- И все равно я в это не верю. Послушайте, эта Присцилла Идз родилась под дурной звездой. Каждые два года она начинала беситься. Я знаю всю
ее биографию и даже записал ее, но полиция отобрала мои записи. Я женился всего лишь два года назад. Тогда жена и рассказала мне всю эту
историю: Гринвич-Виллидж, Новый Орлеан, Перу, замужество, развод, возвращение в Америку, интрижки с мужчинами, Рено, Армия Спасения! - Он воздел
руки кверху. - Ничего себе дамочка! И моя жена прошла через все это вместе с ней. А теперь вы говорите, что она собиралась сделать мою жену
директором... Я сказал вам, что не верю в это? А впрочем, почему бы и нет. Зная эту Присциллу, можно поверить в любую чушь! Но я просто не знал
об этом.
Итак, что же вы хотите?
- Нам было бы удобнее побеседовать в квартире, если вы не возражаете.
- Вы репортер?
- Нет, я...
- Фараон?
- Опять не угадали, я работаю...
Сколько раз люди пытались захлопнуть дверь перед моим носом, я уж и не упомню! Поэтому моя реакция в таких случаях довольно обыденная.
Пожалуй, даже автоматическая.
Когда Эндрю Фомоз отскочил в сторону и попытался закрыть дверь, моя нога оказалась там, куда в таких случаях попадала всегда - между
створкой и порогом.
Но с этим типом было все не так просто. Он оказался намного более подвижным и сильным, чем можно было предположить, и, несмотря на
приличный вес моего тела, он, использовав силу своих мускулов, вышвырнул меня за дверь.
Замок щелкнул, и я остался стоять на площадке несолоно хлебавши, с вмятиной на полированном носке моей лучшей пары туфель от Бредли.
Спуск с третьего этажа на первый занял у меня совсем немного времени. Я отнюдь не прыгал от радости. Когда Вулф посылал меня за чем-то или
за кем-то, я искренне старался выполнить задание, но творить чудеса так и не научился. На сей раз дело, похоже, обстояло так, что помочь мне
могло разве только чудо. Вряд ли клиент будет доволен, а Вулф получит свой гонорар.
В данном случае клиентом был я сам и втянул в это дело Вулфа.
Правда, сегодня мое положение было уже совсем иным, чем вчера, когда я действовал по собственному почину, решившись на визит в "Софтдаун",
где сорвал совещание. Теперь дело было уже в руках Вулфа, и я не смел предпринимать никаких решений, не имея на то его согласия.
В добавление к этим невеселым мыслям мне в голову пришла еще одна. Никаких проблесков, позволяющих надеяться на хотя бы отдаленный подход к
решению проблемы, у меня даже не появлялось.
Мне не понравилась и реакция Вулфа. Когда я вошел в кабинет и объявил о том, что никаких посетителей нам ожидать не приходится, ни теперь,
ни в ближайшем будущем, он хмыкнул, откинулся на спинку кресла и потребовал полного отчета.
Пока я рассказывал ему о визите к Саре Джеффи и Эндрю Фомозу, он сидел совершенно неподвижно, закрыв глаза и сложив руки на вершине своего
объемистого живота. Это было в порядке вещей. Но когда я закончил, он не стал ни о чем расспрашивать, лишь пробормотал:
- Не лучше ли тебе отпечатать все это?
- Вы хотите сказать - напечатать на машинке со всеми подробностями?
- Да.
- Но ведь это же займет целый день, а может быть, и больше.
- Пожалуй что так, - ответил он спокойно.
Но тут как раз подоспело время обеда, и ждать от патрона каких-либо дальнейших действий не имело смысла.
Поэтому я временно оставил вопрос открытым.
Спустя некоторое время после того, как мы насладились превосходными блюдами, прекрасно приготовленными Фрицем, - причем Вулф все время
развлекал меня обсуждением всевозможных кандидатур на пост президента, - я попытался вернуться к занимавшему меня вопросу. Когда Вулф удобно
устроился за письменным столом с журналом в руках, я сказал:
- Я мог бы вплотную приступить к нашему плану, если бы вы согласились уделить мне немного времени.
Патрон холодно посмотрел на меня:
- Но я же просил тебя отпечатать отчет.
- Да, я слышал. Но это же совсем не просто, как вы прекрасно сами знаете. Если вы хотите, чтобы я просиживал свою задницу за столом, пока
вы будете думать, чем бы заняться, скажите мне об этом сразу.
Какой смысл переводить кучу бумаги, изнашивать пишущую машинку и тратить драгоценное время?
Он опустил журнал:
- Арчи, может быть, ты помнишь, как я однажды вернул задаток в сорок тысяч долларов, который заплатил клиент по фамилии Циммерман, и сделал
это только потому, что он решил учить меня, как вести дело, вместо того чтобы предоставить мне полную свободу действий. - Он поднял журнал,
потом снова опустил его. - Отпечатай, пожалуйста, отчет. - И опять взялся за журнал.
Все это, конечно, было правдой и звучало в его исполнении абсолютно искренне, но не принесло мне удовлетворения. Я считал, что он просто не
хотел работать. Тем более заниматься этим делом. Его просто вынудили обстоятельства. Он дал мне возможность с чего-то начать, а я вернулся с
пустыми руками, так что теперь и разговора быть не могло о том, чтобы он приступил к расследованию. Меня так и подмывало достать из ящика
пистолет и метким выстрелом вышибить у него из рук этот чертов журнал. Цель располагалась так, что выстрел не принес бы ему ни малейшего вреда.
К великому моему сожалению, такой поступок был бы слишком безрассуден.
Я повернулся, придвинул к себе пишущую машинку, достал бумагу, вставил ее в каретку и застучал пальцами по клавишам.
Тремя с половиной часами позже, а именно в шесть, произошли кое-какие события. За это время я отпечатал девять страниц, четверо журналистов
позвонили по телефону, двое явились собственной персоной, но приняты не были.
В четыре часа Вулф поднялся в оранжерею.
Тут снова раздался телефонный звонок, но теперь уже не от журналистов.
Я никогда не договариваюсь по телефону с незнакомыми лицами о встрече с Вулфом. Но на этот раз, выяснив причину звонка, решил сделать
исключение. Я попросил моего собеседника прийти без десяти шесть. Он явился точно в назначенное время, и я немедленно проводил его в гостинную,
закрыв дверь в кабинет.
Когда Вулф точно по расписанию спустился вниз и прошествовал к своему креслу, я подумал, что ему предоставляется прекрасная возможность
показать, как он берется за это дело. Но нет. Он сел и потребовал пива, а когда Фриц принес его, открыл бутылку, налил стакан, выбрал из
приготовленной стопки книгу, откинулся на спинку кресла и с облегчением вздохнул.
Было видно, что он с комфортом собирается провести время до тех пор, как Фриц не объявит, что ужин готов.