- И у кого именно?..
- Удочериторговцалошадьми.Я,разумеется,утверждал,чтоэто
невозможно;онже упорно настаивал. В конце концов мы поспорили: он на это
кольцо,ая на жемчужное ожерелье. - Валентина смотрела на герцога, словно
пыталасьчитатьв его душе. - И вот я переоделся простым оруженосцем, дабы
собственнымиглазами взглянуть на сие чудо, и пошел к старику-торговцу, где
забешенуюценукупилдвух никудышных коней, сесть на которых дворянина,
отмеченноготитулом герцога, можно заставить разве что в наказание. Но зато
яувиделбелорукую богиню, как сказал бы божественный Гомер. Признаться по
совести,Кусинестольглуп,какя думал, и просто диву даешься, каким
образомвэтом жалком саду мог расцвести такой изумительный цветок. Однако
же,моядорогая,яне признал себя побежденным: как и подобает истинному
рыцарю,явступилсязачестьсвоейдамы.Куси продолжал упорствовать.
Короче,мыужепошликкоролюпроситьегодозволитьнам решить спор
поединком,новконцеконцовдоговорились обратиться к Пьеру де Краону,
человекувподобныхделахвесьмаопытному.И вот дня три тому назад мы
втроемнаправились к этой красотке, и поскольку Краон оказался великолепным
арбитром,перстень красуется теперь на вашей руке... Что вы скажете об этой
истории?
- Скажу,сударь,чтоязнала о ней, - ответила Валентина, все еще с
сомнением глядя на герцога.
- О...какимжеобразом?Кусислишкомгалантен, чтобы сделать вам
подобное признание.
- Стало быть, узнала не от него.
- От кого же? - спросил герцог тоном наигранного безразличия.
- От вашего арбитра.
- От мессира Пьера де Краона? Хм...
Герцогвдругнасупилсяи стиснул зубы, но лицо его тотчас же приняло
прежнее беззаботное выражение.
- Да,да, понимаю, - продолжал он. - Пьер ведь знает, что я считаю его
своимдругомивовсемпокровительствуюему. Вот он и захотел снискать
такжеивашимилости. Ну и прекрасно! Однако не находите ли вы, что время
ужеслишкомпозднее,чтобы болтать о всяких пустяках? Не забудьте, завтра
корольждетнаскобеду,послезастольяустраиваетсятурнир,имне
предстоитостриеммоейшпагидоказать,что прекраснее вас нет никого на
свете, а моим арбитром на сей раз будет уже не Пьер де Краон.
Приэтихсловахгерцог подошел к двери и запер ее изнутри, заложив в
кольцадеревяннующеколду,украшеннуювышитыми по бархату цветами лилий.
Валентинаследилазанимвзглядом. Когда же он снова вернулся к ней, она
встала и, обвив руками шею супруга, сказала:
- О сударь, если вы меня обманываете, это будет на вашей совести.
Глава III
НадругойденьгерцогТуренскийвсталрано и тотчас отправился во
дворец,гдезастал короля в ожидании обедни.
Карл, очень любивший герцога,
встретилегоприветливо и ласково, с улыбкой на лице. При этом он заметил,
чтогерцогчем-тоудручен. Это встревожило Карла, он протянул ему руку и,
пристально глядя на него, спросил:
- Мойдорогойбрат,скажитемне, чем вы расстроены? Вид у вас очень
озабоченный.
- На то, ваше величество, есть причина, - отвечал герцог.
- Расскажитеже, в чем дело, - продолжал король, взяв герцога под руку
иотводяегок окну. - Мы желаем знать об этом, и если кто-либо нанес вам
обиду, мы позаботимся о том, чтобы справедливость была восстановлена.
ИгерцогТуренскийрассказалкоролюо той сцене, которая произошла
наканунеикоторую мы постарались подробно описать читателю. Он рассказал,
какимобразоммессирдеКраонобманулегодоверие,выдавеготайну
герцогинеВалентине,дапритомеще с самым недобрым умыслом. Убедившись,
что король разделяет его неприязнь к де Краону, герцог добавил:
- Клянусьмоей преданностью вам, ваше величество, если вы не воздадите
емузасодеянное, я сегодня же в присутствии всего двора назову его лжецом
и предателем и умрет он от моей руки.
- Выэтогонесделаете, - отвечал король, - я сам прошу вас об этом.
Номыему прикажем, и не позднее сегодняшнего вечера, чтобы он оставил наш
двор,ибо впредь мы в его службе не нуждаемся. Тем паче что вы не первый на
негожалуетесь,и если доселе я к этим жалобам не прислушивался, то только
изуваженияквамиещепотому, что мессир де Краон был одним из самых
близкихквам людей. Брат наш, герцог Анжуйский, король Неаполя, Сицилии и
Иерусалима,гденаходитсягроб господень, - при этих словах король осенил
себякрестным знамением, - брат наш весьма недоволен им за то, что он лишил
егозначительныхсумм. К тому же он доводится кузеном герцогу Бретонскому,
которыйвовсенесчитаетсяснашимиповелениямииежедневнонам это
доказываетхотябытем, что до сих пор не выполнил требования в отношении
доброгонашегоконнетабля.Мнесталотакже известно, что этот несносный
человекне желает признавать авиньонского папу, который есть истинный папа.
Вопрекимоемузапрещениюонпродолжаетчеканитьзолотуюмонету,хотя
вассаламдозволеночеканитьтолькомедную.Крометого,братмой,-
продолжалкороль,распаляясьвсебольшеибольше, - мне известно, и из
надежногоисточника,чтоегосудынепризнаютюрисдикциипарижского
парламентаиондошел до того, что принимает от своих вассалов присягу на
верность,абсолютнонесчитаясьсмоимиправамисюзерена, а это почти
равносильногосударственнойизмене.Повсемэтимпричинами по многим
другимродственникиидрузьягерцогаБретонскогонемогутбыть моими
родственникамиидрузьями.Авдобавок еще вы приносите жалобу на мессира
ПьерадеКраона,ккоемуяисамначал терять доверие.