Яуж не говорю оваших превосходных советах нашим инженерам и
саперам.Неговорю иоблестящей храбрости,какую вывсегда иповсюду
проявляли при каждом штурме.А кто четыре дня назад словно чудом спас город
от ночной атаки?А кто еще сегодня был так неслыханно храбр и удачлив,что
продлил казавшееся уже невозможным сопротивление?Это все вы, мой друг, вы,
находившийся одновременно повсюду,повсейлинииобороны!Недаромнаши
солдаты называют вас не иначе,как капитан "Сам-Пятьсот",Габриэль. Говорю
вамсискреннейрадостьюиглубокойблагодарностью:вы-первыйи
единственный спаситель этого города, а следовательно, и Франции.
- О,благословивасбогзавашидобрыеиснисходительные слова,
господин адмирал!Нопростите меня за такой вопрос:не будете ли вы добры
повторить их его величеству?
- Таково не только мое желание,но и мой долг,-сказал Колиньи, - а
вам ведомо, что долгу своему Гаспар де Колиньи не изменяет никогда.
- Какое счастье! И как я буду вам обязан, адмирал! Но позвольте просить
вас еще ободном одолжении:пожалуйста,никому не говорите отой помощи,
которую мнеудалось вам оказать ввашем славном труде.Пусть оней знает
только король.Тогда он увидит, что я трудился не ради славы и шума, а ради
верности своему слову.Теперь-тоон имеет полную возможность отблагодарить
меня наградой,тысячекрат более завидной,чем все почести ититулы вего
королевстве.
- Ну,это,видно, и впрямь великолепная награда, - ответил адмирал. -
Дай бог,чтоб король не поскупился на нее.Я,во всяком случае,поступлю
согласно вашему желанию, Габриэль.
- Ах,-воскликнул Габриэль,-какдавноянеиспытывалтакого
душевного покоя!Теперь явесело взойду на валы и буду биться там с легким
сердцем. Разве железо и свинец посмеют коснуться человека, полного надежд?
- Все же не слишком-то полагайтесь на это, - улыбаясь, ответил адмирал.
- Теперьдоступ вгородпочтиоткрыт,идостаточно нескольких пушечных
выстрелов,чтобы снести последние укрепления.Ктому же унас не хватает
солдат. Первый же приступ отдаст крепость в руки неприятеля.
- А не может ли подоспеть нам на помощь господин де Гиз?
- Господин де Гиз не станет рисковать своими солдатами ради города, уже
на три четверти взятого,и это будет вполне разумно с его стороны. Пусть он
держит их в сердце Франции, где они сейчас необходимы. Сен-Кантен обречен, и
теперь ему остается только пасть со славою,к чему мы должны приложить свою
руку.Нужно,чтобпобеда надСен-Кантеном обошлась испанцам дороже,чем
поражение!
- Ну что ж,пусть будет так! - весело подхватил Габриэль. - Для забавы
продержимся ещенесколько дней.ЭтодастгерцогудеГизуещенемного
времени.
Действительно,ФилиппIIиеговоеначальникФилибер-Эммануил,
разъяренныедолгойзадержкойпередгородом,нерискнулипоследесяти
безумных приступов пойти еще на один,не имея полной уверенности вуспехе.
Как и в прошлый раз, они сделали трехдневную передышку и в течение этих дней
ограничивались только обстрелом.
Заэтовремяадмираливиконтд'Эксмес всячески пытались заделать
проломы в стенах, но не хватало ни рабочих рук, ни сил.
В городе не сохранилось ни одной уцелевшей стены.Дома зияли пустотой,
а солдаты,не составляя сплошной единой цепи, торчали поодиночке на главных
укрепленных пунктах.
Габриэль сам убедился вэтом.Фактически город был взят еще дотого,
как был подан сигнал наприступ.Нонеприятелю не пришлось войти вгород
через ту брешь,которую защищал Габриэль. Вместе с ним были де Брейль и Жан
Пекуа.Онивтроем так яростно сражались,творили такие чудеса удали,что
сумели трижды отбить напор осаждающих. Габриэль целиком отдался радости боя,
и Жан Пекуа так восхищался его ударами, что, зазевавшись, чуть не погиб сам.
Габриэлю пришлось дважды спасать жизнь своего почитателя.Горожанин тутже
на месте поклялся виконту в преданности и верной службе.
Но несмотря на эти героические усилия, город уже не мог сопротивляться,
ивскоре врагинаводнили улицыСен-Кантена.Итак,после семнадцати дней
осады и одиннадцати штурмов город сдался.
XXXV. АРНО ДЮ ТИЛЬ СНОВА ОБДЕЛЫВАЕТ СВОИ ДЕЛИШКИ
Поначалувражеские солдатызанялисьграбежом впылающем городе,но
Филибер тут же принял крутые меры и водворил порядок.Когда адмирал Колиньи
предстал перед ним, тот встретил его с должным почетом.
- Яне умею карать за храбрость.С Сен-Кантеном мы обойдемся не хуже,
чем если бы он сдался в первый же день.
И победитель,не менее великодушный, чем побежденный, стал обсуждать с
адмиралом приемлемые условия сдачи.
Конечно, Сен-Кантен был объявлен испанским городом, но всем жителям, не
пожелавшимпребыватьподиностранным владычеством,предоставлялось право
уехать,оставив вгородесвоенедвижимое имущество.Солдаты игорожане
признаны былисвободными,заисключением пятидесяти человек,которыепо
выбору городских или военных властей остаются за Филибером.Они, независимо
отпола,возрастаиобщественного положения,должныбытьвыкуплены-
условие,необходимоедляуплатызадержанногожалованьясолдатам.По
отношению кКолиньи,которыйзавремяосадыисчерпал всесвоиличные
средства, было проявлено удивительное великодушие: он был избавлен от выкупа
и ему предложили хоть на следующий день вернуться в Париж.
Этиусловия быливполнеприемлемы,иКолиньи вынужден былнаних
согласиться.Горожане же приняли их с радостью,хоть и не без опасений.В
самом деле, как знать, на кого падет страшный выбор Филибера-Эммануила и его
совета? Это будет известно только на следующий день.
Арно дю Тиль,этот деятельный и находчивый коммерсант,всю ночь ломал
голову над своими делами ипридумал комбинацию,которая сулила ему немалую
прибыль. Он оделся как можно богаче, и с самого утра принялся разгуливать по
улицам,ужекишевшим разноплеменными победителями:немцами,англичанами,
испанцами.