- На все, о чем
вы просите, я согласен. Ступайте же, ступайте!
- Следовательно,ямогу немедленно выехать в Сен-Кантен,доверившись
слову вашего величества?
- Да,поезжайте,сударь,-заторопил его король, еще не пришедший в
себя от испуга.-Сделайте то,что посулили,ая даю вам слово короля и
дворянина выполнить вашу просьбу.
Обрадованный Габриэльнизкопоклонился королюигерцогинеимолча
вышел.
- Наконец-то!..Ушел!.. - облегченно выдохнул Генрих, словно сбросив с
себя непомерный груз.
- Успокойтесь и возьмите себя в руки,государь,- укоризненно сказала
ему госпожа деПуатье.-Вы чуть было не выдали себя вприсутствии этого
человека.
- Да,оттого что это не человек,-ответил задумчиво король,-это
воплощенная говорящая боль моей совести.
- Ну что же, вы отлично поступили, государь, удовлетворив просьбу этого
офицера и отправив его туда, куда он пожелал. И если он погибнет под стенами
Сен-Кантена, вы избавитесь от вашей боли.
Король неуспел ейответить,так как вэтот миг вкомнату вернулся
кардинал.
Между тем Габриэль,уйдя от короля с легким сердцем,думал уже только
ободном:как бысвидеться стой,от которой он некогда бежал вполном
смятении, - иначе говоря, с Дианой де Кастро.
Он знал, что она уединилась в монастыре, но в каком именно? Быть может,
ее служанки не последовали за нею? И Габриэль направился в ее бывшие покои в
Лувре, чтобы порасспросить Жасенту.
Жасента,какоказалось,тоже уехала сДианой,новторая служанка,
Дениза, осталась в Лувре. Она-то и приняла Габриэля.
- Ах,господин д'Эксмес!-воскликнула она.-Добро пожаловать! Вы
что-нибудь знаете новое о моей доброй госпоже?
- Напротив, я сам пришел к вам, Дениза, разузнать что-нибудь о ней.
- Ах, царица небесная! Я ведь ничего не знаю о ней и сильно тревожусь.
- Тревожитесь?Почему,Дениза?- спросил Габриэль, чувствуя, как его
охватывает беспокойство.
- Как! Разве вы не знаете, где теперь находится госпожа де Кастро?
- Конечно, не знаю, Дениза, и надеялся именно у вас это узнать.
- Ах, боже мой! Да ведь ее угораздило, монсеньер, месяц назад испросить
у короля разрешение удалиться в монастырь.
- Это мне известно. А дальше что?
- Дальше?Этоиестьсамоестрашное.Знаете,какойонавыбрала
монастырь?Обитель бенедиктинок вСен-Кантене,где настоятельницей сестра
Моника,ее подруга!Она не пробыла там и двух недель,как испанцы осадили
город.
- О,в этом виден перст божий!-воскликнул Габриэль.-Это только
удвоит моисилы имужество!Спасибо,Дениза!Прими вотэтот подарок за
добрые вести, - добавил он, вручив ей кошелек с золотом, - молись за госпожу
свою и за меня.
Онсбежалполестницеиоказалсяводворе,гдеподжидалего
Мартен-Герр.
Онсбежалполестницеиоказалсяводворе,гдеподжидалего
Мартен-Герр.
- Куда теперь, ваша милость? - спросил его оруженосец.
- Туда,где гремят пушки,мой друг!В Сен-Кантен!Нам надо быть там
послезавтра, а посему отправимся в путь через час.
- Вот это да!- воскликнул Мартен-Герр. - О святой Мартин, покровитель
мой! Я еще кое-как мирюсь с сознанием, что я пропойца, игрок и распутник, но
если окажется,что яеще итрус,тогда я брошусь один на целый вражеский
полк.
XXVI. ЖАН ПЕКУА, ТКАЧ
15августа вСен-Кантенской ратуше собрались на совет военачальники и
именитые граждане. Город еще держался, но уже подумывал о сдаче. Страдания и
лишения горожан дошли допредела,ипоскольку не было ни малейшей надежды
отстоять этот старинный город, то не лучше ли было прекратить эти бесплодные
мучения?
Доблестный адмирал Гаспар деКолиньи,которому егодядя,коннетабль
Монморанси,поручил оборону города,решилоткрыть воротапередиспанцем
только в самом крайнем случае.Он знал, что каждый лишний день обороны, как
нитяжел онбылдлянесчастных горожан,могоказаться спасительным для
судьбы государства.Нокаконмог унять ропот инедовольство населения?
Борьба свнешним врагом не позволяла успешно бороться с внутренним,и если
бы сен-кантенцы отказались вдруг от оборонных работ, то всякое сопротивление
стало бы бесполезным иосталось бы только вручить ключи от города и ключ от
Франции Филиппу II и его полководцу Филиберу-Эммануилу Савойскому.
Однако,преждечемотважиться наэтотстрашный шаг,Колиньи решил
сделать последнюю попытку, для чего и созвал в ратуше старейшин города.
Навступительную речь адмирала,взывавшую кпатриотизму собравшихся,
ответом былотолькоугрюмое молчание.ТогдаГаспар деКолиньи предложил
высказатьсякапитануОже,одномуизотважныхдворянсвоейсвиты.Он
надеялся,начавсофицеров,увлечь игорожан надальнейшую борьбу.Но
капитан Оже, к несчастью, высказал не то мнение, какого ждал Колиньи.
- Коль скоро вы оказали мне честь, господин адмирал, и поинтересовались
моим мнением, то я скажу вам с полной откровенностью: Сен-Кантен обороняться
больше неможет.Будь унаснадежда продержаться хоть ещенеделю,хоть
четыре дня, хоть даже два, я сказал бы: "Эти два дня могут спасти отечество.
Пусть падут последняя стена ипоследний человек -мынесдадимся".Но я
убежден, что с первого же приступа неприятель овладеет городом. Не лучше ли,
пока еще не поздно, капитулировать и спасти то, что еще можно спасти?
- Верно, верно, хорошо сказано! - зашумели горожане.
- Нет,господа,нет!- воскликнул адмирал. - И не разум должен здесь
говорить,а сердце.Впрочем,не верю я и тому,что для овладения городом
испанцам понадобится один только приступ...Ведь мыотбили ихуже пять...
Что вы скажете,Лофор,как руководитель инженерных работ?Только говорите
правду, для того мы и собрались здесь.