Он мог бы испортить все дело, если бы проводил меня до двери, но трое любопытных прильнули к ограде, и, пока полицейский отгонял их, я уже
поднялся на крыльцо, нажал на кнопку звонка и заговорил с субъектом, открывшим передо мной дверь.
- Произошла неувязка с цветами, - печально, но твердо произнес я. - Нужно выяснить это с мисс Эстей. Будьте любезны доложить ей, что пришел
мистер Гудвин по поводу цветов.
- Сюда, прошу вас.
Дворецкий провел меня пять шагов по вестибюлю к двери, которая была распахнута настежь, жестом пригласил войти и попросил подождать. Комната
мало походила на то, что я предполагал встретить в городской резиденции миссис Деймон Фромм. Она была меньше моей спальни. Кроме двух письменных
столов, двух столиков с пишущими машинками и нескольких стульев, ее загромождали еще шкафы с картотекой. Стены были увешаны плакатами и
фотографиями. После беглого осмотра я остановил было свое внимание на одном плакате, но тут услышал шаги и обернулся.
В дверях стояла мисс Эстей, пристально глядя на меня своими зеленовато-карими глазами.
- В чем дело с цветами? - вопросила она.
Не могу сказать, что ее глаза были воспалены от большого потока слез, но, во всяком случае, они не были и радостными. При более счастливых
обстоятельствах я дал бы ей менее тридцати лет, но только не сейчас.
Миловидная, да. Она не носила серег. Ни следа царапины не было у нее на щеке, но прошло уже четыре дня, как Пит видел царапину, а он не
рассказал о том, насколько она глубока или велика. Поэтому было мало надежды обнаружить следы царапины на лице Джин Эстей или на чьем-либо
другом.
- Мисс Джин Эстей? - спросил я.
- Да. Так что там с цветами?
- Я и пришел, чтобы сказать вам об этом. Возможно> вам приходилось слышать имя Ниро Вулфа?
- Детектив?
- Да.
- Конечно.
- Очень хорошо. Это он прислал меня. Меня зовут Арчи Гудвин, я служу у него. Он хочет прислать цветы на похороны миссис Фромм и просил узнать,
не будет ли каких-нибудь возражений против орхидей мильтония роезли альба, которые чисто белого цвета и очень красивы.
Секунду она не сводила с меня пристального взора, затем вдруг рассмеялась. Смех был невеселым. Плечи у нее затряслись, и она рухнула на стул,
опустив голову и сжав виски ладонями. Дворецкий подошел к раскрытой двери, посмотреть, что случилось, я сочувственно произнес, что мне
приходилось иметь дело с подобными приступами истерии, что было истинной правдой, и лучше ему не вмешиваться. Он согласился и притворил за собой
дверь. Вскоре мисс Эстей начала успокаиваться, я подвинул стул и сел.
Наконец она выпрямилась и вытерла глаза носовым платком.
- Меня смутил ваш костюм, - сказала она. - Это же нелепо так нарядиться ради того, чтобы прийти и спросить, нет ли возражений против орхидей! -
Она замолчала и перевела дух. - Цветов не надо. А теперь можете идти.
- Я оделся так, чтобы получить возможность попасть в дом.
- Понимаю. Под ложным предлогом. Зачем?
- Чтобы встретиться с вами. Послушайте, мисс Эстей. Я очень сожалею, что мой маскарад вывел вас из равновесия, но теперь прошу вас посидеть
спокойно несколько минут, привести в порядок нервы, а я тем временем, если позволите, объясню цель моего посещения. Надеюсь, вы знаете, что
миссис Фромм вчера была у мистера Вулфа и выдала ему чек на десять тысяч долларов?
- Да. Я в курсе всех денежных дел миссис Фромм.
- Она говорила вам, зачем дала этот чек?
- Нет. Но написала на нем "аванс"...
- Я тоже не могу сказать вам, за что были выданы эти деньги, но сегодня миссис Фромм снова должна была встретиться с мистером Вулфом. Чек вчера
был учтен и будет депонирован в понедельник.
Чек вчера
был учтен и будет депонирован в понедельник. Мистер Вулф осознает свою ответственность перед миссис Фромм и считает, что должен провести
расследование обстоятельств ее смерти.
Она уже почти взяла себя в руки.
- Этим занимается полиция. Двое полицейских ушли от меня меньше часа назад.
- Понятно. Что ж, отлично. Если им удастся чего-нибудь добиться, конечно. Но если нет, это сделает мистер Вулф. Вы желаете, чтобы он взялся за
это дело?
- Не кажется ли вам, что мое желание не имеет никакого значения?
- Нет, вы ошибаетесь, для мистера Вулфа это важно. Полиция может допросить любою человека, имеющего хоть какое-то отношение к делу. У мистера
Вулфа такого права нет. Он хочет переговорить с вами и прислал меня, чтобы я проводил вас к нему, и я мог бы выполнить его поручение одним из
трех способов. Или припугнуть вас, если бы у меня было чем. Или подкупить, если бы я знал, что использовать в качестве приманки. Остается третье
- сказать, что миссис Фромм посетила мистера Вулфа и выдала ему чек на десять тысяч и у него имеются основания думать, что ее смерть связана с
делом, ради которого она обратилась к его услугам, поэтому он чувствует себя обязанным расследовать обстоятельства ее гибели и желает начать
расследование беседой с вами. Вопрос заключается в том, хотите ли вы помочь ему в этом.
Естественно, я думаю, что хотите. Мы обитаем на Тридцать пятой улице.
Полицейский перед вашим домом остановит нам такси, и через пятнадцать минут мы будем на месте.
- Вы хотите отправиться сейчас же?
- Конечно.
Она покачала головой.
- Не могу. Я должна... нет, не могу.
Она полностью овладела собой, от приступа истерии не осталось и следа.
- Вы говорите, хочу ли я помочь. В этом нет никаких сомнений, вопрос только в том, как я могу помочь? - Она задумалась, изучающе глядя на меня.
- Пожалуй, я вам кое-что расскажу.
- Буду вам признателен.
- Я уже говорила, что два сотрудника полиции ушли отсюда с полчаса назад.
- Да.
- Так вот, пока они находились здесь, незадолго до их ухода, одному из них кто-то позволил, и после разговора он сказал, что Ниро Вулф,
возможно, через своего помощника Арчи Гудвина сделает попытку связаться со мной. В этом случае меня попросили сообщить полиции все, что будет
говорить Вулф.
- Очень интересно. И вы дали согласие?
- Нет. Я не желаю связывать себя никакими обязательствами. - Она поднялась, подошла к столу, достала из ящика пачку сигарет, закурила и сделала
подряд две глубоких затяжки, продолжая стоять и глядеть на меня. - Я рассказала вам об этом чисто из эгоистических соображений. Мне думается,
что мистер Вулф умнее любого полицейского. Именно поэтому миссис Фромм и дала ему этот чек, хотя я и не знаю, за что. Так как я была ее
секретарем, то, естественно, имею к этому отношение. Тут уж ничего не поделаешь, но я не хочу предпринимать ничего такого, что еще больше
вовлекло бы меня в это дело. А это, несомненно, случится, если я поеду к мистеру Ниро Вулфу. Если я не сообщу полиции, о чем он будет говорить
со мной, они не отстанут от меня, а если расскажу... Ведь, возможно, миссис Фромм беседовала с ним конфиденциально и не хотела бы, чтобы о ее
разговоре с мистером Вулфом стало известно полиции?
Она сделала еще одну затяжку, подошла к столу, погасила сигарету в пепельнице и вернулась.
- Я вам все рассказала. Я простая провинциальная девушка из Небраски.
Если десять лет, проведенные в Нью-Йорке, не научили тебя, как нужно избегать столкновения с уличным транспортом, значит, тебе уже этому не
научиться. Вот я оказалась замешанной в этом путаном деле, но я не хочу говорить или делать ничего, что может усугубить мое положение.