- Не
собрал выкуп для своего, так сказать, хозяина?
- Собрал,и весьма аккуратно,ваша светлость,такие вещи на земле не
валяются.Учтите при этом,что пренебречь такими деньгами - значит вызвать
подозрение.Ясобрал вседомелочи...для блага нашего предприятия.Но
только спокойствие!Я их не повезу к нему даже без объяснения причин.Ведь
этотесамыедесять тысяч экю,которые яполучил лишьблагодаря вашему
великодушию...Так,кстати,явствует из той бумаги, что вы мне соизволили
написать.
- Яне подпишу ее,мерзавец!-вскричал Монморанси.-Яне желаю
потворствовать явному воровству!
- Ах,монсеньер,-возразил Арно,-разве можно называть так грубо
простую необходимость,на которую я иду лишь для того, чтобы послужить вам?
Язаглушаю всебеголос совести,ивотблагодарность!..Чтож,будь
по-вашему! Мы отсылаем виконту д'Эксмесу указанную сумму, и он прибудет сюда
водно время сДианой,если только неопередит ее.Аесли онденег не
получит...
- А если денег не получит? - машинально переспросил коннетабль.
- Тогда,монсеньер,мывыиграем время.Господин д'Эксмес ждетменя
терпеливо пятнадцать дней.Чтобы собрать десять тысяч экю,нужно время,и
действительно, его кормилица мне их отсчитала только нынче утром.
- И неужели эта несчастная женщина тебе доверяет?
- И мне, и кольцу, и почерку виконта, ваша светлость. И потом, она меня
узнала в лицо... Итак, мы говорили - пятнадцать дней ожидания нетерпеливого,
затем неделя ожидания беспокойного,и, наконец, неделя ожидания отчаянного.
Такпройдетмесяц,ачерезполтора месяцаотчаявшийся виконтд'Эксмес
снаряжает другого посланца на поиски первого. Но первого не найдут... Учтите
ещеоднолюбопытное обстоятельство:если десять тысяч экюбыли собраны с
трудом, то новые десять тысяч найти почти невозможно. Вы, монсеньер, успеете
двадцать раз обженить вашего сына,ибо разъяренный виконт д'Эксмес вернется
в Париж не раньше чем через два месяца.
- Но все-таки вернется, - сказал Монморанси, - и в один прекрасный день
пожелает узнать: а что же сталось с его верным Мартен-Герром?
- Увы,ваша светлость,-понурился Арно,-ему скажут, что бедняга
Мартен-Герр вместе свыкупом был схвачен на пути испанцами иони,по всей
вероятности,обчистили его,выпотрошили и,чтобы обеспечить его молчание,
повесили недалеко от нуайонских ворот.
- Как! Тебя повесят?
- Меня ужеповесили,монсеньер,-вотдочего дошло моеусердие!
Возможно,чтосведения отом,вкакой именно день меня повесили,будут
противоречивыми.Ноктоповерит этимграбителям,которым выгодно скрыть
истину?Итак,монсеньер, - весело и решительно продолжал наглец, - учтите,
что я принял все меры предосторожности и что с таким бывалым человеком,как
я,ваша светлость никогда не попадет впросак.
Я повторяю: в этой бумаге вы
подтвердите сущую истину!Я вам и в самом деле служил немалый срок,многие
ваши люди могут это засвидетельствовать...и вы мне пожаловали десять тысяч
экю... - так закончил Арно свою великолепную речь. - Угодно ли вам взять эту
бумагу?
Коннетабль не удержался от улыбки.
- Ладно, плут, но в конце... Арно дю Тиль его перебил:
- Монсеньер,вас удерживает только формальность,но разве для высоких
умов формальность что-нибудь значит?Подписывайте безцеремонии!-Ион
положилнастолпередМонморанси бумагу,накоторой нехватало только
подписи и печати.
- Но все-таки,как же имя того,кто держит Диану де Кастро в плену? В
каком же городе?
- Имязаимя,монсеньер.Поставьте свою подпись внизу -иузнаете
остальное.
- Идет,-согласился Монморанси иизобразилнабумагеразмашистую
каракулю, которая заменяла ему подпись.
- А печать, монсеньер?
- Вот она. Теперь доволен?
- Как если бы получил от вас десять тысяч экю.
- Ладно. Где же Диана?
- Она в Кале, во власти лорда Уэнтуорса, - сказал Арно, протягивая руку
за пергаментом.
- Погоди, - сказал Монморанси, - а где виконт д'Эксмес?
- В Кале, во власти лорда Уэнтуорса.
- Значит, они встречаются?
- Ничуть,ваша светлость.Он живет у городского оружейника, а она - в
губернаторском особняке.Виконт д'Эксмес неимеетнималейшего понятия -
могу в том поклясться, - что его любезная так близко от него!
- Я спешу в Лувр, - сказал коннетабль, вручая ему документ.
- А я -в Артиг,-ликующе вскричал Арно. - Желаю успеха, монсеньер,
постарайтесь быть коннетаблем уже не на шутку.
- И тебе успеха, плут! Постарайся, чтоб тебя не повесили всерьез!
И они разошлись, каждый в свою сторону.
IV. РУЖЬЯ ПЬЕРА ПЕКУА, ВЕРЕВКИ ЖАНА ПЕКУА И СЛЕЗЫ БАБЕТТЫ ПЕКУА
Прошел уже месяц,а в Кале ничего не переменилось.Пьер Пекуа все так
жеизготовлял ружья;ЖанПекуа вернулся кткацкому ремеслу иотнечего
делатьплелверевки какой-тоневероятной длины;Бабетта Пекуапроливала
слезы.Что жекасается Габриэля,тоонпереживал как раз тестадии,о
которыхговорилАрнодюТильконнетаблю.Первыепятнадцатьднейон
действительно ждал терпеливо,но потом начал терять терпение.Его визиты к
лордуУэнтуорсу стали редки икрайне коротки.Некогда дружеские отношения
резкоохладились стогодня,когдаГабриэльневзначайвторгсявтак
называемые личные дела губернатора. Между тем сам губернатор становился день
ото дня все угрюмее. И беспокоило его вовсе не то, что после отъезда Арно дю
Тиля кнему приезжали один задругим целых три посланца от короля Франции.
Все трое (первый - учтиво, второй - с колкими намеками, третий - с угрозами)
требовалиодногоитогоже:освобождения герцогини деКастро,заранее
соглашаясь на тот выкуп,который назначит губернатор Кале.