Холодный пот выступил на лбу Габриэля. Его прошлое и
его будущее - все было там, за этими сырыми и угрюмыми стенами.
НоГабриэль был человеком действия.Поэтому он отбросил прочь мрачные
мысли и двинулся в путь, сказав себе: "Вперед!"
Подъехав ксвоемуособняку,онувидел,чтоокнанижнейстоловой
освещены.Значит,недремлющая Алоиза на ногах.Габриэль постучал,назвал
себя, и через минуту бывшая кормилица уже обнимала его.
- Вот и вы,ваша светлость!Вот и ты,дитя мое!..-только и могла
вымолвить Алоиза.
Габриэль,расцеловавшись,отступил на шаг ипоглядел на нее.Вего
взгляде стоял немой вопрос.Алоиза сразу поняла и, поникнув головой, ничего
не сказала.
- Значит,никаких вестей?- спросил Габриэль, словно само молчание ее
было недостаточно красноречивым.
- Никаких вестей, монсеньер, - отвечала кормилица.
- О, я и не сомневался! Что бы ни случилось - доброе или худое, - ты бы
сразу мне сказала. Итак, ничего...
- Увы, ничего!
- Понимаю, - вздохнул молодой человек. - Я был в плену. Пленникам долги
не платят,апокойникам иподавно.Но все-таки я жив и на свободе,черт
возьми,итеперь уж им придется со мной считаться!Волей или неволей -а
придется!
- Будьте осторожны, монсеньер, - заметила Алоиза.
- Не бойся, кормилица. Адмирал в Париже?
- Да,монсеньер.Он приехал и раз десять присылал справляться о вашем
приезде.
- Хорошо. А герцог де Гиз?
- Тожеприбыл...Чтокасается Дианы деКастро,которую считали без
вестипропавшей,-продолжала Алоизавзамешательстве,-тогосподин
коннетабль узнал,чтоона вплену вКале,итеперь все думают,что ее
вскорости вызволят оттуда.
- Это мне известно...Но, - добавил он, - почему ты ничего не говоришь
о Мартен-Герре? Что же с ним случилось?
- Он здесь, ваша милость! Этот бездельник и сумасброд здесь!
- Как здесь? И давно? Что он делает?
- Спит наверху.Он,видите ли,заявил,что его будто бы повесили, и
поэтому сказался больным.
- Повесили?-воскликнул Габриэль.-Должно быть,длятогочтобы
похитить у него деньги за мой выкуп.
- Деньгизавашвыкуп?Скажите-каболвану проэтиденьги,ивы
поразитесь тому,что онвам ответит.Он даже не будет знать,очем идет
речь. Представьте себе, монсеньер: когда он явился сюда и предъявил мне ваше
письмо,ясама заторопилась итут же собрала ему десять тысяч экю звонкой
монетой.Нетратя ниминуты,онуезжает,ачерез несколько дней вдруг
возвращается всамом непотребном виде.Онутверждает,будто отменяне
получал иломаного гроша,твердит,будто сам попал вплен еще довзятия
Сен-Кантена,итеперь,поегословам,попрошествии трех месяцев,он
совершенно не знает, что сталось с вами.
.. Вы, видите ли, никакого поручения
ему и не давали!Он был бит,повешен! Потом ухитрился вырваться и явился в
Париж! Вот россказни, которые долбит Мартен-Герр с утра до вечера, когда ему
задают вопрос о вашем выкупе.
- Объясни мне толком,кормилица,-сказал Габриэль. - Мартен-Герр не
мог присвоить эти деньги.Онведь честен ивсемерно предан мне,разве не
так?
- Ваша светлость,он хоть и честный,однако же сумасброд... Сумасброд
без мысли,без памяти,его связать нужно, уж вы мне поверьте. Я боюсь его.
Может,он не так зол, да зато опасен... Он же действительно получил от меня
десять тысяч экю. Мэтр Элио не без труда собрал их для меня в такой короткий
срок.
- Возможно,-заметил Габриэль, - что ему придется собрать еще скорее
такую же сумму,если не большую.Но сейчас не об этом речь...Однако день
наступил. Я иду в Лувр, я должен поговорить с королем.
- Как,даже не отдохнув?- спросила Алоиза. - И потом вы не учли, что
придете к закрытым дверям, ведь их открывают там только в девять часов.
- Верно...Еще два часа ждать!- простонал Габриэль. - О боже правый,
дай мне терпения еще два часа,если уж я терпел два месяца! Но тем временем
я могу повидать адмирала Колиньи и герцога де Гиза.
- Но ведь они тоже,по всей вероятности, в Лувре, - ответила Алоиза. -
Вообще король раньше полудня не принимает...
В это самое время, словно для того чтобы развеять тревожное ожидание, в
комнату ворвался бледный,обрадованный Мартен-Герр,проведавший оприезде
хозяина.
- Вы?Это вы!..Вот и вы,ваша светлость!-кричал он.- О, какое
счастье!
Но Габриэль сдержанно принял излияния своего бедного оруженосца.
- Если я и вернулся, Мартен, - сказал он, - считай, что это не по твоей
милости и что ты сделал все, чтобы навеки оставить меня пленником!
- Что такое?И вы тоже?- растерянно переспросил Мартен. - И вы тоже,
вместо тогочтобменяобелить спервого слова,обвиняете меня,будто я
присвоил эти десять тысяч экю! Может, вы еще скажете, что сами мне приказали
получить их и привезти к вам?..
- Несомненно так, - сказал с недоумением Габриэль.
- Значит,вы считаете, что я, Мартен-Герр, способен прикарманить чужие
деньги, предназначенные для выкупа моего господина из неволи?
- Нет,Мартен,нет,- живо ответил Габриэль, тронутый скорбным тоном
верного слуги,- я никогда не сомневался в твоей честности. Но у тебя могли
украсть эти деньги, ты мог их потерять в дороге, когда ехал ко мне.
- Когда ехал к вам? - повторил Мартен. - Но куда, ваша светлость? После
того как мывышли из Сен-Кантена,разрази меня бог,если язнаю,где вы
были! Куда же я мог ехать?
- В Кале,Мартен!Как ни пуста, как ни легка твоя голова, но про Кале
ты ведь позабыть не мог!
- Как же мне позабыть то,чего я никогда не знал,- спокойно возразил
Мартен.
- Несчастный, неужели ты и в этом запираешься? - вскричал Габриэль.
- Посудите,монсеньер,тут все твердят,будто япомешался,и раз я
вынужден все выслушивать,то и в самом деле скоро свихнусь,клянусь святым
Мартеном!
Однако и рассудок,и память пока еще при мне, черт подери!.