— Ляльку словами не проймешь, — убежденно произнесла Наташа и ехидно добавила: — Между прочим, я отомстила той, которой порочила твое честное имя.
Наташа вспомнила почти слово в слово мое обвинение ее братцу, то есть ей самой. Вот накачала мускулы, накопила силу и не знает, что с ней делать.
— Но ты не понимаешь, что тебя могут исключить из школы? — чуть не крикнул я.
— Когда я вступалась за честь мальчишки, я не думала о том, что мне за это будет, — вскипела Наташа. — Папа сказал, что ты написал мне письмо.
— Написал, — я похлопал по карману пиджака.
С тех пор я письмо всегда носил с собой. Может, представится удобный случая и я отдам свое послание Наташе.
— Ты обещал в письме, что ради меня своротишь горы, повернешь реки вспять, достанешь звезды с неба, и вообще пойдешь за меня в огонь и в воду? — тихо спросила Наташа.
— Обещал, — кивнул я, хотя я писал, что в трудную минуту она может на меня опереться. Если подумать, это и означает — своротить горы, повернуть реки вспять, достать звезды с неба и, конечно, пойти в огонь и в воду.
— Можешь порвать свое письмо на мелкие кусочки.
Наташа гордо удалилась. Обиделась, огорчился я. А того не знает, что я единственный на свете человек, который ей в состоянии помочь.
Елизавету Петровну мне удалось застать лишь после уроков.
— Наташа ни в чем не виновата, — выпалил я, не поздоровавшись. — Это я толкнул ее на преступление.
Елизавета Петровна поглядела на меня усталыми глазами:
— Расскажи все по порядку и, главное, спокойно.
Не знаю, говорил ли я спокойно, вряд ли мне это удалось, но я, ничего не утаивая, поведал директору о Наташе и Ляльке да и о себе самом.
— Девочка защищала мальчика, — удивилась Елизавета Петровна. — В наше время все было наоборот.
На мгновение ее усталые глаза загорелись. Наверное, Елизавета Петровна вспомнила то время, когда она была девочкой и когда ее защищал мальчик.
— Сейчас я вижу проступок Наташи в ином свете, — задумчиво продолжала директор. — Но это не снимает ее вины. Она избила свою одноклассницу. Я тебе могу обещать одно — мы взвесим все «за» и «против».
В школьном дворе меня ждали Саня и Наташа.
— Ну что сказала Елизавета? — спросил Саня.
— Что надежда есть, — объявил я.
Так говорят врачи родственникам тяжелобольного, когда те справляются о его здоровье.
— Наша директрисса во всем разберется, — ободрил нас Саня.
По привычке Наташа повернулась к нам вполоборота так, чтобы мы могли полюбоваться ее профилем. Этим она давала нам понять, что все наши разговоры ее не касаются.
— Ну что носы повесили? — прервал тягостное молчание Саня. — Давайте сегодня поиграем в футбол — на прощанье…
— Давайте, — обрадовалась Наташа, а я вместе с ней.
И мы втроем заторопились домой.
Я долго копался в памяти, перебирал страницы своей жизни, но ни на одной из них не нашел репортажа о футбольном матче с моим участием. Потому что такого не было и в помине. Но ни за какие коврижки я не признаюсь Наташе, что сегодня первый раз в жизни собираюсь играть в футбол. В ее глазах я хочу выглядеть настоящим мужчиной.
Меня обычно держат в запасе. А если кого-нибудь из игроков подкуют, то есть ударят ему по ноге так, что он не может продолжать игру (выражаясь языком спортивных комментаторов, игрок получил травму), то тогда меня выпускают на поле. А поскольку у нас редко били по ногам, мне так ни разу и не удалось погонять в футбол.
Но каждую весну, едва сойдет снег и подсохнет рыжая земля, у меня в ногах появляется странный зуд. Мне хочется прорываться по флангу, сильно бить по мячу — короче говоря, неудержимо тянет поиграть в футбол.
— Сними очки и становись на левый край, — велел мне Саня, когда я появился во дворе.
Саня для нас был непререкаемый авторитет, капитан команды, и мы с ним не спорили.
Наташа стала на правый край, а Саня, конечно, в центре.
— Играть в пас, — дал наставление на игру Саня, и матч начался.
Мяч сразу же оказался в ногах у Сани. Наши соперники побаивались капитана, а потому навалились на него чуть ли не всей командой.
Саня обвел одного за другим двух игроков и паснул Наташе. Та ударила сходу — гол!
Мы кидаемся обнимать, целовать Наташу. Разгневанная Наташа вырывается из наших объятий — что за девчоночьи привычки у мальчишек.
Наши соперники огорошены. Перед матчем они возмутились, что против них играет девчонка, и даже собирались выразить протест, но потом передумали — им же легче будет нас победить. И вдруг оказывается, что девчонка играет почище мальчишки. Значит, за ней нужен глаз да глаз. За Наташей теперь наблюдало сразу два защитника.
Но Наташа их обхитрила и успела паснуть Сане, и наш капитан забил гол.
Вновь наша команда бросается к Наташе, чтобы обнять и поцеловать ее. Молодчина, какой изящный, выверенный до сантиметра пас отдала Наташа капитану. Но Наташа начеку, она кидается к Сане. Они хлопают друг дружку по спине. Как истинные спортсмены. Как настоящие мужчины.
Я носился по полю в поисках мяча, мешал и чужим и своим. Но мяч ко мне не шел. Казалось, он избегал меня. Едва я появлялся у своих ворот, где шла ожесточенная борьба, как мяч перелетал уже к воротам соперника, и я устремлялся за ним вдогонку. Но стоило мне приблизиться к воротам соперника, как мяч вновь перекочевывал в нашу штрафную площадку.
И вдруг мяч оказался у меня в ногах. Я сперва растерялся, а потом увидел, что до ворот противника совсем недалеко, как говорится, ногой подать, и, самое главное, что между мной и воротами никого нет, если не считать вратаря, разумеется. И тогда я на всех парусах понесся к воротам. И тут на моем пути вырос длинноногий защитник противника. Откуда он появился?
Я видел, как Саня махал мне рукой — пасуй!
Нет, дудки! Я сам хочу забить гол. Пусть Наташа увидит, какой я замечательный футболист!
Я протолкнул мяч между ног защитника, обошел его и изо всех сил ударил.
Мяч почему-то не полетел в ворота, а, описав немыслимую кривую, попал в верхнюю девятку окна на первом этаже. Раздался звон разбитого стекла, и мяч исчез в квартире.
Мы замерли. Странно, но никто не удирал. Казалось бы — сделал дело — гуляй смело. А мы медлили. Наверное, разбирало любопытство, хотелось узнать, что будет дальше. Я нацепил на нос очки и на всякий случай укрылся за широкой спиной Сани.
Из подъезда вышла бабушка в спортивном костюме с буквой «Д» на груди. В руках она несла целый и невредимый мяч, а во рту у бабушки, словно судейский свисток, перекатывалась папироса.
Я пригляделся — да это же удивительная бабушка, которая все про нас знает.
Мы невольно попятились, но бабушка остановила нас странными вопросами:
— Что за тактика навала? Где проходы по флангам? Почему мало двигаетесь без мяча?
Мы удивленно переглянулись — ну и бабуся, сыплет словами, как заправский тренер. А бабушка тряхнула коротко стриженными седыми волосами и поставила мяч на землю.
— Короче говоря, я берусь вас обучить. Первая тренировка сегодня. Сейчас.
Саня сунул руки в карманы джинсов и, насвистывая, демонстративно пошел с поля.
— Саня, останься, — позвала его бабушка, — я тебя прошу.
Мой друг на ходу оглянулся, удивленный, откуда странная бабушка его знает, но продолжал двигаться к своему дому.
— Саня тренируется на «Динамо», — начала объяснять Наташа, но бабушка перебила ее: — Я знаю, Саня без пяти минут профессионал. Ну что ж, начнем тренировку с любителями.
— Извините, — наконец, очнулся я и поспешил следом за другом.
— Кир, — окликнула меня бабушка, — я на тебя совсем не сержусь. У тебя просто срезался мяч.
Но я решил не рисковать и побежал за Саней. Настиг я друга уже у самого дома.