иВыйдянаулицу, Делиядошладоближайшегоугла, повернуланаправои, прошагавпочтитрикварталапоМаунтен-стрит, остановиласьпереднедавнопостроеннымсамымвысокимзданиемвгороде, получившимназваниеСаммис-Билдинг. Налифтеонаподняласьнапятыйэтажи, пройдяпримернодосерединыкоридора, нажаланаручкудвери, настекляннойпанеликоторойзначилось: «Эскотт, БроудииДиллон. Адвокаты».
Вприемнойнеоказалосьнидуши— нинаполовине, отведеннойдляпосетителей, низабарьером, гденаходилсятелефонныйкоммутатористоялидваписьменныхстоладлястенографисток. Направившисьбылокдверивбарьере, Делиявнерешительностиостановиласьнаполдороге, незная, какейпоступить, посколькуизвнутреннихпомещенийдоносилисьгромкиеголоса.
Внезапнодверьраспахнулась, иоттуда, смеясь, вышлидвое: высокиймужчиналеттридцати, спортивноготелосложения, скрупнымподвижнымртомхорошегооратораиживымисерымиглазами, ихуденькаяизящнаяженщинасреднегороста, примернотогожевозраста, изтех, накогоневольнообращаютвнимание. Появившись, онасразубудтозаполниласобойвсепространство— стольвеликаоказаласьизлучаемаяеюэнергетика. Пожалуй, молодуюдамуможнобылобыназватькрасивой, однаколюди, знавшиееетолькопопубликовавшимсявпечатифотографиям, зачастуюнеразделялиэтогомненияисчитали, чтоейпростоздоровоповезло; пронееболтали, чтобезогромногосостояния, которымонавладела, ей, мол, тугопришлосьбыстакойневыразительной, зауряднойвнешностью. Обращаланасебявниманиеухоженная, нежнойбелизныкожаженщины. Однакопреждевсегопоражалиееглаза— желто-зеленые, скоричневойискоркой. Носамоеудивительное, чтоотчетливоможнобыловидетьтольковблизи, представлялисобойихзрачки. Сужаясь, онитерялиобычнуюкруглуюформуистановилисьовальными— накошачийманер. Этопоразительноесвойствонеизменновызывалонедоумениеуоднихивосхищение— удругих.
Увидевдевушку, мужчинарезкооборвалсмехипоспешилейнавстречу.
— Дел! Привет! — произнесон, распахиваядверцубарьера. — ТыведьзнакомасмиссисКоулс, неправдали?
Делиянешелохнулась, застывввесьмахарактернойпозе— слегкасклоненнаяголова, взгляднемногоисподлобья, откинутыеназадплечиичутьприкушеннаянижняягуба. Однакоеепривелбывяростьдаженамекнато, чтоонаподражаетизвестнымкинозвездам, посколькуДелиянеуставалатвердитьосвоемпрезренииккарьеревкиноиотом, чтоникакнесвязываетсвоимечтысГолливудом. Итемнеменеелюбойфанаткиносразууличилбыеевфальши.
— Язналаее, когдаоназваласьмиссисДурошеч, — переведявзгляднамужчину, ответилаДелияхолодно, сявнымнамерениемзадетьегоспутницу. — Или… «пумой», еслиейэтобольшенравится.
— О, какзабавно! — воскликнуламиссисКоулс, приближаяськДелииивнимательноразглядываяее. — Бытьможет, выоткроетемне… Однако, извините, каквасзовут?
— ДелияБранд, — поспешилпредставитьмолодойчеловек.
— Прошупроститьменя, ноянахожу, чтозапоминатьженскиефамилии— пустаятратавремени: онитакчастоменяются… Бытьможет, выоткроетемне, миссБранд, ктопридумалэтопрозвище— «пума»? Давнопытаюсьузнать. Судовольствиемпослалабытомучеловекусеребрянуюуздечкуилибутылкухорошеговина. Вынеповерите, ноонопоследовалозамнойвНью-Йорк, вПалм-БичидажевоФранцию. Прозвищемненравится. Вамизвестно, ктоегоавтор?
— Да. — Делиячуть-чутьизмениланаклонголовыипроизнеслатемжехолоднымтоном: — Этоя.
— Неужели? Какаяудача! Выездитеверхом? Вампонадобитсяуздечкаили, возможно, выпредпочтетевино?
— Отвас— нито, нидругое, — резкозаявиладевушка, вкладываявсвоисловавсепрезрение, накакоебыласпособна.
Затем, отвернувшись, онапересеклабарьерипрошлавовнутреннийкоридор, гдестолкнуласьсоднойизстенографисток. Войдявоткрытуюнараспашкучетвертуюдверьслева, Делияоказаласьвпросторномкабинетесдвумяокнами, полками, заполненнымикнигамипоюриспруденции, письменнымстоломиудобнымикреслами.
Менеечемчерездвеминутыздесьпоявилсяужезнакомыйнаммолодоймужчина. Остановившисьпосредикомнаты, оннесколькосекундмолчасмотрелнадевушку, потом, обогнувписьменныйстол, устроилсявсвоемвращающемсякресле.
Некотороевремяонсиделсжавгубы, затемпроизнессраздражением:
— ПочемубытебенеотправитьсявСан-ФранцискоиливНью-Йорк, одной… работатьилиборотьсязакакую-нибудьидею? Поразанятьсячем-нибудьсерьезным… Тывсегдавеласебянемногоэкстравагантно, атеперьсовсемутратилачувствомеры. Скакойстати, чертвозьми, тыляпнулаУиннКоулс, чтоименнотывыдумалапрозвище«пума»?!
— Какоеэтоимеетзначение? — сверкнулаглазамиДелия.
— Никакого. ОднакоеслибыясейчасвсталнаголовуипроцитировалГеттисбергскоепослание, тыбылабывправеспросить, зачемяэтосделал. Кчемувсяэтадемонстрациявраждыипрезрениякней?
Что, сдалинервы? Этотолькоподтверждает…
— Уменянетнервов. Вовсякомслучае, втомсмысле, какойтыимеешьввиду… Хотяимненечуждоничточеловеческое. Тызнаешь. Япришлаповидатьсястобойиспросить… — Делиянасекундуприжалаладоньколбу, затемопустиларукунаколено. — Япришлаиувиделатебявеселым, смеющимсясэтойсмазливойвертихвосткой. Еслибыяневзяласебяврукиинесдержалась…
— Ха! — Диллонбылготоввзорваться. — Какиестрасти! Неужелиревность? Илисоображениявысокойморали? Влюбомслучае…
— Пустьревность, ничегонеимеюпротив. Янаэтоспособна!
— Возможно. Ноутебянетнаэтоникакихоснований. — Онсердитовзглянулнадевушку. — Однако, чтобыпокончитьсданнойтемойивсемиразговорамивокругУиннКоулс, давайпредположим, чтотыправа. Ктоятакой? Я— ТайлерДиллон, адвокат, работаювлучшейадвокатскойконтореКоуди.
АктотакаяУиннКоулс? Жаднаядоразвлечениймиллионерша, известнаявсветскихкругахотКаирадоГонолулу. Двагоданазадонаприехалавнашгород, чтобыоформитьразвод. Теперьонавернуласьстойжецелью. ПервыйразонаоставилавКоудипятьдесяттысячдолларов, инынчеможноожидатьотнееничутьнеменьше. Отменязависит, чтобыонауехаладовольнойивслучаенеобходимостиопятьобратиласькнам.
— Уехаладовольной? — насмешливопротянулаДелия. — Прекрасноизвестно, чтоименноделаетеедовольной. Нетылисобираешьсядоставитьейудовольствие?
— Почемубыинет! — сраздражениемвоскликнулон, схвативкарандашитутжешвырнувегонастол. — Ктомнезапретит? Ничтонемешаетмнедажеженитьсянаней. Когданужноплатитьотступноеприразводе, онабываеточеньщедра…
— Тай!
— Ну?
— ДиллонТайлер!!!
Сминутуонпристальносмотрелнанее, потомподнялся, вышелиз-застолаиостановилсяпередДелией, спрятаврукивкарманахбрюк.
Наконецужедругим, спокойнымтономТайлерпродолжил:
— Послушай, Дел, явовсенепытаюсьтебяодурачить, хотяты— видитбог— поставиламенявидиотскоеположение. Ведешьсебякакребенок. Какшкольница! Хотятебестукнулоужедвадцатьлет.
Возможно, ипрекраснаяЕленаизТроибылатакойжевзбалмошнойвтвоемвозрасте. Но, по-моему, тылишьделаешьвид, чторевнуешьменякУиннКоулс. Тебеизвестномоемнениенасейсчет… Янеразвысказывалегоираньше. Яневерю, чтотыспособнанаглубокиечувства. Недумаю…
Делияначалаподниматься, ноТайлерположилейрукунаплечо, удерживая.
— Пожалуйста, — мягкопопросилон, — ненужноуходитьсвидомоскорбленногодостоинства. Тывиделаменянапохоронахтвоейматери?
— Непомню. Мнекажется, явообщеникогоневидела.
— Этоязаметил, — сказалТайлер, снимаярукусплечадевушки. — Необычноеповедение, какправило, неускользаетотмоегопрофессиональноговнимания. Впоследниедвагодатыперенесластолькогоря, что, несомневаюсь, любуюдругуюдевушкуэтонадолговыбилобыизколеи. Втотденьявкровьискусалсебегубы, наблюдая, кактыстараешьсясдержатьслезыисохранитьприсутствиедуха.
— Ятебяневидела, Тай.
— Знаю. Тыникогонезамечала.