных военных чинов.Все это поможет мне
восстановить честь и славу имени,завещанного мне предками.Ты и для этого
нужна мне,Алоиза. Нужна, наконец, и потому, что я счастлив, ибо, повторяю,
меня любит Диана,да,да, прежняя Диана, подруга моего детства, которая не
забыла своей доброй Алоизы,хотя иназывает своим отцом короля.Таквот,
Алоиза:дочькороля игерцогини деВалантинуа,вдова герцога деКастро
никогда не забывала и всем сердцем всегда любила своего безвестного друга из
Вимутье.Она мне призналась вэтом час назад,иеесладостный голос еще
звучит в моем сердце. Так приезжай же, Алоиза! Право же, я так счастлив, что
не в силах сносить одиночество".
XI. МИР ИЛИ ВОЙНА?
7 июня Королевский совет заседал в полном составе.Рядом с Генрихом II
ипринцамикровирасположились коннетабльАнндеМонморанси,кардинал
Лотарингский и брат его Карл де Гиз, архиепископ Реймский, канцлер Оливье де
Лаквиль,президент Бертран, граф Омальский, графы Седан, Юмьер и Сент-Андре
с сыном.
Виконт д'Эксмес в качестве капитана гвардии стоял у дверей с обнаженной
шпагой.
Весьинтересзаседания,какивсегда,заключалсявсвоеобразном
состязаниивчестолюбиимеждувраждующимидомамиМонморансииГизов,
представленных в Совете на сей раз самим коннетаблем и кардиналом.
- Государь, - говорил кардинал Лотарингский, - опасность велика, враг у
ворот.Огромная армия скапливается во Фландрии,изавтра же Филипп Второй
может вторгнуться нанашутерриторию,аМария Английская -объявить нам
войну.Государь,тутнуженбесстрашный полководец,молодойисильный,
который бымогдействовать смелоирешительно иодноимякоторого уже
приводило бы в трепет испанца.
- Каково,например,имя вашего брата, господина де Гиза, - иронически
вставил Монморанси.
- Да,таково имя моего брата,вы правы,- отрезал кардинал, - таково
имя победителя при Меце,Ренти и Валенцы.Да,государь, именно герцога де
Гизанеобходимо какможно скорее отозвать изИталии,гдеониспытывает
недостаток в средствах,где ему только что пришлось снять осаду с Чивителлы
и где он и его армия превращаются в никому не нужную обузу,тогда как здесь
они послужили бы верным оплотом против вторжения чужеземцев.
Король небрежно повернулся всторону коннетабля,какбыговоря ему:
ваше слово.
- Государь,-заговорил господин де Монморанси, - отзовите армию, тем
болеечтоэтоблистательное завоеваниеИталии,какяипредсказывал,
кончается смехотворно.
- Государь,-заговорил господин де Монморанси, - отзовите армию, тем
болеечтоэтоблистательное завоеваниеИталии,какяипредсказывал,
кончается смехотворно.Нодлячего вамееотводить?Посмотрите,какие
известия получены с севера:на границе с Нидерландами все спокойно;Филипп
Второйтрепещет,МарияАнглийская безмолвствует.Отвассамихзависит
возобновить перемирие, государь, или продиктовать условия мира. Вам нужен не
полководец,действующий очертя голову,а министр, опытный и благоразумный,
неослепляемыйчестолюбивым пыломмолодости,способныйзаложитьосновы
достойного и почетного для Франции прочного мира.
- Нужентакойминистр,например,каксамгосподинконнетабль,-
язвительно вставил кардинал Лотарингский.
- Да,как я!-надменно вскинулся Анн деМонморанси.-Яоткрыто
советую королюневолноваться из-закакой-тотамвойны,вестикоторую
придется лишь в том случае,если он сам пожелает воевать.Внутренние дела,
состояние финансов,интересы религии заслуживают гораздо большего внимания;
ирассудительный дипломат намнужен сейчас востораз больше,чем самый
предприимчивый военачальник.
- Ивосторазбольше иметь право притязать наблагосклонность его
величества, не так ли? - едко спросил кардинал Лотарингский.
- Его высокопреосвященство закончил мою мысль, - хладнокровно продолжал
Монморанси,-иколи уж затронули этот вопрос,ядерзну попросить у его
величества доказательства того, что мои миролюбивые усилия ему приходятся по
душе.
- Какое еще доказательство? - вздохнул король.
- Государь,яумоляювашевеличествооткрытообъявитьочести,
оказанной вами моему дому,-осогласии набрак моего сына сгерцогиней
Ангулемской.Януждаюсьвэтомофициальномподтвержденииивэтом
торжественном обещании,чтобытвердойпоступью продолжать свойпуть,не
терзаясь сомнениями моих друзей и нелепыми нападками моих врагов.
Этотсмелыйвыпадвстреченбылдвояко:возгласамиодобренияили
возмущения взависимости отсимпатии исклонностей того или другого члена
Совета.
Габриэль вздрогнул и побледнел,но тут же приободрился, когда кардинал
Лотарингский живо ответил:
- Насколько я знаю,булла святого отца, расторгающая брак Франциска де
Монморанси и Жанны де Фиен, еще не прибыла и может вообще не прибыть.
- Тогда можно будет обойтись и без нее,- сказал коннетабль. - Эдиктом
можно объявить недействительными тайные браки.
- Разумеется,можно поступить и так,-отозвался король, по слабости
характера и равнодушию готовый, казалось, уступить настойчивости коннетабля.
Габриэль, чтоб не упасть, вынужден был опереться на шпагу.
Глаза у коннетабля заискрились от радости.