Возьмите мою руку, изобразите обезумевшую женщину со своим любовником-вампиром. Это объяснит кровь на вашей блузке. Объяснит, куда мы идем и зачем.
Рука его висела в воздухе, изящная и бледная. Она была неподвижна, даже пальцы не трепетали, будто он мог так стоять и протягивать мне руку целую вечность. Может быть, так оно и было. Я приняла его руку. Длинные пальцы сомкнулись на тыльной стороне моей ладони. Мы пошли, и рука его в моей руке была неподвижна. Я чувствовала, как бьется мой пульс об его ладонь. Его пульс ускорился, попадая в такт с моим. Кровоток его жил я ощущала, как второе сердце.
- Вы сегодня питались?
- А вы не можете определить?
- С вами никогда нельзя ничего определить.
Уголком глаза я заметила улыбку.
- Я польщен.
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Нет.
- Нет - вы не ответили на мой вопрос, или нет - вы сегодня не питались?
Он на ходу повернулся ко мне. На верхней губе у него сверкнули бисеринки пота.
- А как вы думаете, ma petite? - Голос его был тишайшим из шепотов.
Я попыталась выдернуть руку, хотя и знала, что это глупо и не выйдет. Рука его судорожно сжалась на моей, сдавила так, что я ахнула. Он даже не сильно старался.
- Не боритесь со мной, Анита. - Он провел языком по верхней губе. Борьба... возбуждает.
- Почему вы сегодня не стали питаться?
- Мне было приказано этого не делать.
- Почему?
Он не ответил. Начал моросить дождик, легкий и прохладный.
- Почему? - повторила я.
- Не знаю.
Его голос был еле слышен за тихим шумом дождя. Будь это кто-то другой, я бы сказала, что он боится.
Здание гостиницы было высоким и узким и построено из настоящего кирпича. Вывеска на фасаде голубым неоном извещала: "Есть пустые комнаты". Других слов не было. Никак не узнать, как она называется или вообще что это. Пустые комнаты. Капельки дождя черными бриллиантами блестели в волосах Жан-Клода. Топ прилипал у меня к телу. Кровь смывалась. Холодная вода - идеальное средство от пятен свежей крови. Рекомендую.
Из-за угла выехала полицейская машина. Я напряглась. Жан-Клод рывком притянул меня к себе. Я уперлась ему в грудь ладонью, чтобы не дать ему прижать меня к себе. Его сердце стучало у меня под рукой.
Полицейская машина ехала очень медленно. Прожектор оглядывал темную улицу. Округ они патрулировали регулярно. Для туризма будет плохо, если туристы начнут пропадать из-за нашего лучшего аттракциона. Жан-Клод схватил меня за подбородок и заставил смотреть на него. Я пыталась вырваться, но пальцы его сомкнулись железом.
- Не сопротивляйтесь!
- Я не буду смотреть вам в глаза!
- Даю вам слово, что не буду вас зачаровывать. Сегодня ночью можете спокойно смотреть в мои глаза. Клянусь вам. - Он метнул взгляд на машину, медленно приближающуюся к нам. - Если вмешается полиция, я не могу гарантировать судьбу вашей подруги.
Я заставила себя обвиснуть в его объятиях, дав своему телу прильнуть к нему. Сердце стучало, как на бегу. Потом я поняла, что это не мое сердце стучит. Пульс Жан-Клода колотился в моем теле. Я его слышала, ощущала, почти сжимала в руке. Я взглянула в его лицо. Глаза его были темнейшей синевы, как полночное небо. Темные и живые, но не было ощущения, будто тонешь, они не затягивали. Глаза как глаза.
Лицо его склонилось надо мной, и он шепнул:
- Клянусь вам.
Он собирался меня поцеловать. Я не хотела. Но еще меньше я хотела, чтобы полицейские остановились и стали задавать вопросы. Не хотела объяснять порванную блузку и пятна крови.
Губы его нерешительно застыли над моим ртом. Громко отдавалось у меня в голове биение его сердца, пульс его ускорялся, и дыхание мое прерывалось тяжестью его жажды.
Громко отдавалось у меня в голове биение его сердца, пульс его ускорялся, и дыхание мое прерывалось тяжестью его жажды.
Губы его были шелковисты, язык - быстрой влагой. Я попыталась оторваться и почувствовала его руку у себя на затылке.
Нас накрыло полицейским прожектором. Я обвисла в руках Жан-Клода, давая ему себя целовать. Рты наши прижались друг к другу. Языком я нащупала гладкую твердость клыков. Я отодвинулась, и он меня отпустил. Тут же он прижал меня лицом к своей груди, я почувствовала, как он дрожит. И не от дождя.
Дыхание его было отрывистым, сердце колотилось. Гладкая шероховатость шрама уперлась мне в щеку.
Голод его окатил меня бешеной волной, как жар. Раньше он его от меня прятал.
- Жан-Клод! - Я даже не пыталась скрыть свой страх.
- Тише.
По его телу пробежала крупная дрожь, с шумом вырвалось дыхание. Он отпустил меня так резко, что я пошатнулась и оступилась.
Он отошел прочь, прислонился к припаркованной машине и поднял лицо к дождю. Я все еще чувствовала биение его сердца. Никогда я не ощущала так своего пульса, пульса крови, текущей по моим жилам. Обхватив себя руками, я задрожала под горячим дождем.
Полицейская машина скрылась в полумраке уличных фонарей. Минут, может быть, через пять Жан-Клод выпрямился. Я больше не чувствовала биения его сердца, а мой собственный пульс стучал медленно и мерно. Что бы тут ни произошло, оно уже кончилось.
Он прошел мимо меня и позвал через плечо:
- Идемте, Николаос ждет нас внутри.
Я прошла в дверь вслед за ним. Он не пытался взять меня за руку. Даже держался на таком расстоянии, чтобы мы не могли друг друга коснуться, пока я шла за ним через маленький квадратный вестибюль. За конторкой сидел мужчина человек. Он оторвал глаза от журнала, скользнул взглядом по Жан-Клоду и с вожделением уставился на меня.
Я ответила взглядом в упор. Он пожал плечами и вернулся к своему журналу. Жан-Клод быстро шел к лестнице, не ожидая меня. Даже не оглядываясь. Наверное, он слышал мои шаги или просто ему было все равно, иду ли я за ним.
Я так поняла, что мы больше не прикидываемся любовниками. Представьте себе - я чуть не сказала, что вампир в ранге мастера боялся не сдержать себя со мной!
Мы поднялись в длинный коридор с дверьми по обеим сторонам. Жан-Клод уже входил в одну из них. Я пошла к ней, отказываясь спешить. Подождут, черт их не возьмет.
В комнате была кровать, ночной столик с лампой и три вампира: Обри, Жан-Клод и незнакомая женщина-вампир. Обри стоял в дальнем углу у окна. И улыбался мне. Женщина полулежала на кровати и выглядела, как положено вампиру: длинные прямые черные волосы рассыпаны по плечам. В длинном черном платье. Высокие черные сапоги с трехдюймовыми каблуками.
- Погляди мне в глаза, - велела она.
Я бросила на нее взгляд, не успев себя проконтролировать, и тут же опустила глаза на пол.
Она рассмеялась смехом, очень похожим по осязаемости на смех Жан-Клода. Звук, который можно подержать в ладонях.
- Обри, закрой дверь, - приказала она. В ее голосе звучало раскатистое "р", но я не могла определить, что это за акцент.
Обри прошел мимо меня, закрыл дверь и остался у меня за спиной, где я его не видела. Я отошла так, чтобы встать спиной к стене, откуда я видела всех троих, хотя, конечно, толку в этом мало.
- Боишься? - спросил Обри.
- А кровь еще идет? - спросила я.
Он прикрыл пятно на рубашке руками.
- Посмотрим, у кого будет идти кровь на рассвете.
- Обри, не ребячься. - Женщина-вампир встала с кровати, ее каблуки застучали по голому полу. Она обошла вокруг меня, и я подавила поползновение обернуться вслед за ней, чтобы не терять ее из виду.