- Пусть немедленно прекратят этот галдеж, - заорал Сварливый, -думать
мешают!
Конюший приподнял полу шатра. Дождь не унимался. Пятнадцать пар лошадей
застряли в грязи, они выбивались из сил, нонемоглисдвинутьсместа
огромную бочку.
- Кому везете вино? -обратилсякорольквозчикам,скользившимна
глинистой дороге.
- Его светлости графу Артуа, государь, - крикнули ему в ответ.
С минуту Сварливый глядел на них своимивытаращеннымитускло-зелеными
глазами, затем покачал головой и молча отвернулся.
- А что я вам говорил, государь, -заметилГоше.-Сегодняунас,
пожалуй, еще будет что пить, но завтра пусть и нерассчитывают...Жалею,
что я не проявилдолжнойнастойчивости,когдаимелчестьдаватьвам
советы. И придерживался того мнения, что намнадобылостатьбивуаком,
укрепиться на какой-нибудь высоте, а немеситьздесьгрязь.Мойкузен
Валуа, да и вы сами настаивали на продвижении вперед. Аяпобоялся,что
меня примут за труса и станут попрекать моим преклонным возрастом, еслия
буду против продвижения армии. И я был неправ.
Карл Валуа уже приготовился возразить, но король перебил его:
- А фламандцы?
-Онистоятнапротив,потусторонуреки,ихтожедостаточное
количество, и им так же несладко, насколько могу судить, однакоимлегче
доставлять припасы и их поддерживает население городов и сел. Еслизавтра
спадет вода, они окажутся болееподготовленнымикатаке,нежелимык
обороне.
Карл Валуа пожал плечами.
- Ну, ну, Гоше, просто дождь испортил вам настроение, - произнес он.-
Нет, вам не удастся меня убедить, чтодобраянашаконницанеразобьет
наголову этих ткачей,продвигающихсяпоспособупешегохождения.Как
увидят они сплошную стену бронидацелыйлескопий,небеспокойтесь,
бросятся улепетывать, как зайцы.
Несмотря на покрывавшую его грязь, Карл Валуа был поистиневеликолепен
в своембоевомплаще,расшитомшелком,надетомповерхкольчуги,и,
пожалуй, больше походил на короля, нежели сам король.
- Сразу видно, Карл, - возразил коннетабль, - что вы не быливКуртре
тринадцать лет назад. Вы ведь тогда воевали в Италии,иотнюдьнеради
интересов Франции, а ради папы. Но я-то видел, как эта пехтура, повашему
выражению, причинила немалобеднашимрыцарям,насвоегореслишком
поторопившимся.
- Думаю, что произошло это лишь потому, что меня тогда здесь не было, -
отрезал Валуа с обычной своей самонадеянностью. - А теперь я здесь.
Канцлер Морнэ нагнулся к молодому графу де ла Марш и шепнул ему на ухо:
- Того и гляди, ваш дядя и коннетабль столкнутся лбами, такчтоискры
посыплются, - смотрите, как схватились. От них можнопаклюзажигатьбез
всякого огнива.
- Дождь, дождь! - гневно повторил Людовик. - Неужели всевсегдабудет
против меня?
Слабое здоровье, отец -талантливыйправитель,передчьимвеличием
стушевывалсяЛюдовик,невернаяжена,выставившаяегонавсеобщее
посмешище, пустаяказна,нетерпеливыевассалы,готовыевзбунтоваться,
голод, отметивший первую же зиму его царствования, буря, чуть не сгубившая
его невесту.
..Подкакимжезловещим,роковымрасположениемсветил,
которое не посмели открыть ему астрологи, появился он на свет божий,если
каждое его начинание, каждое его решениенаталкиваетсянанепреодолимые
препятствия; и вот теперь он был побежден... нет, даже не в честном бою, а
водой, грязью, в которую завел свою армию.
ВэтуминутуемудонеслиоприходеделегациибароновШампани,
предводительствуемой рыцаремЭтьеномдеСен-Фаллем,которыетребовали
немедленного пересмотра хартии касательноихпривилегии,даннойвмае
месяце; в противном случае бароны грозились покинуть лагерь.
- Сумели выбрать подходящий день! - завопил король.
В трехстах шагах отсюда сир Жан де Лонгви,сидявсвоемшатре,вел
беседу скаким-тостраннымчеловеком,одетымнетомонахом,нето
ратником.
- Принесенные вами из Испании вести весьма утешительны, братЭврар,-
говорил Жан де Лонгви, - и мне приятно слышать, что наши братья в Кастилии
и Арагоневосстанавливаюткомандорство.Имповезлобольше,чемнам,
вынужденным действовать втайне.
Жан де Лонгви-коротышкасрезковыступавшейнижнейчелюстью-
доводился племянником Великому магистру ордена тамплиеров Жаку деМолэи
считал себя прямым его наследником и продолжателем его дела.Онпоклялся
отомстить за кровь своего дяди и обелить его имя.Преждевременнаясмерть
ФилиппаКрасивого,воисполнениезнаменитоготройногопроклятия,не
насытила его ненависти, он перенес ее на наследников Железного короля - на
Людовика X, Филиппа Пуатье, Карла де ла Марш.Лонгвистаралсяпричинить
царствующему дому любые неприятности, он был однимизвожаковбаронской
лиги, в то же самое время он пытался втайневозродитьордентамплиеров,
используядляэтойцелиогромнуюсетьсвоихпосланцев,которые
поддерживали связи с уцелевшими после расправы братьями.
- Ото всей души я желаю поражения королю Франции, - произнес он, - ик
войску я присоединился лишь в надежде увидеть, как Людовика, а также и его
братьев сразят добрым ударом меча.
Тщедушный, хромой, счерными,близкопоставленнымиглазами,Эврар,
бывший рыцарь-тамплиер, который вышел из застенка сизуродованнойногой,
подхватил:
- Да сбудутся, мессир Жан, ваши молитвы с помощью божьей, а нет - так с
помощью сатаны.
Тайный глава тамплиероврезкимдвижениемподнялполушатра,желая
удостовериться,чтониктозанимнешпионит,иуслалпокаким-то
пустяковым делам двух конюхов, которые без всякого злого умысла скрывались
от дождя под навесом. Потом, повернувшись к Эврару, произнес:
- Нам нечего ждать от короля Франции.Одинтольконовыйпапаможет
восстановить орден тамплиеров ивернутьнамнашиздешниеизаморские
командорства. Ах! Какой же это будет счастливый денек, брат Эврар!
Оба собеседника на минуту погрузились в раздумье.