ТогдасирЛемерсье,
смертельный враг Бетизака, поднялся и сказал:
- Бетизак,подумайтеотом,вчем вы сейчас признались! Ибо своими
словамивынаноситетяжкоеоскорблениенашейматерисвятойцерквии
заслуживаете за них костра. Так что одумайтесь!
- Незнаю,-отвечалБетизак, - чего я заслуживаю, но так я думаю с
техпор,как во мне пробудилось сознание, и так буду думать до той минуты,
пока оно живет во мне.
Тутсудьиосенилисебякрестнымзнамениеми,испугавшись за свое
собственноеспасение,прервали речь Бетизака, приказав водворить его снова
втюрьму.Войдявтемницу,онсталискать старика, чтобы обо всем ему
рассказать, но старика в темнице уже не было.
ЧтопроизошловдушеБетизака,известноодномубогу.Однакона
следующийденьэтобылсовсем другой человек. Каждый прожитый им час бог
превратил в годы: за одну ночь волосы его поседели.
Узнав о показаниях Бетизака, король был немало удивлен.
- О,этодурнойчеловек,-сказал он. - Мы полагали, что он только
мошенник,аон,оказывается, еще и еретик. Мы считали, что ему достаточно
веревки,аонсампроситсянакостер.Ну что ж, быть посему! Он будет
сожжениповешен.Пусть теперь мой дядя, герцог Беррийский, берет на себя
его преступления: мы увидим, согласится ли он принять на себя и это.
Вскореслухиопризнанияхподсудимогораспространилисьповсему
городу;радостныетолпызаполнилиулицы,потомучтонарод ненавидел и
проклиналБетизака.Но никто не был поражен этой новостью сильнее, чем два
рыцаря,прибывшиевгород, чтобы от имени герцога Беррийского потребовать
еговыдачи.Онипоняли,что Бетизак себя погубил, и решили, что подобное
признаниеон мог сделать лишь по наущению врага. Однако что бы там ни было,
Бетизакпризнался,икорольужевынессвойприговор.Оставалась
единственнаянадежда:заставитьего отречься от показаний, которые он дал
накануне.
Поэтомуобарыцаряотправилисьвтюрьму, чтобы повидать Бетизака и
научитьего, как оправдаться. Однако тюремщик сказал, что ему и еще четырем
стражникам,караулившимпреступника,корольподстрахом смерти запретил
допускатькогобытони было с ним разговаривать. Огорченные этим рыцари
поскакали обратно к герцогу Беррийскому.
Надругойденьчасов около десяти утра за Бетизаком пришли. Когда он
понял,чтоеговедутневкоролевскийсовет, а во дворец епископа, он
немногоприободрился. Во дворце собрались вместе как королевские чиновники,
такичиновникисвятойцеркви.ЭтопослужилоБетизакулишним
доказательством,чтомежду судом светским и церковным нет согласия. Вскоре
безьерскийградоначальник, доселе державший его в тюрьме, сказал, обращаясь
к церковнослужителям:
- Милостивыегосудари,передвами Бетизак, которого мы вам передаем,
какеретикаичеловека,проповедовавшегопротивверы.
Вскоре
безьерскийградоначальник, доселе державший его в тюрьме, сказал, обращаясь
к церковнослужителям:
- Милостивыегосудари,передвами Бетизак, которого мы вам передаем,
какеретикаичеловека,проповедовавшегопротивверы.Еслибыего
преступлениеподлежалокоролевскомусуду,этот суд и судил бы его. Но он
еретик и потому подлежит суду церковному. Судите же вы его по его делам.
Бетизак решил, что он спасен.
Вэто время епископальный судья спросил его, действительно ли он такой
грешник,какздесьговорили.Видя,что дело принимает тот самый оборот,
которого,какемубыло сказано, только и можно пожелать, Бетизак ответил,
что,мол,да,это верно. Тогда в залу впустили народ и заставили Бетизака
прилюдноповторитьсвое признание. Бетизак повторил его трижды, так он был
околдованстарцем,анародтриждывыслушалэтопризнание,выслушал с
рыканьем льва, чующего запах крови.
Судьяподалзнак, и вооруженные стражи схватили Бетизака и повели его
прочь.Когдаонспускался по ступеням епископского дворца, народ обступил
егосовсехсторонтакимплотныхкольцом,словно боялся, как бы он не
удрал.Бетизакдумал,чтоеговедутиз города, с тем чтобы отправить в
Авиньон.Внизу,улестницы,он вдруг увидел своего старика. Тот сидел на
тумбе,лицоегосветилось радостью, которую Бетизак истолковал как добрый
знак: он кивнул ему головой.
- Да-да, все идет на лад, - промолвил старик в ответ и рассмеялся.
Он встал на тумбу и, оказавшись над толпой, закричал:
- Не забудь же, Бетизак, это я дал тебе хороший совет!
Потом,сойдя с тумбы на землю, старик поспешно, насколько позволял ему
преклонный возраст, зашагал по улице, которая вела к епископскому дворцу.
Бетизакавелитудаже,ноподругой, широкой улице, по-прежнему в
окруженииогромнойтолпы, которая время от времени разражалась негодующими
криками,нам уже знакомыми, ибо мы не раз их слышали. Преступник различал в
этихкрикахлишьголосяростинарода, который видит, что добыча от него
ускользает,иондажеудивлялсятому,чтоэтилюди позволяют ему так
спокойновыйтиизстенгорода.Когдаегопривелинаплощадьперед
епископскимдворцом,тоиздесьонбылвстречен гневным криком толпы,
подхваченнымтеми,ктоегосопровождал.Но тут люди устремились к самой
серединеплощади,где был сложен костер, из которого поднималась виселица,
протягиваякбольшойулицесвою тощую руку с цепью и железным ошейником.
Бетизакосталсяодинсосвоимичетырьмястражниками,настольковсе
торопились занять для себя поудобнее место около эшафота.
Вэтуминутуистинапредстала перед Бетизаком во всей своей наготе:
она обрела облик смерти.
- О герцог, герцог, - вскричал он, - я погиб! Помогите, помогите!.