Убедившись,чтоон ее обогнал, герцог проник в дом через ту самую потайную
дверь,изкоторойвышел,ибесшумнопроскользнулводнуизкомнат,
помещавшуюсярядомсо спальней герцогини, откуда он в окошко мог наблюдать
все, что там происходило.
ГерцогиняВалентинастоялапосреди комнаты в гневе и нетерпении: при
малейшемшорохеонабросала взгляд на дверь, и полукружья ее великолепных
темныхбровей,стольукрашавших ее лицо, когда оно было спокойным, сейчас
почтисмыкалисьдруг с другом. Одета она была с большою роскошью, в лучшие
своинаряды.Однакожеона то и дело подходила к зеркалу, силясь придать
своимчертамтовыражениемягкости и доброты, которое составляло главную
прелестьвсегоееоблика; потом она добавляла к прическе еще какое-нибудь
драгоценноеукрашение,ибоейхотелосьраздавить, уничтожить дерзнувшую
соперничатьснеюженщину тяжестью как бы двойного гнета: и высоким своим
саном, и своей неотразимой красотой.
Наконецгерцогиняуслышалашум в соседней комнате; она прислушалась,
приложиврукуколбу,адругою рукой стала искать опоры, схватившись за
высокуюспинку резного кресла; в глазах у нее потемнело, она почувствовала,
чтоколениеедрожат.Вэтуминуту дверь отворилась, и в спальню вошел
слуга,доложив,чтодевушка,которуюгерцогиняжелалавидеть,ждет
милостивогоразрешениявойти. Герцогиня знаком показала, что она готова ее
принять.
СвоюнакидкуОдеттаоставилавприхожейиявилась в том скромном
уборе,в каком мы ее видели; только волосы свои она заплела в длинную косу,
итаккакейнечембыло заколоть ее вокруг лба, коса ниспадала на грудь
девушкииспускаласьдо самых колен. Одетта остановилась у двери, которая
тотчас затворилась за ней.
Передэтимчистымисветлымвидениемгерцогинязамерлав
неподвижности:она была поражена скромностью и достоинством посетительницы,
которуювоображаласебе, разумеется, совсем иною; почувствовав, что начать
разговорследуетей,ибооназатеялаэтосвидание,герцогиня сказала
мягким, прерывающимся от волнения голосом:
- Входите же, входите...
Одеттапрошлавперед,потупивглаза,нолицоеебылоспокойно;
остановившись в трех шагах от герцогини, она опустилась на одно колено.
- Сталобыть,это вы хотели лишить меня любви герцога? - обратилась к
нейгерцогиня.- И после всего вы полагаете, что достаточно вам преклонить
предо мною колени, и я вас прощу?
Одетта быстро поднялась; лицо ее запылало.
- Наколени,сударыня,я встала вовсе не для того, чтобы вы простили
меня;поволевсевышнегоянечувствуюпередваминикакойвины.Я
опустиласьнаколени,потомучтовызнатнаяпринцесса, а я всего лишь
беднаядевушка.
Я
опустиласьнаколени,потомучтовызнатнаяпринцесса, а я всего лишь
беднаядевушка.Нотеперь,отдавпочестивашемувысокому сану, я буду
говорить с вами стоя: спрашивайте меня, ваше высочество, я готова отвечать.
Герцогиняникакнеожидалавстретить такое спокойствие; она поняла,
чтовнушитьегомогла лишь невинность и лишь бесстыдство могло помочь его
разыграть.Онавиделапередсобой прекрасные синие глаза, такие добрые и
такиеясные,чтоказалось,будтосозданыони для того, чтобы через них
проникатьвсамыеглубинысердца,исердце это, чувствовала герцогиня,
чисто,каксердце младенца. Герцогиня Туренская была добра, первый приступ
итальянскойревности,заставившийеедействоватьиговорить, понемногу
утих; она протянула Одетте руку и сказала ей ласково и нежно:
- Пойдемте.
Этапеременавтонеиповедении герцогини произвела в душе девушки
внезапныйпереворот.Одетта приготовила себя к тому, чтобы встретить гнев,
но не снисхождение. Она взяла протянутую ей руку и прильнула к ней губами.
- О!..-воскликнул она, рыдая. - Клянусь вам, тут нету моей вины. Он
пришелкмоемуотцукак простой оруженосец герцога Туренского, якобы для
того,чтобыкупитьлошадей своему господину. Я увидела его, увидела!.. Он
такпрекрасен!Ягляделананегобезопаски,потому что считала себе
ровней.Он приходил ко мне, беседовал со мною. Ни разу в жизни не слыхала я
такогосладостногоголоса,развечтокогдабыларебенком и во сне мне
являлисьангелы.Яничегоне знала: не знала о том, что он женат, что он
дворянин,герцог.Знайя,чтоэтовашсупруг,сударыня, и что вы так
красивы,так прекрасны, я бы сразу догадалась, что он надо мною смеется. Но
теперьмнеясновсе:онникогданелюбил меня, и... и я его больше не
люблю...
- Бедноедитя!-воскликнулаВалентина,глядя на девушку. - Бедное
дитя: она думает, что ее любили и бросили!..
- Янесказала,чтозабудуего,-грустно промолвила Одетта. - Я
сказала,чтоне буду больше его любить, потому что любить дозволено только
того,ктотеберавеничьейженоютыможешь стать. О, вчера, когда я
увиделаегововремяэтоговеликолепного шествия, в роскошном наряде!..
Когдавкаждой его черте я узнавала оруженосца Луи, того, которого считала
своим,когдаяузналав нем герцога Туренского, который принадлежит вам,
сударыня!..Клянусь,мнепочудилось,будто это какое-то наваждение, я не
вериласвоимглазам.Оночем-то говорил, я затаила дыхание, я замерла,
чтобы слышать его голос... Он беседовал с королевой. О, королева!..
Одетта вздрогнула, и герцогиня вдруг побледнела.
- Вынеиспытываетекней неприязни? - спросила Одетта с выражением
неизъяснимой скорби.