Графиня Дю Барри дала себе слово так же преданно следовать за королем, как сам король обещал следовать за ланью.
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Непредвиденное стечение обстоятельств изменило хитроумный план графини Дю Барри.
Случай оказался для нее почти столь же капризным противником, как она сама.
Итак, графиня догоняла короля, беседуя о политике с герцогом де Ришелье, а король догонял лань. Герцог и графиня раскланивались с встречавшимися по дороге знакомыми. Вдруг они заметили шагах в пятидесяти от дороги, под восхитительным навесом из листвы, разбитую вдребезги коляску, опрокинутую колесами кверху; два вороных коня в это время мирно пощипывали один — кору бука, другой — мох, росший у него под копытами.
Лошади графини Дю Барри — великолепная упряжка, подарок короля — оставили далеко позади все другие экипажи и первыми подъехали к разбитой коляске.
— Смотрите, какое несчастье! — спокойно обронила графиня.
— Да, в самом деле, — согласился герцог де Ришелье с тою же невозмутимостью: при дворе сентиментальность была не в чести, — да, коляска разбита вдребезги.
— Уж не мертвый ли вон там, в траве? — продолжала графиня. — Взгляните, герцог.
— Не думаю: там что-то шевелится.
— Мужчина или женщина?
— Я плохо вижу.
— Смотрите: нам кланяются!
— Ну, значит, живой!
Ришелье на всякий случай приподнял треуголку.
— Графиня! — пробормотал он. — Мне кажется, я узнаю…
— Я тоже.
— Это его высокопреосвященство принц Людовик. — Да, кардинал де Роан.
— Какого черта он здесь делает? — спросил герцог.
— Давайте посмотрим, — отвечала графиня. — Шампань, к разбитой карете, живо!
Кучер графини свернул с дороги и поехал среди высоких деревьев.
— Могу поклясться, что это действительно кардинал, — подтвердил Ришелье.
В самом деле, это был его высокопреосвященство; он разлегся в траве, ожидая, когда покажется кто-нибудь из знакомых.
Увидев, что графиня Дю Барри к нему приближается, он поднялся на ноги.
— Мое почтение, графиня! — проговорил он.
— Как, это вы, кардинал?
— Я самый.
— Пешком?
— Нет, сидя.
— Вы не ранены?
— Ничуть.
— А каким образом вы оказались в таком положении?
— Не спрашивайте, графиня. Ах, эта скотина, мой кучер! И я еще вывез этого бездельника из Англии!.. Я приказал ему ехать напрямик через лес, чтобы нагнать охоту, а он так круто повернул, что вывалил меня и разбил мою лучшую карету.
— Не стоит горевать, господин кардинал, — молвила графиня, — французский кучер разбил бы вам голову или, по крайней мере, переломал бы ребра.
— Возможно, вы правы.
— Ну так утешьтесь поскорее!
— Я рассуждаю философски, графиня. Вот только я буду вынужден ждать, а это смерти подобно.
— Зачем же ждать, принц? Роан будет ждать?
— Придется!
— Нет, я скорее сама выйду из кареты, нежели оставлю вас здесь.
— Признаться, мне неловко, графиня.
— Садитесь, принц, садитесь.
— Благодарю вас, графиня. Я подожду Субиза, он участвует в охоте и непременно должен здесь проехать с минуты на минуту.
— А если он поехал другой дорогой?
— Это не имеет значения.
— Ваше высокопреосвященство, прошу вас!
— Нет, благодарю.
— Да почему?
— Мне не хочется вас стеснять.
— Кардинал! Если вы откажетесь сесть в карету, я прикажу выездному лакею нести за мной шлейф и побегу по лесу, подобно дриаде.
Кардинал улыбнулся и подумал, что, если он станет упорствовать, это может быть дурно истолковано графиней. Он решился сесть в ее карету.
Герцог уступил место на заднем сиденье и перешел на переднее.
Кардинал упорствовал, но герцог был непреклонен.
Вскоре лошади графини наверстали упущенное время.
— Прошу прощения, — обратилась графиня к кардинала, — вы, ваше высокопреосвященство, значит, примирились с охотой?
— Что вы хотите этим сказать?
— Дело в том, что я впервые вижу, чтобы вы принимали участие в этой забаве.
— Да нет, графиня! Я прибыл в Версаль, чтобы засвидетельствовать свое почтение его величеству, а мне доложили, что он на охоте. Мне необходимо было переговорить с ним об одном неотложном деле. Я бросился ему вдогонку, однако из-за этого проклятого кучера я не только лишился аудиенции у короля, но и опоздаю на свидание в городе.
— Видите, графиня, — со смехом заметил герцог, — господин кардинал откровенно вам признается.., у господина кардинала свидание…
— И повторяю: я на него опаздываю, — проговорил кардинал.
— Разве Роан, принц, кардинал, может куда-нибудь не успеть? — спросила графиня.
— Да, если только не произойдет чудо! Герцог и графиня переглянулись: это слово напомнило им о недавнем разговоре.
— Знаете, принц, раз уж вы заговорили о чудесах, я вам признаюсь откровенно: я очень рада встретить его высокопреосвященство и спросить, верит ли он в это.
— Во что, графиня?
— В чудеса, черт подери! — воскликнул герцог.
— Священное писание учит нас в них верить, графиня, — отвечал кардинал, постаравшись принять благочестивый вид.
— Я не говорю о древних чудесах, — продолжала наступление графиня.
— Какие же чудеса вы имеете в виду?
— Современные.
— Таковые встречаются значительно реже, — молвил кардинал, — однако…
— Однако?
— Могу поклясться, я видел нечто такое, что может быть названо если и не чудесным, то по крайней мере невероятным.
— Вы что-нибудь подобное видели, принц?
— Клянусь честью, да.
— Но вам хорошо известно, сударыня, — со смехом проговорил Ришелье, — что его высокопреосвященство, как говорят, связан с духами, и, вероятно, это не так уж далеко от истины.
— К сожалению, нет, хотя нам это было бы на руку, — заметила графиня.
— А что вы видели, принц?
— Я поклялся молчать.
— Ого! Это уже серьезно.
— Да, графиня.
— Однако, поклявшись сохранять в тайне колдовство, вы, может быть, не обещали молчать о самом колдуне?
— Нет.
— Ну что же, принц, надобно вам сказать, что мы с герцогом намеревались заняться чарами одного колдуна.
— Неужели?
— Честное слово!
— Тогда берите моего колдуна.
— Мне только этого и надо.
— Он к вашим услугам, графиня — И к моим, принц?
— И к вашим, герцог.
— Как его зовут?
— Граф Феникс.
Графиня Дю Барри и герцог переглянулись и побледнели.
— Как это странно! — в один голос воскликнули они.
— Вы его знаете? — спросил принц.
— Нет. А вы его считаете колдуном?
— Более чем колдуном.
— Вы с ним говорили?
— Разумеется.
— И как вы его нашли?..
— Он великолепен.
— По какому же поводу вы к нему обращались?
— Но…
Кардинал колебался.
— Я просил его мне погадать.
— Он верно угадал?
— Он сообщил мне то, о чем никто не может знать.
— Нет ли у него другого имени, кроме графа Феникса?
— Отчего же нет? Я слышал, как его называли…
— Говорите же, ваше высокопреосвященство! — в нетерпении воскликнула графиня.
— Джузеппе Бальзамо.
Графиня сложила руки и взглянула на Ришелье. Тот почесал кончик носа и бросил взгляд на графиню.
— А что, дьявол в самом деле черный? — неожиданно спросила графиня.
— Дьявол, графиня? Я его не видел.
— Зачем вы у него об этом спрашиваете, графиня? — вскричал Ришелье. — Ничего себе, хорошенькая компания для кардинала!
— А вам гадают, не показывая сатану? — спросила графиня.
— Ну разумеется! — отвечал кардинал. — Сатану показывают простолюдинам; когда имеют дело с нами, обходятся и без него.