Азатем,попредъявлении такого
доказательства,наша ли будет вина,что в тюрьме, месте вообще нездоровом,
нагосподина деМонтгомери слишкомсильноподействуют гореиугрызения
совести и он скончается прежде, чем сможет предстать перед судом?
- Что вы говорите, Монморанси! - перебил его, содрогнувшись, дофин.
- Будьте спокойны,монсеньер,-продолжал советник принца, - к такой
крайней мере нам прибегнуть не придется. Шум, вызванный исчезновением графа,
затихнет самсобою.Друзья утешатся ибыстро забудут его,игосподин де
Монтгомери, перестав жить в обществе, сможет сколько угодно жить в тюрьме.
- Но ведь у него есть сын, - возразила госпожа Диана.
- Да, малолетний, и ему скажут, что с отцом его неизвестно что сталось,
а когда он подрастет, если только ему суждено подрасти, то у него будут свои
интересы, свои страсти, и ему не захочется углубляться в историю пятнадцати-
или двадцатилетней давности.
- Все это верно и хорошо придумано,-сказала госпожа де Пуатье. - Ну
что ж, склоняюсь, одобряю, восхищаюсь!
- Вы действительно слишком добры,сударыня, - поклонился ей польщенный
Монморанси,-иясчастлив заметить,чтонамназначено самойсудьбой
понимать друг друга.
- Но яне одобряю и не восхищаюсь!-воскликнул дофин.-Напротив,
порицаю и противлюсь...
- Порицайте,монсеньер, и вы будете правы, - перебил его Монморанси, -
порицайте,но не противоречьте; осуждайте, но не препятствуйте. Все это вас
ничуть некасается,ияберу насебя всюответственность перед богом и
людьми за этот шаг.
- Но ведь это преступление свяжет нас!- воскликнул дофин. - Вы отныне
будете мне не только друг, но и сообщник!
- О,монсеньер,оттакихмыслей ядалек,-заверил егоковарный
советник.-Но,может,нампредоставить разрешение этого вопроса вашему
отцу, государю?
- Нет, нет, пусть отец ничего не знает об этом! - живо отозвался дофин.
- Однако мне пришлось бы доложить ему это дело, если бы вы упорствовали
всвоем ложном убеждении,будто мывсеещеживем врыцарское время,-
усмехнулся господин де Монморанси.-Но не будем торопиться, а предоставим
времени насумудрить.Согласны?Только пустьграфбудет по-прежнему под
арестом.Это необходимо для осуществления последующих наших решений, каковы
бы они ни были. Сами же решения эти отложим на некоторое время.
- Быть посему!- поспешно согласился слабовольный дофин. - Дадим время
одуматься господину деМонтгомери,даиуменятогда будет возможность
хорошенько обдумать, как велят мне поступить моя совесть и мое достоинство.
- Возвратимся же в Лувр,монсеньер,-сказал господин Монморанси.-
Пусть все общество удостоверится,что мыне здесь.Завтра явам возвращу
принца,-обратился он с улыбкой к госпоже де Пуатье,- так как убедился,
что вы его любите истинной любовью.
- Но уверен ли в этом монсеньер дофин? - спросила Диана.
- Но уверен ли в этом монсеньер дофин? - спросила Диана. - И простил ли
он мне эту злополучную, такую для меня неожиданную встречу?
- Да,вы любите меня,и это...страшно,Диана,- ответил задумчиво
дофин.-Боль, испытанная мною при мысли, что я вас мог утратить, показала
мне с полной очевидностью, что любовь эта необходима для меня, как воздух.
- О,если быэто было правдой!-страстно воскликнула Диана,целуя
руку, которую в знак примирения подал ей принц.
- Идемте же, больше медлить нельзя, - сказал Монморанси.
- До свидания, Диана!
- Досвидания,мойповелитель,-сказала герцогиня,вложив вэти
последние два слова все свое очарование, на какое она была способна.
Пока дофин сходил полестнице,Монморанси открыл дверь молельни,где
лежал связанный господин де Монтгомери, и сказал начальнику стражи:
- Яскоро пришлю к вам своего человека,и он скажет,как поступить с
арестантом.Апока следите за каждым его движением ине спускайте снего
глаз. Вы мне за него отвечаете своею жизнью.
- Слушаюсь, монсеньер, - ответил стражник.
- Даиясама занимприсмотрю,-отозвалась госпожа деПуатье,
стоявшая у порога своей спальни.
Вдоме воцарилось гробовое молчание,иПерро слышал лишь равномерные
шаги часового, ходившего взад и вперед у двери молельни.
XXIII. БЕСПОЛЕЗНАЯ ЖЕРТВА
Воспоминания обэтойужаснойкатастрофе совершенно выбилиизколеи
Алоизу.Она говорила струдом и наконец прервала свой рассказ,чтобы хоть
немного отдышаться. Затем, собравшись с духом, она продолжала:
- Когда дофин и его гнусный наставник вышли,пробило час. Перро понял,
чтоемунеспасти своего господина,если онневоспользуется временем,
оставшимся доприходапосланцаМонморанси.Нужнобылодействовать.Он
заметил,чтоконнетабль неуказалникакогопароля,никакого знака,по
которому можно было бы узнать его посланца. Поэтому, прождав около получаса,
чтобысделать правдоподобной своювстречу сконнетаблем,Перро осторожно
вышел изукрытия,тихо спустился по лестнице на несколько ступеней,затем
уже нарочито твердым шагом поднялся обратно и постучался в дверь молельни.
План,внезапно зародившийся унего вголове,был отчаянно смел,но
именно в этой отчаянности заложена была возможность успеха.
- Кто идет? - окликнул часовой.
- Посыльный от монсеньера барона де Монморанси.
- Открой,-сказал часовому начальник стражи.Дверьотперли,Перро
смело, с высоко поднятой головой вошел в молельню и объявил:
- Яконюшийгосподина ШарлядеМанфоля,который подчинен,каквы
знаете,господину деМонморанси.Мысосвоим господином возвращались из
караулавЛувреивстретилисьнаГревскойплощадисгосподиномде
Монморанси.