Не подумайте, будто у них одинаковые фигуры: у Кремера тело упругое, у Стеббинса - отвислое, у Кремера пальцы костлявые, у
Стеббинса не видно ни единой косточки. Наверное, и все остальное у них в таком духе, но я никогда не загорал с ними на одном пляже, так что
ручаться не могу. Не знаю, с кем из них труднее совладать, возможно, в один прекрасный день я это узнаю, хотя они и представляют собой закон.
Разумеется, не сегодня - ведь мы сами пригласили их к себе, чтобы дать им милостыню. Поздоровавшись с Вулфом, вновь прибывшие заняли свои
места:
Кремер - красное кожаное кресло, Пэрли уселся рядом с ним в желтое. Кремер даже постарался пошутить: он спросил у Вулфа, как обстоят дела с
его соответствующим ходом рассуждений.
- Никак, - сказал Вулф. Он повернул голову так, чтобы видеть их обоих, и не прикидывался, будто он этому рад. - Мой разум перестал
функционировать.
Он потонул в потоке обстоятельств. Мой телефонный звонок вам был продиктован не разумом, а неудачей. Я скис и пошел на дно. Только что я
вернул одному своему бывшему клиенту аванс в десять тысяч долларов. Отису Джареллу. Теперь у меня нет клиента.
Вы еще подумаете, будто хитрые серые глазки Кремера просияли от радости, - ничего подобного. Он верит сказанному Вулфом лишь после того,
как оно пройдет соответствующую обработку в его лаборатории.
- Очень плохо, - громко сказал он. - Плохо для вас, хорошо для меня.
Сведения всегда мне пригодятся. Вы сказали, они касаются убийства Ибера и Брайэма.
Вулф кивнул.
- Я их узнал не сию минуту, а несколько часов тому назад и тут же был вынужден признать, что обязан вам их сообщить. Они касаются одного
события, имевшего место в доме мистера Джарелла в прошлую среду, свидетелем которого был Гудвин, который мне о нем и доложил. Прежде чем я вам
их сообщу, мне нужно, чтобы вы ответили на один или два моих вопроса. Догадываюсь, вы узнали от мистера Джарелла, что он нанял меня в связи с
одним делом, вследствие чего мистер Гудвин очутился у него в доме под вымышленной фамилией в качестве его секретаря. Я также догадываюсь, что он
отказался сообщить вам, что это за дело, на том основании, что оно сугубо личное и конфиденциальное и к вашему расследованию отношения не имеет.
Кстати, окружной прокурор и комиссар полиции его объяснения приняли. Вам, очевидно, тоже пришлось их проглотить, потому вы и не надоедали ни
мистеру Гудвину, ни мне.
- Верно, я вам не надоедал. Что касается ваших догадок, гадайте себе на здоровье.
- Однако вы их не опровергаете. Я всего лишь хочу, чтобы вы уяснили себе, почему я не собираюсь докладывать вам о том, с какой целью нанял
меня мистер Джарелл, хотя он больше и не мой клиент. Полагаю, это не пришлось бы по вкусу комиссару полиции и Окружному прокурору, а я не
собираюсь настраивать их против себя. Второй вопрос... Да, мистер Стеббинс?
Пэрли не вымолвил ни слова. Он просто издал утробный рык и крепко стиснул зубы.
Вулф снова повернулся к Кремеру.
- Второй вопрос. Вы арестовали кого-нибудь хотя бы в связи с одним из этих убийств?
- Нет.
- Быть может, у вас есть достаточно оснований для того, чтобы заподозрить кого-то, не принадлежащего к семейному кругу Джарелла?
- Нет.
- Теперь сложный вопрос, на который требуется односложный ответ.
- Теперь сложный вопрос, на который требуется односложный ответ. Мне необходимо знать, не обнаружено ли что-нибудь такое, о чем еще не
сообщалось и что лишает мое сообщение смысла? Быть может, было установлено, что кто-то входил либо выходил из дома, в котором проживал Ибер, в
четверг днем? То же самое касательно Брайэма. Исходя из опубликованных сведений, можно предположить, что кто-то находился с ним на заднем
сиденье его машины, которую припарковали в таком месте, где ее никто не мог увидеть, что его кто-то застрелил, прикрыл тело ковриком, пригнал
машину на Тридцать девятую авеню в район Седьмой авеню, откуда можно быстро попасть в метро, поставил машину на стоянку и исчез. По-прежнему ли
все это пребывает в стадии предположения? Может, нашелся свидетель, который видел эту машину то ли по пути, то ли тогда, когда ее
припарковывали, и, следовательно, мог бы описать водителя? Из всего сказанного сформулируем один-единственный вопрос: располагаете ли вы
какими-либо обнадеживающими фактами, на которых можно было бы основывать расследование и которые еще не были обнародованы ?
Кремер сдавленно хмыкнул.
- Вам требуется совсем немного, верно? Получите. Ответ на этот вопрос: нет. А теперь послушаем вас.
- Только тогда, когда я буду к этому готов. Пока же я принимаю все, рекомендованные в подобных случаях, предосторожности. Согласно
сведениям, которыми располагаю я, оба убийства могли быть совершены Отисом Джареллом, его женой, Уименом Джареллом, его женой, Лоис Джарелл,
Норой Кент и Роджером Футом. Или же двумя или тремя, а может, и всеми сообща. Итак, следующий вопрос: известно ли вам что-либо такое, что
снимало бы подозрение с кого-нибудь из этих людей?
- Нет. - Кремер сузил глаза. - Вот, оказывается, в чем дело.
Неудивительно, что вы с ним развязались. И вернули ему аванс. А ну-ка выкладывайте.
- Только тогда, когда я буду к этому готов, - повторил Вулф, - Мне необходимо кое-что взамен. А именно: полный отчет о продвижениях семи
названных мной людей, чтобы этот отчет отражал значительный отрезок времени - от двух часов дня в четверг до трех часов дня в воскресенье. Я
хочу знать, где они в это время были. Только непременно с пометками, что проверено вашими людьми точно, а что нет. Я не прошу...
- Оставьте! - прохрипел Кремер. - Вы не просите! Черт побери, вы не в таком положении, чтобы просить. Все это время вы утаивали
вещественные доказательства, а теперь, когда вас здорово припекло, вы решили дать им ход.
Ну-ка выкладывайте!
На Вулфа эта речь Кремера никак не подействовала. Он начал с того же самого места, где его прервали:
- Я не прошу о многом. Кое-что из этого у вас уже имеется, остальным вы рано или поздно займетесь. От вас всего-навсего требуется разрешить
мистеру Гудвину скопировать отчеты об их продвижениях. Поймите, я не торгуюсь. Ведь если вы откажете в моей просьбе, вы все равно получите то,
за чем пришли, - выбора у меня нет. Я обратился к вам с этой просьбой в самом начале, потому что, как только вы ознакомитесь с моим сообщением,
вы тут же сорветесь с места. У вас сразу же появятся безотлагательные дела, и вы не удосужитесь меня выслушать. Сделаете мне такое одолжение?
- Посмотрю. Подумаю. Ну выкладывайте же!
Вулф повернулся ко мне:
- Арчи, валяй!
Поскольку мне не дали никаких указаний, я сказал им правду, одну только правду, ничего, кроме правды о револьвере, вот и все.