Однако думается мне, и нашему
кузену герцогу Бургундскому следовало бы к нам присоединиться.
- Вчемже дело? Мы будем просить его оказать нам такую честь, а если
этогонедостаточно,то и прикажем. Если же и этого окажется мало, тогда мы
самипожалуем за ним. Вам нужно наше слово, что без герцога Бургундского мы
недвинемся в путь? Мы вам это слово даем. Когда оскорбляют короля Франции,
оскорбляютвсе французское дворянство, и если королевский герб подвергается
бесчестию,ниодин герб не остается незапятнанным. Готовьтесь же, любезный
дядюшка, меньше чем через неделю мы выступаем.
Наэтомкорользакрылзаседаниесовета,чтобы еще посовещаться со
своимисекретарями.Втотжеденьдвадцать именитых вельмож во главе с
герцогомБургундским получили приказ явиться с возможно большим количеством
людей.Приказбылисполненбезпромедления,ибовсе истинные французы
ненавиделигерцога Бретонского; говорили, что король уже давно бы решился с
нимразделаться,еслибынеудерживалиграфФландрскийигерцогиня
Бургундская;чтогерцогБретонский в душе англичанин и Клиссона ненавидит
большевсегозато,что тот предан французам. Но на сей раз приказы были
весьмастроги.Казалось,корольдоведеттеперь свое намерение до конца,
еслинеслучитсявдруг какой-нибудь измены, ибо было известно, что многие
изтех, кто должен был отправиться в поход вместе с королем, идут неохотно,
исрединихвтихомолкудаженазывалиименагерцоговБеррийскогои
Бургундского.
ГерцогБургундскийив самом деле не торопился: он говорил, что этот
походчересчуробременителендляегопровинции; что затеваемая война не
имеетсмыслаичтоонаплохокончится;что распря между коннетаблем и
мессиромПьеромдеКраономмногихлюдейнекасаетсявовсеипотому
несправедливоради нее насильно вовлекать их в войну; что надо предоставить
коннетаблюидеКраону самим уладить свои споры и не взваливать еще новое
бремянаплечинарода.Тогожемнениябыл и герцог Беррийский, однако
король,герцогОрлеанскийивеськоролевскийсоветдержалисьдругого
мнения, так что обоим герцогам пришлось повиноваться.
Едватолько коннетабль смог наконец сесть в седло, король отдал приказ
выступатьизПарижа.В тот же вечер он попрощался с королевой, герцогиней
Валентиной,сдамамиидевицами,жившими во дворце Сен-Поль, после чего
вместесгерцогомОрлеанским,герцогомБурбонским,графомНамюрским и
сеньоромдеКусиотправилсяужинатьксирудеМонтегю, где и остался
ночевать.
НадругойденьКарлсбольшимобозомдвинулся в поход, но сделал
остановкув Сен-Жермен-ан-Лэ, чтобы дождаться герцога Беррийского и герцога
Бургундского.Видя,чтоони не являются, он отправил им такие приказы, не
подчинитьсякоторымбылобы явным бунтарством, и пошел дальше, хотя врачи
советовалиемунеделать этого, предупреждая, что он не вполне здоров.
Видя,чтоони не являются, он отправил им такие приказы, не
подчинитьсякоторымбылобы явным бунтарством, и пошел дальше, хотя врачи
советовалиемунеделать этого, предупреждая, что он не вполне здоров. Но
Карлбылпреисполнентакой решимостью, что на все их уговоры отвечал: "Не
понимаю, о чем вы толкуете! Никогда я себя так хорошо не чувствовал".
Короче,невзираяниначто,ондвинулся далее, переправился через
Сену,пошелподорогенаШартри,неостанавливаясь,прибыл в Анво,
великолепныйзамок,принадлежащий сиру де Ла Ривьер, который принял короля
совсеюроскошьюисо всеми подобающими почестями. Карл провел здесь три
дня,аначетвертыйденьутромсновадвинулсявШартр, где вместе с
герцогамиБурбонскимиОрлеанскимбылпринятбратомсираде Монтегю,
занимавшим здесь епископскую кафедру.
ЧерездваднявШартрприбыли герцог Беррийский и граф де Ла Марш.
Корольсправилсяунихогерцоге Бургундском и узнал, что он следует за
ними.Наконец на четвертый день королю доложили, что герцог Бургундский уже
в городе.
Корольпровел в Шартре неделю, потом направился в Ле-Ман. На всем пути
кнему присоединялись войска из Артуа, из Пикардии, Вермандуа, словом, даже
изсамых отдаленных областей Франции, и все эти люди были страшно озлоблены
противгерцогаБретонского,повинекоторогоим приходилось переносить
такиетяготы.Корольвсяческистаралсяподдержатьвнихэтотгнев и
разжигал его своим собственным гневом.
Однакоонслишком понадеялся на свои силы и свое здоровье. Постоянное
раздражение,вкоторое приводили Карла всяческие помехи, то и дело чинимые
егодядямидлятого,чтобыпомешатьначатомупоходу,приводили его в
ярость,такчтовЛе-Манон прибыл уже совсем больным и еле держался на
лошади.Пришлосьздесьостановиться,хотяКарл и говорил, что отдых для
неготягостнее,чемдело.Однаковрачи,дядиисам герцог Орлеанский
считали, что недели на две, а то и на три надо сделать передышку.
ПребываниемвЛе-Маневоспользовались для того, чтобы убедить короля
сноваобратитьсясписьмомкгерцогуБретонскому.В Нант были посланы
мессирРеньо де Руа, сир де Гарансье, сир де Шатель-Маран и мессир Топен де
Кантемель,управительзамкаЖизор: на этот раз король хотел, чтобы герцог
Бретонскийнемогусомниться в характере направленного к нему посольства.
ЧетверокоролевскихпосланцевотбылиизЛе-Манав сопровождении сорока
вооруженныхвсадников,струбамивпередиис развернутыми штандартами,
проследоваличерезАнжеринатретийденьприбыли в Нант, где застали
герцога Бретонского.
Ониизложили герцогу требование короля выдать Пьера де Краона. Но, как
ив первый раз, щедро одарив посланцев, герцог ответил, что не может выдать
имчеловека, которого от него требуют, поскольку не знает, где этот человек
скрывается;годназадонякобыслышалотом, что мессир де Краон люто
ненавидитконнетабляиобъявил ему смертельную войну; этот рыцарь сам ему
говорил,чтогде бы и когда бы он ни повстречал Клиссона, он убьет его; но
болееничегоему не известно и он удивлен, что король грозит ему войною за
дело, столь мало его касающееся.