..
– Я выбираю... – радостно начала Тамара, но тут Мухин бережно взял ее за локоток и посоветовал заткнуться. Ну, на самом деле он сказал так:
– Минутку.
Тамара сразу осеклась, а Мухин сказал покупателям:
– Обмыть сделку мы успеем всегда. И я хотел бы обмыть сделку уже после того, как мы покончим с главным. Считать деньги лучше на трезвую голову, так учил меня папа. Кончил дело – гуляй смело, и все такое...
– Кончил дело – слезай с тела! – отчаянно спошлил старичок и первым захихикал. Круглоголовый сочувственно посмотрел на своего престарелого компаньона и заметил, обращаясь к нам:
– Борис Ефимович – старейший специалист по алмазам в городе. К сожалению, возраст...
– Это женское общество так на него влияет, – добавил третий покупатель, молодой мужик в черном костюме. Я внимательно присмотрелся к нему и заметил, что пиджак у него с левой стороны оттопыривается. Шансов, что и там шерстяной носок, – один из миллиона. Хотя все шло гладко и напрягаться не было оснований. Я надеялся, что так же гладко все и закончится, после чего мы разойдемся, каждый унося в кармане свое.
– К делам, – заявил Мухин, мельком глянув на часы. Он запустил руку под стол и вытащил один из своих чемоданов. Я торопливо расчистил место на столе, и Мухин водрузил туда кейс. Троица напряглась в ожидании.
Мухин открыл кодовые замки, сделал театральную паузу, потом развернул чемодан к покупателям и открыл крышку. Из‑за этой крышки я так и не увидел, что же там было в чемодане, но, судя по тому, как загорелись глаза троих сидящих напротив мужчин, я понял – именно этого они и ждали.
Мухин был подчеркнуто спокоен, Тамара ерзала на своем стуле, пытаясь заглянуть за крышку кейса, а я думал о том, что Мухин только что преподнес мне третью неожиданность. Мне почему‑то казалось, что кейс окажется набитым шерстяными носками или какой‑то подобной дрянью. Я не думал, что Мухин будет играть по‑честному.
Сюрприз. Приятный сюрприз. Я облегченно вздохнул и даже подмигнул Тамаре. И это было ошибкой. Не то, что я ей подмигнул, а то, что я расслабился. Все еще только начиналось.
4
– Ну‑ка, ну‑ка, ну‑ка, – по‑детски бормотал лучший в городе специалист по алмазам, запуская руку в недра кейса и выуживая оттуда прозрачный пакетик с маленькими светлыми камушками. – Я проверю вот этот, ладно?
– Ради бога, – развел руками Мухин и снова посмотрел на часы. Борис Ефимович нетвердыми пальцами вставил себе под бровь лупу и принялся разглядывать алмазы, бормоча какие‑то никому не понятные слова и улыбаясь отстраненной дрожащей улыбкой.
– Превосходно, – наконец проскрипел старик. – Превосходное качество...
– Я знаю, – бесстрастно кивнул Мухин, – могу я теперь...
– ...характерные именно для якутских месторождений, – не мог остановиться эксперт. Мухин взял в руку вилку и слегка треснул ею по столу. Борис Ефимович испуганно замолчал, а круглоголовый недовольно поморщился от резкого звука, нарушившего доверительную атмосферу кабинета.
– Могу я теперь посмотреть на свои деньги? – почти шепотом спросил Мухин. – Могу я проверить качество ваших денежных знаков?
– Само собой. – Круглоголовый подмигнул мужику в черном костюме, и тот вытащил из‑под стола большой полиэтиленовый пакет. Мухин быстро закрыл свой кейс и убрал его, освобождая место для пакета с деньгами. Пакет был торжественно водружен на стол. Мухин осмотрел его и проговорил без особого восторга:
– Выглядит солидно... Но нужно посмотреть, что там внутри.
– Ради бога, – теперь круглоголовый развел руками.
– Ради бога, – теперь круглоголовый развел руками. – Машинка для счета купюр в задней комнате, как вы и просили.
– Ладно, – Мухин встал из‑за стола, взял пакет и толкнул дверь, что вела в заднюю комнату. Если сам кабинет предназначался для закрытых встреч, то задняя комната, очевидно, предназначалась для абсолютно интимных мероприятий. Например, когда человек считает свои деньги.
– Саша, – сказал мне Мухин в дверях. – Присматривай за кейсом, присматривай за Томой. В общем, как договаривались. Я быстро.
– Угу, – сказал я, потому что именно «угу», на мой взгляд, соответствовало моему имиджу неразговорчивого костолома.
Дверь за Мухиным закрылась, и поскольку ни денег, ни алмазов на столе не осталось, все стали смотреть на водку и на Тамару. Потом у круглоголового родилась естественная идея совместить одно с другим.
– Тамара, – весело сказал круглоголовый. – Давайте потихонечку начнем наше застолье. Пока ваш друг занимается с финансами, мы займемся водочкой... Разрешите за вами поухаживать?
– С удовольствием, – расцвела Тамара. Я, как и положено тупому садисту, исподлобья поглядывал на покупателей, иногда поигрывая желваками. Не уверен, что сумел их запугать, но что не понравился – это точно. Двести процентов.
– Присоединяйтесь, – предложил было мне круглоголовый. – Кажется, Александр?
Я проигнорировал его слова, и больше он ко мне не обращался, сосредоточившись на Тамаре. За пять минут круглоголовый успел сообщить, что зовут его Геннадий, что фамилия его Тыквин, что свободное время он посвящает охоте и что как раз в субботу он отправляется с компанией в одно чудное местечко, так что, если Тамара пожелает...
– Ну‑у, – неопределенно протянула Тамара, покосившись в мою сторону. – Я подумаю, хотя...
– Что‑то там Алексей задерживается, – вдруг заметил мужик в черном костюме.
– Наверное, вы ему дали слишком много денег, – пошутила Тамара, и Тыквин рассмеялся. Потом засмеялся Борис Ефимович, и смеялся он довольно долго, пока мужик в черном костюме деликатно не хлопнул эксперта по спине.
– Неудобно, – сказал Тыквин уже без тени улыбки. – Мы тут пьянствуем, а Алексея с нами нет. Александр, скажите ему, что мы его ждем и что если есть какие‑то проблемы...
– Может, машинка сломалась? – предположила Тамара. – Такое часто случается...
– Ага, – согласился мужик в черном и почесался. Под левой подмышкой. Я забеспокоился.
С одной стороны, Мухин велел мне присматривать за алмазами и за Томой, а с другой стороны, они тут уже чесаться начинают. Так и до стрельбы дело дойдет, а значит, Мухину пора вернуться и вмешаться.
– Так, – сказал я, поднимаясь из‑за стола. – Тамара, пригляди за чемоданами, а я сейчас...
– Ты как будто в Америку уезжаешь, а не в соседнюю комнату выходишь, – с иронией заметил круглоголовый. – Не украдем мы твою Тамару. Если только она сама не захочет, чтобы ее украли...
– Я подумаю над вашим предложением, – кокетничала напропалую Тамара. Я осуждающе качнул головой в ее сторону и – специально для мужика в черном костюме – почесал себе под левой подмышкой. Чтобы знал – не он один тут такой крутой. Кажется, мужик меня понял.
А вот я ничего не понял. Абсолютно. Я даже подумал сначала, что это такая шутка. Потом я подумал, что это очень глупая шутка.
Потом я понял, что это никакие не шутки. И что все это очень серьезно с данной секунды.
Особенно для меня и для Тамары.
5
Просунув голову в дверной проем, я растянул губы в скупой улыбке, какую только и способен позволить себе жестокий дегенерат вроде меня.