Когда я уже решил, что придется позвонить еще
раз, послышался тихий скребущий звук. Дверь открылась. Передо мной была маленькая, худенькая, как птичка, женщина, одетая в черное шелковое
платье, вышедшее из моды лет пятьдесят назад. Худое усталое лицо было расстроенным.
- Доктор дома? - Я снял шляпу.
- Дома. Он в саду. Сейчас я его позову.
- Благодарю вас, не надо. Я не пациент. Я сам к нему подойду.
- Хорошо. - Надежда, мелькнувшая было на ее лице, исчезла. Не пациент - следовательно, не будет и гонорара. - Только не задерживайте его
долго. Он не любит, чтобы ему мешали в саду.
- Я не задержу его.
Она закрыла дверь. Отходя, я заметил, как за одной из занавесок мелькнула легкая тень.
Тропинка привела меня к тыльной стороне дома.
Не знаю, каким врачевателем был доктор Бьюли, но садовником он был отменным. В глубине сада, возле громадного куста георгин, возился старик
в белом полотняном костюме. Он осматривал цветы с видом доктора и, когда я приблизился, резко выпрямился и посмотрел на меня. Я увидел темное
морщинистое лицо, спадающую на плечи седую гриву волос. Доктор выглядел очень довольным человеком.
- Добрый день, - сказал я. - Надеюсь, не помешал?
- Приемные часы с семи до девяти, - пробурчал он таким низким голосом, что я едва расслышал его. - Сейчас я не могу принять вас.
- Я не пациент, - ответил я, любуясь георгинами. - Моя фамилия Мэллой, я старый друг мисс Кросби.
- Кого? - равнодушно переспросил он.
- Дженнет Кросби.
- А что с ней?
- Вы подписали свидетельство о ее смерти.
Он пристально посмотрел на меня.
- Как, вы сказали, ваша фамилия?
- Виктор Мэллой. Меня немного беспокоят обстоятельства смерти мисс Кросби.
- Почему это вас беспокоит? - Глаза его тревожно забегали. Он знал, что достаточно стар и вполне мог допустить ошибку...
- Видите ли, - начал я, - я был в отъезде три года. Мы с Дженнет Кросби - друзья детства, но я и понятия не имел, что у нее слабое сердце.
Для меня было большим ударом известие о ее кончине. И теперь я хочу убедиться, что в ее смерти не было ничего подозрительного.
Его ноздри дрогнули, глаза расширились.
- Что вы имеете в виду? Она умерла от злокачественного эндокардита. Симптомы явные. Кроме того, там был доктор Зальцер. В ее смерти не было
ни-че-го подозрительного!
- Я рад это слышать. А что такое злокачественный эндокардит?
Он помрачнел, нахмурился. Я ожидал, он ответит, что не знает такой болезни, но он медленно и четко произнес, как будто держал перед глазами
страницы медицинского справочника:
- Шансов у нее не было, даже если бы они позвали меня раньше. Я все равно ничем не смог бы ей помочь.
- Вот это и беспокоит меня, док. Почему они пригласили вас? Ведь вы не лечили ее, не так ли?
- Конечно, нет, - ответил он почти сердито. - Но я живу неподалеку, и кроме того, было бы неэтично подписывать свидетельство одному доктору
Зальцеру.
- Кто такой этот Зальцер?
- Он содержит частную клинику неподалеку от поместья Кросби.
Вы понимаете, что в его положении он не мог подписать свидетельство в
одиночку. К тому же, у него недостаточная практика в такого рода заболеваниях. Я был польщен, когда он пригласил меня.
- Послушайте, доктор. Я хочу поговорить с вами откровенно. Я попытался сегодня утром увидеть Мэрилин Кросби, но она, оказывается, больна. Я
сейчас уйду, но перед уходом хотел бы выяснить одну деталь. Мне известно, что Дженнет умерла внезапно. Вы сказали, что из-за сердца. Что же
случилось на самом деле? Вы были там, когда она умирала?
- Нет, - ответил он, и глаза его снова тревожно забегали. - Я прибыл спустя полчаса после наступления смерти. Она умерла ночью. Симптомы
были явные. Доктор Зальцер сказал, что он уже несколько месяцев лечил ее... Я не могу понять, почему вы задаете такие вопросы?
- Единственное, что я хочу, - это убедить себя, - снова улыбнулся я. - Когда вы прибыли в дом Кросби, доктор Зальцер уже был там, не так
ли?
Он кивнул с еще более обеспокоенным видом.
- Кто еще там был?
- Мисс Кросби-младшая.
- Мэрилин?
- Кажется, ее зовут именно так.
- И Зальцер провел вас в спальню Дженнет... Мэрилин вошла с вами?
- Да, она вошла вместе с доктором. Молодая женщина выглядела очень расстроенной, она все время плакала. Возможно, следовало произвести
вскрытие, - неожиданно добавил он. - Хотя в этом не было необходимости. Это был злокачественный эндокардит, никакого сомнения.
- Однако спустя четырнадцать месяцев вы начинаете думать, что не помешало бы произвести вскрытие?
- Строго говоря, это было необходимо, так как доктор Зальцер, который лечил ее, он... больше доктор науки, чем медицины.
- Да-а... Еще один вопрос, доктор. Вы когда-нибудь раньше видели Дженнет Кросби? Я имею в виду, до ее смерти?
Он посмотрел на меня так, словно я заманиваю его в ловушку.
- Я видел ее несколько раз в машине, но никогда не разговаривал с ней.
- Но этого недостаточно, чтобы заметить у нее симптомы сердечного заболевания, не так ли?
Он опустил глаза.
- Вы сказали, что она болела несколько месяцев, - продолжал я. - А вы видели ее незадолго до смерти?
- За месяц или полтора. Точно не скажу.
- Я думаю, - терпеливо продолжал я, - при более близком знакомстве с ней вы заметили бы у нее симптомы болезни?
- Не уверен. Но я действительно не понимаю, что вам от меня нужно! - Он отвернулся. - У меня больше нет времени на разговоры с вами.
- Хорошо, доктор. Большое спасибо. Извините, что побеспокоил вас, но вы же знаете, как это бывает. Я просто хотел удостовериться, что здесь
ничего такого нет и она умерла от болезни. Ведь я любил эту девушку...
Он ничего не ответил и направился к розовому кусту.
- Одну минуточку, доктор, - остановил я его. - А как вышло, что доктор Зальцер подписал также свидетельство о смерти Макдональда Кросби,
когда тот застрелился? Не было ли это неэтично с его стороны?
Он с испугом посмотрел на меня.
- Этот вопрос вы задайте доктору Зальцеру!..
- Отличная идея! Спасибо, я так и сделаю.
Медленно передвигая ноги, он отошел.