– Чтобы снова очутиться в камере, тебе достаточно протянуть руки к этим алмазам.
– Откуда вы знаете, что меня не ждет приличный счет в банке Южной Америки?
– Потому, что ты не поехал в Южную Америку, а приехал сюда, – ответил он.
– Может, я появился здесь, чтобы встретиться с друзьями перед отъездом.
– Если бы ты избавился от этих камней, мы бы знали об этом, – сказал он доверительно. – Невозможно продать такую кучу драгоценностей незаметно. Кроме того, у тебя не было времени. Так что, приятель, ты вернулся, чтобы забрать камни, и в тот момент, когда ты возьмешь их, мы возьмем тебя.
Он сделал еще несколько глотков, потом вопросительно посмотрел на меня.
– Видел уже свою жену, Клюгер?
– Конечно, – кивнул я. – Она в порядке.
– Рассказала ли она о том, что случилось? – спросил он.
– О том, что она потеряла зрение? – Я усмехнулся. – Конечно, она рассказала мне.
– Не понимаю, как тебе удалось увлечь такую славную женщину, – проворчал он. – Ты хочешь сказать мне, что после семилетней отсидки возвращаешься домой, находишь свою жену слепой, и поэтому опять смываешься от нее, чтобы встретиться с этой дешевкой, сидевшей здесь пять минут назад?
– Вы дали мне кучу советов, хотя я у вас их не просил, Кромби. Теперь я вам кое-что посоветую. Подумайте о своих поганых делах!
На секунду гнев блеснул в его глазах. Потом он взял свою шляпу и встал.
– Ты прав, приятель, – тихо произнес он. – Зачем давать глупые советы. Ты пойдешь за камнями и возьмешь с собой оружие на всякий случай. А если рядом окажется полицейский, ты воспользуешься оружием.
– Лейтенант, – сказал я зло, – вы не допили свое пиво.
– Я поговорю с барменом о его качестве, – холодно произнес он. – Этот невыносимый запах любого может вывернуть наизнанку!
Голубая неоновая вывеска гласила – «Голубой гусь». Под ней была доска, на которой красовался портрет блондинки. «Джанис О’Брайен поет здесь каждую ночь» – было написано большими буквами прямо под портретом, и я внимательно изучил каждое слово, особенно два первых. Она нашла выключатель, и я вошел в мягко освещенный холл. Стоило мне сделать еще один шаг, и потолок обрушился на мою голову. Я почувствовал, как что-то твердое сильно ударило меня в затылок. Боль заполнила мой мозг, и я моментально погрузился в темноту.
Я сел за столик в алькове, и официант извиняющимся тоном объяснил, что я на пять минут опоздал к последнему представлению. Я заказал бурбон и сэндвич, которые вскоре мне принесли.
Пока я расправлялся с сэндвичем, передо мной, заслонив всю комнату, внезапно выросла массивная фигура Криса Эдвардса.
– Майк, малыш! – пророкотал он. – Почему же ты не сказал, что выберешься сюда?
– Это внезапный импульс, Крис, – улыбнулся я. – Почувствовал дома себя неуютно и отправился прогуляться.
Он опустился в кресло, стоящее рядом со мной и подозвал официанта.
– Это будет настоящий праздник, мальчик! – Он повернулся к официанту. – Дай-ка нам бутылку импортного шампанского – самого лучшего!
Официант, выслушав приказ, моментально исчез.
– Настоящий праздник? Точь-в-точь, как в старые времена… Эй! Кстати о старом времени, у меня есть потрясающая, убийственная для тебя новость, малыш. Твоя последняя любовь снова работает здесь, в этом клубе. Джанис О’Брайен пела у меня первый раз семь лет назад, и, теперь, кто бы мог подумать…
Внезапно его серые глаза блеснули.
– Может, это не совпадение, Майк? Может, она неспроста приехала сюда именно сейчас?
– Я весь вечер возобновляю старые знакомства, Крис, – легко сказал я. – Только что я имел дружескую беседу с лейтенантом Кромби.
– Этот поганый сукин сын! – произнес он растерянно. – Удивляюсь, что он живет так долго.
Официант вернулся с шампанским, открыл его и наполнил два бокала.
– За твое здоровье, мальчик! – Крис поднял свой бокал. – Надеюсь, ты пробудешь здесь долго.
– Что ж, выпьем за это, – сказал я. – Но ты говоришь так, словно торопишь меня?
Он на секунду замешкался.
– Ты же знаешь, малыш. Пока ты сидел в тюрьме, твоя жизнь не стоила ни цента!
– Ты считаешь, что нужно действовать быстро?
– Ну… – Он пожал плечами. – Как я и говорил тебе прежде, у меня есть контакты, и ты знаешь, что мне можно доверять. Гораздо больше, чем Лону Стерну, верно?
– Я хочу сто тысяч наличными! – сказал я, пытаясь проверить правильность оценки, сделанной Арлиной Грей.
– Я знаю, что тебе известен курс, малыш, – в голосе Эдвардса слышалось сомнение. – Но сто тысяч долларов?
– Необработанные алмазы хороши тем, что их можно обработать и получить полную цену, Крис.
– Тебе придется платить за все это, – сказал он с сомнением. – Обработка может продлиться полгода, а риск будет расти с каждым днем. Не хочу тебя обидеть, но ты не можешь их держать так долго. Они опасней, чем бомба, Майк. Единственный выход для тебя: забрать камни и как можно быстрее их сдать, пока другие не приделали им ноги.
– Ты мне что-то советуешь, Крис? – спросил я.
– В подобных делах покупатель сильно рискует, – сказал он извиняющимся тоном. – Он получает горсть бриллиантов за наличные, а потом… Перепродажа или обработка ворованных камней – слишком опасные операции и легко можно прогореть.
– И ты мне помогаешь в этом деле совершенно бескорыстно?
– Бескорыстно, малыш! Я считаю, что максимальная цифра, которую ты сможешь получить без моей помощи – это тридцать тысяч, потому что любой покупатель знает, что тебе нужно срочно их толкнуть. Позволь мне сделать это, малыш, и я гарантирую тебе… – Он быстро подсчитал. – Около пятидесяти, по крайней мере, не меньше, чем сорок пять!
– А сколько гарантируешь себе, Крис? – усмехнулся я.
– Я реалист, ты ведь знаешь. Скажем, мне причитается двадцать процентов. Останется еще достаточно крупная сумма.
– Я подумаю об этом.
– Отлично, – сказал он, кивая. – Только не тяни слишком долго, парень! Мне сегодня совсем не понравились Лон Стерн и его приятель. С психом, подобным Сонни Весту… – Он поднялся на ноги. – Я пойду посмотрю, как там Джанис, и скажу ей, что ты уже здесь.
– Спасибо, – ответил я.
Он отошел. Я снова налил себе шампанского и задумался: странный праздничек. Я предпочел бы сидеть вместо настоящего Клюгера в тюрьме, чем получить нож в спину на свободе…
Через пять минут улыбающаяся Джанис О’Брайен подошла к моему столику. Плаща на ней не было, а платье так сильно обтягивало фигуру, что я удивился, как она может сидеть в нем.
– Шампанское? – ее голос дрогнул, когда она увидела содержимое бокала. – Прекрасная мысль, Майк.
– Может быть, – сказал я, – но это прислал владелец заведения.
– Я не хочу никаких одолжений от мистера Эдвардса, – заявила она.
– Тогда почему бы нам не уйти отсюда? – спросил я.
Швейцар вызвал такси, и оно за несколько минут доставило нас к ее квартире. Поднимаясь по лестнице, Джанис взяла меня за руку. Однако, кроме нежности, я почувствовал силу и твердость ее руки.
– Моя квартира на третьем этаже, – подсказала она. – Я еще не привела ее в полный порядок, ведь я здесь всего две недели, но думаю, ты ведь не станешь возражать, Майк. – Она сжала мою руку. – Я все еще не могу поверить, что это правда, Майк. Ты и я – вместе всю ночь. Ты даже не знаешь, как сильно я люблю тебя, дорогой, но клянусь, что докажу тебе это еще до утра.
Мы миновали второй этаж и стали подниматься дальше.
– Не утомись, любимый, – счастливо ворковала она.
Когда мы подошли к дверям ее квартиры, она начала рыться в сумочке, пытаясь найти ключ. Затем, со вздохом облегчения, она достала его.