Повторяю, это никак не отразилось на общем итоге, так что мы были квиты с шефом.
Забрав со стола отчет и подойдя к шкафу с картотекой, я взглянул на часы. Без одной минуты двенадцать.
- Двадцать девять минут после одиннадцати тридцати, - известил я. - Позвонить ей?
Он пробурчал: "Нет", - и я направился к сейфу за чековой книжкой, чтобы проверить некоторые расходы по дому, пока Вулф крутил верньер
радиоприемника, желая прослушать полуденные известия. Проверяя корешки чеков, я краешком уха слушал:
- "Предстоящая Бермудская конференция руководителей Соединенных Штатов, Великобритании и Франции, которая была прервана из-за отставки премьера
Майера, вероятно, будет продолжена. По имеющимся сведениям преемник Майера будет введен в должность в ближайшее время и займет место за столом
переговоров".
"Тело миссис Деймон Фромм, богатой нью-йоркской филантропки и общественной деятельницы, было обнаружено сегодня ранним утром в Ист-сайде между
опорными столбами строящейся эстакады. Согласно сообщению полиции она сбита машиной. Подозревается, что это не было несчастным случаем".
"Около миллиона жителей Нью-Йорка провели вчера внушительную демонстрацию..."
Вулф не выключил радио. Насколько я мог судить по его лицу, он продолжал слушать. Но когда пятиминутная передача известий закончилась, вид у
него был угрюмый. Даже после того, как он выключил приемник, это выражение так и оставалось на его лице.
- Ну и дела... - тихо произнес я.
То, что мы услышали, могло вызвать дюжину комментариев, но ни один из них не мог бы теперь помочь. Да и угрюмость Вулфа не вызывала охоты
комментировать происшедшее. Спустя некоторое время он положил ладони на подлокотники кресла и принялся медленно двигать ими взад и вперед по
жесткой обивке. Так продолжалось некоторое время, затем он сложил руки на груди и выпрямился в кресле.
- Арчи!
- Да?
- Сколько времени тебе нужно, чтобы напечатать на машинке краткий отчет о нашей беседе с миссис Фромм? Не дословно. Только самую суть, как если
бы ты докладывал мне... Не упоминай о моих словах, что одна и та же машина сбила Пита Дроссоса и Мэттью Бирча. Об этом официальных сообщений не
было.
- Двенадцать минут.
- Отпечатай в форме заявления за моей и твоей подписями. В трех экземплярах. Датируй полуднем сегодняшнего дня. И немедленно доставь в
канцелярию мистера Кремера.
- Тогда полчаса. Заявление за двумя нашими подписями я должен составить более тщательно.
- Ладно.
Заявление заняло три машинописные страницы, и Вулф просматривал каждую из них, как только я вынимал ее из каретки. Он не внес в текст никаких
поправок, никаких замечаний, что являлось более существенным доказательством его подавленного настроения, чем отказ продиктовать мне заявление.
Мы оба подписали бумагу, и я запечатал первый экземпляр в конверт.
- Кремера на месте не будет, - заявил я. - Так же как и Стеббинса. Они, конечно, заняты расследованием.
Он ответил, что пакет можно оставить для передачи кому угодно, и я отправился.
Я не новичок на Западной Двадцать второй улице, где помещается Уголовный отдел полиции Манхэттена, но в тот день я не встретил там ни одного
знакомого лица, пока не поднялся по лестнице на второй этаж и не подошел к столу дежурного, с которым у меня было лишь шапочное знакомство. Я
оказался прав - ни Кремера, ни Стеббинса. В отделе был только лейтенант Роуклифф, дежурный позвонил и сказал, что я желаю его видеть.
Будь нас двадцать человек и в их числе Роуклифф, которые голодали бы на необитаемом острове и проводили жеребьевку, кого зарезать на жаркое, я
бы не голосовал за Роуклиффа, зная, что из отвращения к нему не смог бы проглотить ни кусочка; его отношение ко мне было ничуть не лучше.
Поэтому я ничуть не удивился, что он не пригласил меня к себе, а собственной персоной выплыл из двери и прошипел:
- Что нужно?
Я вынул из кармана конверт.
- Поверьте, это не письменное заявление с просьбой зачислить меня в штат полиции, и поэтому не рассчитывайте, что я буду служить под вашим
командованием.
- О боже, если бы дожить до этого!
- Это также не письменная благодарность...
Он выхватил конверт у меня из рук, распечатал, бросил взгляд на то, кому адресовано заявление, посмотрел третью страничку - на наши подписи.
- Так-так... Не сомневаюсь - шедевр. Требуется расписка в получении?
- Не обязательно. Если хотите, я могу зачитать вам вслух весь текст...
- Единственно, чего я хочу, это увидеть в дверях вашу спину?
Не дожидаясь желаемого, он развернулся на каблуках и ушел. Я обратился к дежурному:
- Пожалуйста, запишите, что я отдал пакет этому бабуину в один час шесть секунд летнего времени. - Я отправился восвояси.
Вулф уже сидел за обедом, и я включился в операцию "Омлет с анчоусами".
Он не позволяет разговаривать за столом о делах. Нечего и думать прерывать его пищеварение, поэтому лишним доказательством его состояния
являлось то, что во время дегустации пирога с инжиром и вишней он позволил себе прервать процесс принятия пищи: раздался телефонный звонок.
Вернувшись из кабинета, я доложил:
- Звонит некто по имени Деннис Горан. Может быть, вы помните...
- Да, чего он хочет?
- Вас.
- Мы позвоним ему через десять минут.
- Он куда-то уходит и не будет на месте.
Это не вызвало привычной вспышки гнева. Не мешкая, он отправился в кабинет. Пока он дошел до телефона, я уже поднял отводную трубку за своим
столом. Наконец Вулф уселся.
- Ниро Вулф слушает.
- Говорит Деннис Горан, адвокат. Произошла ужасная трагедия. Миссис Деймон Фромм нет в живых. Она попала под машину.
- Не может быть! Когда?
- Тело обнаружено сегодня в пять часов утра. - У него был писклявый тенор, который, казалось, вот-вот сорвется на визг, но, возможно, это было
из-за шока, вызванного случившимся. - Я был ее другом, вел некоторые ее дела и звоню вам по поводу чека на десять тысяч долларов, который она
выписала вам вчера. Вы депонировали его?
- Нет.
- Вот и отлично. Так как миссис Фромм нет в живых, то чек, конечно, не может быть оплачен. Как вам удобнее - переслать его на домашний адрес
миссис Фромм или ко мне?
- Ни то, ни другое. Я его депонирую.
- Но он не будет принят к оплате! Чеки, подписанные умершими, не...
- Знаю. Но чек уже учтен в банке...
- О... - Долгая пауза. - Но так как ее нет в живых и она не может воспользоваться вашими услугами, а вы ей помочь... Этичнее было бы вернуть
этот чек.
- Вы не мой наставник в вопросах этики, мистер Горан.
- Я этого не утверждаю. Но без всякой враждебности или предупреждения я хочу спросить вас, чем можно оправдать, что вы оставляете эти деньга
себе?
- Тем, что я заработаю их.
- Вы намереваетесь их заработать?
- Да.
- Но как?
- Это мое дело. Если вы являетесь душеприказчиком миссис Фромм, я готов обсудить с вами этот вопрос, но не по телефону. Я могу принять вас
сегодня до четырех часов дня, или от шести до семи, или от девяти до полуночи.
- Не знаю... Боюсь, что не... Я посмотрю...
Он повесил трубку. Мы тоже. В столовой Вулф расправился с пирогом и кофе в полном молчании. Мы вернулись в кабинет, он устроился в своем кресле,
и только тогда я произнес:
- Заработать их было бы хорошо, но главное - почувствовать, что вы их заработали. Я сомневаюсь, что нашего заявления, переданного Кремеру через
Роуклиффа, окажется достаточно.