Журналистам очень не понравилось,
что "Газетт" предоставлено исключительное право на получение сведений о ходе расследования Ниро Вулфом убийства. Я лишь выразил им свое
сочувствие.
Я позвонил Лону Коэну из "Газетт", и мы договорились о встрече.
Во второй половине дня я пришел в редакцию за фотографиями некоторых лиц, интересующих нас и сказал Лону, что не прочь получить от него всю не
опубликованную по тем или иным причинам информацию, а он ответил, что сам не возражал бы располагать ею. Лон утверждал, что их газета напечатала
все им известное, хотя, конечно, имеются еще кое-какие сплетни вроде того, что миссис Горан однажды запустила в миссис Фромм шейкером для
коктейлей и что владелец одной фирмы, занимающейся импортом уговорил Винсента Липскомба напечатать статью о необходимости снижения США
таможенных пошлин, оплатив ему за это поездку в Европу. Подобные новости не показались не заслуживающими того, чтобы сломя голову мчаться домой.
К тому же мне предстояло выполнить еще несколько поручений Вулфа. Для раздачи фотографий я встретился с Солом Пензером в здании газеты "Нью-Йорк
Таймс", где он штудировал все данные о перемещенных лицах и АСПОПЕЛ; рандеву с Орри Кэтером состоялось в баре на Лексингтон-авеню, где наш
красавчик поведал мне, что его должник играет в гольф в Ван Кортленд-парке, но с ним можно встретиться позднее, с Фредом Даркином мы свиделись в
ресторанчике на Бродвее, где Фред был с семьей, потому что по воскресеньям обед для взрослых стоил там лишь доллар восемьдесят пять центов, а
для детей - доллар пятнадцать.
Прежде чем вернуться домой на Тридцать пятую улицу, я рискнул проявить инициативу. В свое время я оказал большую услугу одному офицеру нью-
йоркской полиции. Если бы я выполнил свой долг, как гражданин и частный детектив, он был бы серьезно наказан и до сих пор торчал бы в тюрьме,
но... обстоятельства бывают всякие. Этот человек в свое время дал мне понять, что согласится даже подержать мой пиджак и шляпу, если я ввяжусь в
какую-нибудь драку, но я ни разу ни о чем не просил его. Однако сейчас я подумал, почему бы, черт возьми, не дать ему возможность отплатить мне
добром за добро. Я позвонил ему, и мы встретились.
Я дал ему пять минут на то, чтобы сообщить мне, кто убил миссис Фромм.
Он ответил, что, судя по ходу расследования, сейчас нельзя гарантировать, что это будет выяснено и через пять лет. Я спросил, не основывается ли
его пессимизм на последних рапортах, и он ответил утвердительно. Я сказал, что выяснил все, что хотел знать, что снимаю предложение о пяти
минутах, но буду признателен, если он своевременно проинформирует меня о том, что до выяснения имени убийцы остается не пять лет, а пять часов.
- О чем? - переспросил он с недоумением.
- О том, что расследование почти закончено, и я могу посоветовать мистеру Вулфу нырнуть в укрытие. Вот и все.
- Он слишком толст, чтобы нырять куда-то.
- Но я-то не толст.
- Хорошо, договорились. Это все?
- Абсолютно все.
- А я-то думал, что вы потребуете у меня голову Роуклиффа с яблоком во рту.
Я вернулся домой и сказал Вулфу:
- Не волнуйтесь. Фараоны играют в прятки. Хотя они и знают больше нас, но также еще далеки от ответа.
- Откуда ты знаешь?
- Мне нагадала цыганка, однако это свежие, точные, абсолютно конфиденциальные сведения... Я встретился с нашими ребятами и передал им
фотографии. Хотите услышать о несущественных данных?
- Нет.
- Какие-либо указания?
- Нет.
- Никакой программы для меня на завтра?
- Нет.
Утром в понедельник меня ждал маленький сюрприз.
Вулф никогда не спускается в кабинет ранее одиннадцати. Прежде чем снизойти сюда, после
завтрака он поднимается на лифте в оранжерею под крышей и два часа возится там с орхидеями. По утрам для связи со мною он пользуется только
домашним телефоном, если не произойдет что-нибудь особенное. Очевидно, это утро было особенное, так как после того, как Фриц подал Вулфу завтрак
и вернулся на кухню, он торжественно возвестил:
- Тебя призывают наверх.
Я не спеша просмотрел утреннюю газету, в которой не было ничего, что противоречило бы сообщению моей "цыганки", допил кофе, поднялся по
лестнице, постучал и вошел. В дождливые или даже в пасмурные утра Вулф завтракает в постели, предварительно отбросив к ногам черное шелковое
покрывало, чтобы не испачкать его. Когда утро ясное и солнечное, Фриц по его распоряжению ставит поднос на столик у окна. На этот раз утро было
солнечным, и именно поэтому я получил возможность насладиться зрелищем босого, с взлохмаченной головой Вулфа в ослепительно сиявшей под лучами
солнца желтой пижаме, на пошив которой пошло не меньше пары акров ткани.
Мы обменялись приветствиями, и он велел мне сесть. На тарелке у него уже ничего не оставалось, но он еще не покончил с кофе.
- У меня есть для тебя указания, - сообщил он.
- Да? А я намеревался поехать в банк с чеком миссис Фромм.
- Пожалуйста. После банка займешься моими поручениями. Дома тебя, вероятно, не будет весь день. Скажи, чтобы Фриц отвечал на телефонные звонки и
принял необходимые меры предосторожности на случай прихода посетителей.
Время от времени докладывай мне по телефону.
- Похороны в два часа дня.
- Знаю. Можешь заехать домой поесть. А теперь вот что нужно сделать.
Вулф дал мне указания, на что потребовалось четыре минуты. Затем спросил, есть ли у меня вопросы.
- Только один, - хмуро ответил я. - Указания-то мне ясны, но что, собственно говоря, я должен выяснить?
- Ничего.
- В таком случае, очевидно, я с этим и вернусь.
- Именно этого я и жду, - согласился Вулф, отпивая кофе. - Ты будоражишь их, только и всего. Ты выпускаешь на свободу тигра в толпе... нет,
пожалуй, это слишком громко. Скажем, мышь. Как они воспримут это?
Обратится ли кто-либо из них в полицию, и если да - кто именно?
Я кивнул.
- Конечно, некоторые возможности тут есть, однако мне все же хотелось бы знать: должен ли я пытаться узнать что-либо конкретное?
- Нет, ничего, - ответил Вулф, протягивая руку к кофейнику.
Я спустился в кабинет. В ящике моего письменного стола лежит коллекция визитных карточек различных типов с разными надписями на все случаи
жизни. Я взял шесть штук с напечатанной выпуклым шрифтом моей фамилией в центре и словами "Представитель Ниро Вулфа" в уголке и на каждой
написал чернилами под своей фамилией: "Для обсуждения всего сказанного мистеру Вулфу в пятницу миссис Фромм". Сунув карточки в бумажник, чек и
чековую книжку в карман, а пистолет в кобуру под мышкой, я ушел из дома во всеоружии.
Стояло чудесное майское утро. Я с удовольствием прогулялся до банка, а оттуда взял такси на Шестьдесят восьмую улицу. Особняк покойной
миллионерши в день ее похорон выглядел спокойнее, чем в субботу. Если бы не скучающий полицейский и форме на тротуаре да кусок траурного крепа
на двери, никто бы не заподозрил неладного. Полицейский узнал меня, но остановил, как только я направился к входу.
- Вам нужно здесь что-нибудь?
- Да, нужно.
- Вы Арчи Гудвин! Что вы хотите?
- Я хочу позвонить, передать Пекэму мою визитную карточку для вручения мисс Эстей, войти, быть проведенным к ней, затем начать беседовать и...
- Да, вы и в самом деле Гудвин.