Дарнлижеотказала единственное бриллиантовое кольцо, котороетот
надел ей на палец во время венчания. "Этокольцо в день свадьбы подарил мне
король - пусть ему и остается", - пренебрежительно писала она.
Разумеется, о каком-либо возмездии королю теперь не могло быть и речи -
во-первых,этовыгляделобыустранениемпомехиспутилюбовников,а
во-вторых,будущемуребенку,воизбежаниеосложнений,связанныхс
кривотолкамионежнойдружбекоролевы с ДавидомРиццо, необходимобыло
официальное признание законного отца.
Босуэлл вознесся на недосягаемую высоту и, конечно, стал костью поперек
горла завистливым баронам и лордам. Вся Шотландия ненавиделаего за цинизм,
беспринципность и жестокость.
Родился наследник; король, приехавший в Холируд на крестины, был весьма
прохладно встречен Марри и Аргайлом; Босуэлл старался вовсе не замечать его.
Выздоравливающая королева прикаждомудобном случаедемонстрироваласвое
презрениекмужуинамеренно ласковообращаласьвегоприсутствиис
фаворитом. Униженный пуще прежнего, Дарнли снова удалился в Глазго.
Вконцеиюлявнезапноразразилсяграндиозныйскандал:забывоб
осторожности,королева уединиласьс Босуэллом в Аллоэ. Прослышав обэтом,
Дарнли примчался снова, тщетно пытаясь отстоять свои права короля и супруга,
нобыл без всякихобъяснений выгнанвон. Тут он впервые почувствовал, что
его жизнь подвергается опасности, и понял, чтолучше бы ему совсем покинуть
Шотландию,однако,насвоюбеду,онневнялголосуразума.Глупая
мальчишескаясамонадеянность заставила еговернуться к соколам игончим и
сделать вид, будто он ждет своего часа.
При дворе Дарнли теперь почти не появлялся. Даже когда воктябре Мария
заболела и лежала при смертив Джедберге, он показался на один день и снова
исчез, хотяположение королевыоставалось опасным. Правда,на сейраз ее
хворь невызвала бысочувствия, окажись на егоместе любой другой:Мария
занемогла после того, как проскакала на коне тридцать миль тудаи обратно в
один день, помчавшись взамок Эрмитаж в безумном страхе за своего Босуэлла,
получившеготритяжелые раныв пограничнойстычке с контрабандистами.В
Джедберге Дарнли повстречалисамогораненогоБосуэлла,в своюочередь
поспешившего проведатьМарию после известия о ее болезни. Босуэллдержался
более чем надменно,и хотя пренебрежение к королювыказывали все,кому не
лень, презрение со стороны любовника Марии глубоко уязвило Дарнли.
Отношения супругов достигли критической точки. Все вокруг понимали, что
долго так продолжаться не может.
В конце ноября Мария набиралась сил в Крэйгмилларе. Сидя перед пламенем
жарко растопленного камина, исхудавшая королева пыталасьсогретьсяи унять
озноб. Из горностаевой оторочки ее темно-пурпурной накидкивыглядывало одно
только осунувшееся, прозрачное личико. Под печальными синими глазами залегли
тени, отчегоони казались еще больше ипечальнее.
Держасьрукой за спинку
кресла,подле неестоял чернобородый Босуэлл. Его грубое лицо с ястребиным
носом нельзя было назвать красивым, но женщин оно притягивало неодолимо.
- Лучше бы я умерла! - вздохнув, сказала королева.
Граф поморщился, отбросил упавшие на лоб кудри и тоже вздохнул.
- Никогданестал быжелатьсобственнойсмерти только потому,что
кто-то стоит на путик заветной цели, - вполголосаотозвалсяон. В другом
концекомнаты надстолом склонились восстановленныйв должности секретаря
Мэйтленд Лесингтонский и граф Аргайл.
Мария резко вскинула голову и пристально посмотрела на Босуэлла.
- Чтовы такое нашептываете? -спросила она,и когда тот открыл рот,
собираясь ответить, нетерпеливоподняларуку. -Нет-нет,янеподдамся
дьявольскому искушению. Нужно действовать другим способом.
- Есть и другой, -невозмутимосказалБосуэлл. Онрасправил широкие
плечи,обошел креслои встал перед королевой спинойк огню.Он больше не
понижал голос. - Мы все уже обсудили.
- Что именно, и кто обсудил? - нервно спросила она.
- Неволнуйтесь, мы думали всего лишь о том, как разорвать связывающие
вас супружеские узы.Наш добродетельныйМарриимел честь лично начатьоб
этом беседу с Аргайлом иЛесингтоном. Он полагает, что это будет благом для
вас и для Шотландии. Впрочем, пусть они сами расскажут. - Босуэлл усмехнулся
и окликнул лордов, велев им подойти к королеве.
Аргайли Лесингтон поспешили на зов.Босуэлл обратилсякхудощавому
Лесингтону, одетому в странное платье с меховой оторочкой ниже колен.
- Ее величество интересует, как развязать гордиев узел ее замужества.
Лесингтон пошевелил бровями, провел языкомпо губам ипотер костлявые
руки.
- Развязать...-удивленно повторил он.-Хм, развязать! - Глаза на
лисьей физиономиихитроблеснули. -Такой вопроспредполагаетответ: не
лучше ли по примеру Александра этот узел разрубить? Такбыло бы вернее... И
навсегда.
- Нет, нет! - воскликнула королева. - Я не желаю крови.
-Однако самДарнли не миндальничал,когда делокасалось другого, -
напомнил Босуэлл.
-Это на его совести. Я же не могу взять насебя такой груз, - был ее
ответ.
-Его можно обвинить в государственнойизмене,- вступилв разговор
дородный,спокойныйАргайл,-ведьонпослеубийстваРиццо вместес
бунтовщиками держал ваше величество под стражей.
Мария немного подумала и покачала головой.
- Слишком поздно.Это следовалосделатькудараньше.Атеперь все
решат, что я ищу предлог, чтобы избавиться от мужа. - И она подняла глаза на
стоящегопереднею Босуэлла. - Выупомянули, будтообсуждалиэто дело с
графом Марри. Неужели его точка зрения совпадает с вашей?
Босуэлл рассмеялся, представив себе,как крайне осторожный Марри вдруг
невероятным образом решился бы на подобный отчаянный шаг.