Мой отец,вошедший в тюрьму человеком средних
лет,выйдет изнее старцем.Какова бы ни была его вина,не достаточно ли
искупление?Иесли,быть может,кара была чрезмерна,то ведь он слишком
слаб,чтобы помнить обиду.Государь,верните кжизни несчастного узника,
отныне ничем не опасного!Вспомните слова Христовы ипростите другому свои
обиды, дабы и вам простились ваши.
Последние слова Габриэль произнес стакой силой,что король и госпожа
Валантинуа в смятении переглянулись.
Чтобы не слишком бередить рану, Габриэль поспешно добавил:
- Заметьте,вашевеличество,чтояповелречькаксмиренный
верноподданный.Яже не заявляю вам,будто моего отца не судили,алишь
вынесли тайный приговор,даже не выслушав его,итакой бессудный приговор
слишком похож на месть...Я же не говорю вам,будто я,его сын, попытаюсь
довести досведения всех,ктоноситшпагу,какаяобидананесена всему
дворянскому сословию в лице одного из его представителей...
У Генриха вырвался нетерпеливый жест.
- Нет,яне пришел к вам с таким заявлением,государь,-продолжал
Габриэль.-Язнаю,что иной раз необходимость бывает сильнее закона,а
произвол -наименьшим из зол.Я уважаю тайны далекого прошлого, как уважал
быих,безсомнения,имойотец.Япришел просить увасвсего лишь
позволения выкупитьжизньсвоегоотца.Япредлагаювамввидеэтого
своеобразноговыкупавтечениенеделиотбиватьсяотнеприятеляв
Сен-Кантене,аесли этого недостаточно,товозместить потерю Сен-Кантена
взятием другого города уиспанцев илиангличан.Этолинецена свободы
старца! И я это сделаю!
Диана не могла удержаться от недоверчивой усмешки.
- Я понимаю ваше недоверие, герцогиня, - грустно заметил Габриэль. - Вы
думаете,чтоэтовеликоепредприятиеокончитсямоейгибелью.Вполне
возможно.Ну что ж,япогибну!Если до конца недели неприятель вступит в
Сен-Кантен,я дам убить себя на крепостном валу, который не сумел отстоять.
Ни бог,ни мой отец, ни вы не вправе требовать от меня большего. И тогда...
тогдамойотецумретвтемнице,я-наполебрани,авы...вы,
следовательно, можете быть спокойны.
- Вот это,во всяком случае,довольно разумно, - шепнула Диана на ухо
задумавшемуся королю итутжеспросила Габриэля:-Ноесливыдаже и
погибнете,где гарантия, что вас не переживет ни один наследник ваших прав,
посвященный в вашу тайну?
- Я клянусь вам спасением своего отца, - обратился Габриэль к королю, -
чтовслучае моей смерти всеумрет вместе сомною ичто никто небудет
располагать правом иливозможностью досаждать вашему величеству подобной же
просьбой.Уже сейчас,наслучай своей гибели,яосвобождаю вас отвсех
обязательств, от всякой ответственности.
..
Генрих, по природе своей человек нерешительный, не знал, как поступить,
иповернулся всторону госпожи деПуатье,словно просяунеепомощи и
совета.
Она же, чувствуя его неуверенность, сказала со странной улыбкой:
- Развемыможем,государь,неверитьсловамвиконтад'Эксмеса,
истинногодворянинаиблагородногорыцаря?Мнедумается,чтонельзя
отвергать столь великодушное предложение. На вашем месте я охотно обещала бы
господинуд'Эксмесуоказатьлюбуюмилость,еслионисполнитсвои
дерзновенные посулы.
- Ах, герцогиня, только этого я и желаю! - воскликнул Габриэль.
- Однако я задам вам еще один вопрос,-продолжала Диана, устремив на
молодого человека проницательный взгляд.-Почему и каким образом решились
выговорить оважной тайне вприсутствии женщины,бытьможет,довольно
болтливой и не имеющей, полагаю, никакого касательства к этому секрету?
- Подвум основаниям,герцогиня,-ответил сполным самообладанием
Габриэль.-Мне казалось прежде всего, что сердце его величества ничего не
таит и не может таить от вас.Стало быть,впоследствии вы все равно узнали
быоб этом разговоре.Азатем янадеялся,как оно ислучилось,что вы
соблаговолите поддержать моеходатайство передгосударем,посоветуете ему
послатьменянаэтоиспытание,ибовы,женщины,всегданастороне
милосердия.
Самыйзоркий наблюдатель неуловил бынималейшего оттенка иронии в
словах Габриэля,не заметил бы ни малейшего следа презрения вбесстрастных
чертах его лица.Словом,проницательный взгляд госпожи де Пуатье ничего не
узрел.
Она слегка кивнула головой, как бы награждая его комплиментом.
- Разрешите мне еще один вопрос,виконт,-все же сказала она. - Мне
крайне любопытно,какэто вы,такой молодой,оказались обладателем тайны
восемнадцатилетней давности?
- Охотновамотвечу,герцогиня,-торжественноимрачноответил
Габриэль,-и вы поймете,что тут во всем видна божья воля. Конюший моего
отца,ПерроТравиньи,убитыйприпроисшествии,повлекшемзасобою
исчезновение моего отца, вышел по соизволению господа из могилы и открыл мне
то, о чем я вам только что говорил.
Приэтихторжественно произнесенных словах король побледнел и,будто
задыхаясь,порывисто вскочил скресла.ДажеДиана,хотьибыли унее
стальные нервы,невольно вздрогнула. В тот суеверный век сверхъестественные
видения и призраки принимались как должное, а поэтому твердый ответ Габриэля
немогнепроизвести устрашающего впечатления нанечистуюсовестьэтих
людей.
- Довольно,сударь!- взволнованно воскликнул король. - На все, о чем
вы просите, я согласен. Ступайте же, ступайте!
- Следовательно,ямогу немедленно выехать в Сен-Кантен,доверившись
слову вашего величества?
- Да,поезжайте,сударь,-заторопил его король, еще не пришедший в
себя от испуга.