Я говорил, что люди считали, будто война
опрокинула естественный порядок и будтовсепогибнет,еслимынебудем
делать как раз противоположное тому, что вмирноевремявсегдасчиталось
необходимым и полезным. Но истина оказалась еще хуже.Войнанемоглатак
изменить человеческий рассудок. -На самомделестолкновениесфизической
смертью иразрушением,этойединственнойреальностью,понятнойкаждому
дураку, сорвало маску образованности, искусства, науки ирелигииснашего
невежества и варварства, и мы остались голыми всем напоказ и могли доодури
упиваться внезапно открывшейся возможностью проявлять наши худшие страстии
самый малодушный страх. Еще Фукидид всвоейисториинаписал,что,когда
ангел смерти затрубит в трубу, все претензии на цивилизациюсдунетсдуши
человекавгрязь,словношляпупорывомветра.Но,когдаэтислова
исполнились в наше время, потрясение не оказалосьдлянасменеестрашным
оттого, чтонесколькоученых,занимавшихсягреческойисторией,емуне
удивились. Ведь эти ученые ринулись в общую оргию так жебесстыдно,каки
невежды. Христианский священнослужитель присоединялся к военной пляске, даже
не сбрасывая сутаны, а почтенный директор школы изгонял преподавателя-немца,
не скупясь на брань, применяя физическое насилие иобъявляя,чтониодин
английский ребенок никогда больше не должен изучать язык ЛютераиГете.И
путемсамогобесстыдногоотказаотвсякихприличий,свойственных
цивилизации,иотреченияотвсякогополитическогоопытаобаполучали
моральнуюподдержкусосторонытехСамыхлюдей,комувкачестве
университетских профессоров, историков, философов и ученых доверялась охрана
культуры. Было только естественно и, быть может, даже необходимодляцелей
вербовки, чтобыжурналистыивербовщикираскрашиваличернойикрасной
краскойгерманскиймилитаризмигерманскоединастическоечестолюбие,
доказывая, какую опасность представляют они для всей Европы (как это ибыло
насамомделе).Приэтомподразумевалось,будтонашесобственное
политическое устройство и наш собственный милитаризмиздревледемократичны
(каковыми они,разумеется,неявляются).Однако,когдаделодошлодо
бешеного обличениянемецкойхимии,немецкойбиологии,немецкойпоэзии,
немецкой музыки, немецкой литературы, немецкойфилософииидаженемецкой
техники, как неких зловредных мерзостей,выступающихпротивбританскойи
французской химии и так далее и так далее,- стало ясно, что люди, доходившие
до такого варварского бреда, никогдавдействительностинелюбилиине
понимали искусства и науки, которые они проповедовали ипрофанировали.Что
онипростоплачевновыродившиесяпотомкитехлюдейсемнадцатогои
восемнадцатого столетий, кто, не признаваяникакихнациональныхграницв
великом царстве человеческого разума, высокоставиливзаимнуюевропейскую
вежливость в этом царстве и даже вызывающе поднимали ее над кипящимизлобой
полями сражений.
Срывать орден Подвязки с ноги кайзера, вычеркивать немецких
герцоговизсписковнашихпэров,заменятьизвестнуюиисторически
присвоенную фамилию короля названием некой местности, неимеющейтрадиций,
было не очень достойным делом. Но выскабливать немецкие имена избританских
хроник науки и образованности было признанием того, что в Англии уважениек
науке и образованности является лишь позой, за которой кроетсядикарскоек
ним презрение. Чувствуешь,чтофигурусвятогоГеоргиясдракономпора
заменить на наших монетах фигурой солдата, пронзающего копьем Архимеда. Но в
то время монет не было - были только бумажныеденьги,идесятьшиллингов
называли себя фунтом так же самоуверенно, как люди, унижавшиесвоюстрану,
называли себя патриотами.
МУКИ ЗДРАВОМЫСЛЯЩИХ
Душевные страдания, сопряженные с жизнью под непристойныйгрохотвсех
этих карманьол и корробори, были неединственнымбременем,ложившимсяна
тех, кто во время войны все же оставался в своем уме. Была еще(осложненное
оскорбленнымэкономическимчувством)эмоциональноенапряжение,которое
вызывалось списками погибших и раненных на войне. Глупцы, эгоисты итупицы,
люди без сердца и безвоображениябылиотнеговзначительнойстепени
избавлены. "Так часты будут кровь и гибель, что матери лишь улыбнутся, видя,
как рука войны четвертует их детей" - это шекспировскоепророчествотеперь
почти исполнялось. Ибо, когда чуть не в каждом доме оплакивали убитого сына,
можно было бы совсем сойти с ума, если бмымерялисобственныеутратыи
утраты своих друзей мерою мирноговремени.Намприходилосьпридаватьим
фальшивую стоимость, утверждать,будтомолодаяжизньдостойноиславно
принесена в жертву ради свободы человечества, а не во искупление беспечности
и безумия отцов, и искупления напрасного. Мы должны были даже считать, будто
родители, в не дети приносили жертвы, пока наконец юмористические журналы не
принялись сатирически изображать толстых старых людей, уютно устроившихсяв
креслах своих клубов и хвастающихсыновьями,которыхони"отдали"своей
родине.
- Кто поскупился бы на такое лекарство, лишь бы утолитьостроеличное
горе! Но тем, кто знал, что молодежь набивала себе оскомину из-за того,что
родителиобъедалиськислымполитическимвиноградом,-темэтотолько
прибавляло горечи. А подумайте о самих этих молодых людях! Многие ничутьне
обольщались политикой, которая вела к войне: соткрытымиглазамишлиони
выполнять ужасный,отвратительныйдолг.Людипосуществудобрыеипо
существу умные, занимавшиеся полезной работой, добровольно откладывали еев
сторону и проводили месяц замесяцем,строясьпочетверовказарменном
дворе, и средь бела дня кололи штыком мешки, набитые соломой,стемчтобы
потом отправляться убивать и калечить людей, таких же добрых, как онисами.
Люди, бывшие вобщем,бытьможет,нашимисамымиумелымивоинами(как
Фредерик Килинг, например), ничуть не были одурачены лицемерноймелодрамой,
которая утешала и вдохновляла других.