Дворпостепенноокутывалисумерки,голубоватыесумеркилетнего
вечера, и снова из крепостных рвов потянуло запахом тины.
Внезапно неистовое,хриплоекарканье,протяжныйзвериныйкрик,от
которого человеку становится но по себе, раздался около окошка.
- Что случилось? - спросил старый лорд из глубины камеры.
- Я его упустил, - сказал племянник. - Ухватил не за шею, а за крыло.
В руках уМортимераосталосьнесколькочерныхперьев,которыеон
грустно рассматривал в слабых отсветах сумерек. Ворон исчез и насейраз
больше не вернется.
"Глупость,ребячествопридаватьэтомузначение,-думалМортимер
младший. - Ничего, заветный час близок". Но он невсилахбылпрогнать
дурные предчувствия.
От мрачных мыслей его отвлекла необычная тишина, вдругвоцарившаясяв
Тауэре. Из трапезной не доносилось больше ни звука; пьяные голосастихли;
прекратился стук подносов и кувшинов. Был слышен лишь лай собаки в саду да
далекий крик лодочника наТемзе...Ужнеобнаруженолипредательство
Элспея и не потому ли все замолкло в крепости,чтовследзараскрытием
великих заговоров обычно наступает оцепенение?
Прижавшись лбом к прутьям решетки, узник,затаивдыхание,пристально
всматривался в темноту,ловилкаждыйзвук.Какой-толучник,шатаясь,
пересек двор, уперся в стену в приступе неудержимой рвоты, потомсвалился
на землю и застыл.Мортимерразгляделнеподвижнуюфигуру,лежавшуюв
траве. На небе появились первые звезды. Ночь обещала быть светлой.
Еще два солдата, держась за живот, вышлиизтрапезнойирухнулина
землю у дерева. Это было какое-то необычное опьянение, онословноударом
дубинки намертво оглушало человека.
Роджер Мортимер шагнул в глубь камеры; на привычном месте, вуглу,он
нашел свои сапоги и обулся; он сильно исхудал за это времяинатянулих
без труда.
- Что ты делаешь, Роджер? - спросил Мортимер старший.
- Готовлюсь, дядя, час близок. Кажется, наш другЭлспейпоработална
славу, можно без преувеличения сказать, что весь Тауэр просто вымер.
- Нам и в самом деле не принесли ужина, -заметилстарыйлорд,ив
голосе его прозвучало беспокойство.
Роджер Мортимер заправил рубашку впанталоныизатянулпоясомсвой
походный камзол. Его одежда износилась и измялась, так как все эти полтора
года ему отказывались выдать новую и он носил тот самый костюм, вкотором
сражался, когда его захватили в плен и сняли с него смятые доспехи; нижняя
губа у него была рассечена подбородником.
- Если тебе удастся бежать, их месть падет на меня, - добавил дядя.
В том упорстве, с каким старик всячески старался отговоритьплемянника
от побега, таилась немалая доля эгоизма.
- Слышите, дядя, к нам идут, - сказал Мортимер младший ясным и властным
голосом. - Вставайте.
В мощенном каменными плитами коридорегулкоотдавалисьшаги,кто-то
спешил к их двери. Чей-то голос позвал:
- Милорд!
- Это ты, Элспей? - спросил Мортимер младший.
- Да, милорд, но у меня нетключа.Ваштюремщикнапилсяикуда-то
задевал всю связку; а сейчас он в таком состоянии, чтодобитьсяотнего
толку невозможно. Я все обшарил.
С нар, где лежал дядя, послышался ехидный смешок.
От досады Мортимер младший выругался. Может быть, Элспей просто струсил
в последнюю минуту? Нотогдазачемонпришел?Илиэтобыланелепая
случайность, та самая случайность, которую узникстаралсяпредугадатьв
течение целого дня и которой сужденобылопринятьвотэтусмехотворно
нелепую форму?
- Все, готово, милорд, уверяю вас, - продолжал Элспей. - Полученныйот
епископа порошок, который подмешали к вину, оказал превосходноедействие.
Они уже были совсем пьяны и ничего не заметили. А теперьвсележат,как
трупы. Веревки готовы, лодка ждет вас. Но нет ключа.
- Сколько у вас времени?
- Часовые спохватятся не раньше чем черезполчаса.Онитожеприняли
участие в пирушке, прежде чем заступить в караул.
- Кто с тобой?
- Огл.
- Пошли его за молотком, клином и ломом и отвалите камень.
- Я пойду с ним и тотчас же вернусь.
Они удалились.РоджерМортимеротсчитывалвремяпоударамсвоего
сердца. Подумать только, какой-то затерявшийся ключ! А теперьдостаточно,
чтобы часовой по самому пустяковому предлогупокинулсвойпост,ивсе
пропало... Даже старый лорд хранил молчание, и из дальнего угла доносились
лишь его тяжелые вздохи.
Вскоре в щелку поддверьюпрониклучсвета.Элспейвозвратилсяс
брадобреем, который нес свечу и инструменты. Они обрушилисьнакаменьв
стене, в который на глубине двух футов был вделан засов.Несмотрянаих
старания заглушить шум ударов, им казалось, что гулразноситсяповсему
Тауэру. Осколки камня сыпались на пол. Наконец кладкаподдаласьидверь
открылась.
- Быстрее, милорд, - проговорил Элспей.
Его раскрасневшееся лицо, освещенное свечой, было покрытопотом,руки
дрожали.
Роджер Мортимер подошел к дяде и склонился над ним.
- Нет, иди один, мой мальчик, - сказал старик, - ты долженбежать.Да
хранит тебя бог. И не сердись на меня за то, что я стар.
Взяв племянника за рукав, Мортимер старший привлек его к себе и большим
пальцем начертил на его лбу крест.
- Отомсти за нас, Роджер, - добавил он шепотом.
Пригнувшись, Роджер Мортимер вышел из темницы.
- Как пойдем? - спросил он.
- Через кухню, - ответил Элспей.
Помощник коменданта, брадобрей и узник поднялись на несколько ступенек,
прошли по коридору, пересекли множество темных комнат.
- Ты вооружен, Элспей? - внезапно прошептал Мортимер.
- У меня есть кинжал.
- Там впереди кто-то стоит!
На фоне стены смутно виднелась чья-то тень,которуюМортимерзаметил
первым. Брадобрей прикрылладоньюслабоепламясвечи;Элспейвытащил
кинжал; все трое замедлили шаг.
Человек, скрытый полумраком, не шевелился. Распластавкрестомрукии
раздвинув ноги, он, казалось, лишь с трудом удерживал равновесие.