Измученныйсмертельной болезнью Ратвенспециально дляэтой аудиенции
поднялсяспостели,итеперьсмрачнымвидомвнималвздорнымречам
бестолкового смазливого мальчишки.
-Вовсем,что касается этогомерзавца,вы, без сомнения, правы, -
хмуросогласился он и умышленно дополнил сказанное некоторыми подробностями
о Риццо, еще сильнее оскорбившими чувства короля и мужа.
Ратвенрешил не упускать случая и выдвинул условия, выполнение которых
позволитДарнлирассчитыватьна его помощь. Вначалеследующегомесяца
собираетсяпарламент,которыйдолжен обсудитьвопросогосударственной
измене и принять билль олишенииМаррииегосторонников всех владений,
имущества и жизни за участие в мятеже.
- Судите сами, - говорил Ратвен, - сколь велико влияние этого чужеземца
на королеву, если она намеревается поступить так с собственным братом. Марри
всегда ненавидел Дэйви,он слишком хорошо понимал, чтовозвышение скрипача
грозиткоролевебесчестьем-вотмастерДэйвиинадеетсяспомощью
парламента устранить графа и заткнуть ему рот.
Ратвенрасчетливосыпалсольна рану. Дарнли стиснулзубыисжал
кулаки.
-Чтовыпредлагаете? Чтоя долженделать?-срывающимся голосом
спросил он.
Ратвен не стал ходить вокруг да около.
-Этот билль не должен пройти. Более того, парламент вообще недолжен
собираться. Вы муж ее величества и король шотландцев.
- Это только титул! - горько усмехнулся Дарнли.
-Титуладостаточно,-ответилРатвен.-Выподпишетеуказоб
официальномпомиловании иотказеот преследования Марри и егодрузейза
любыепредпринятыеими действия. Выдолжны разрешитьим беспрепятственно
вернуться вШотландию подохранойотрядавассалов, который обеспечитих
безопасность. Сделайте это, а остальное предоставьте нам.
Нерешительность была врожденнымсвойствомДарнли.Он сознавал иронию
ситуации: перейдя втайнуюоппозициюк королеве, он вынужденсобственной
рукойподписать помилование повстанцам,взбунтовавшимсялишьпотому, что
Мария взяла его в мужья.
- А что потом? - спросил он после долгих колебаний.
Серое лицо больного Ратвенаблестело от пота; воспаленно-красные глаза
обдали короля-консорта холодом.
- Потом,с нею или без нее, вы будетеправитьШотландией. Обещаю вам
это от себя и от имени всех, кого коснется ваша грамота.
Дарнли взял перо и подписал синьору Дэйви смертный приговор.
В ночьна субботу9марта 1566года надзаснеженныммиром завывал
ледяной восточныйветер, а вмаленьком кабинете, примыкавшем к опочивальне
королевы,былотепло иуютно.Вкаминепотрескивали душистыесосновые
поленья, в изящных подсвечниках горели свечи.
Вкаминепотрескивали душистыесосновые
поленья, в изящных подсвечниках горели свечи.
Заужиномсобралсятесныйкружокприближенныхкоролевы;кроме
прекраснойзолотоволосой хозяйкиздесьбылиеесводнаясестраграфиня
Аргайл, комендант Холируда Битон, капитан гвардииАртур Эрскин и,наконец,
опасно вознесшийся странствующий музыкантДавид Риццо. Риццо не исполнилось
итридцати лет,ноперенесенные лишения не прошлидлянегобесследно -
выглядел он на все пятьдесят. Правда, внешняя непривлекательность искупалась
живостьюума,светившегося в глазах итальянца. ОдетРиццо был сострогим
великолепием- вчерный бархат;среднийпалецеголевойрукиукрашал
перстень с камнем огромной ценности.
Ужин подходилкконцу.Королева прилегланакушеткувозлестены,
завешеннойгобеленом.ГрафиняАргайл,сидя на стуле с высокой спинкой по
левую руку отМарии, следила,подперев щекуладонью, затонкими пальцами
синьора Дэйви, изящно пощипывающимиструны лютни. Приятный и непринужденный
разговор о ребенке, которыммесяцачерезтридолжна была разрешитьсяее
величество, начал иссякать, и Риццо по знаку своей госпожи взял лютню.
Смуглоелицоитальянцапреобразилось,ионполностьюотдался
вдохновенной импровизации. Сначаланегромко, словноприслушиваясь ктеме,
рождающейся в его душе, а потом всеполнозвучнее, Риццо заиграл одну из тех
печальных мелодий, которые звучат в Шотландии по сей день.
Смолкла последняя нота,и наступившую на миг тишинувнезапно нарушило
звяканьеколец,ккоторымкрепилисьпортьеры. Скрывавший дверьзанавес
отлетел в сторону, и на пороге возникла долговязая фигура короля.
Неожиданное появление Дарнли разрушило все очарование вечера. Итальянец
резко положил лютню, и случайно задетая струна издала долгий, жалобный стон.
Этот звуки наступившее молчание почему-то подействовали на всех угнетающе;
в сердце каждого родилось ощущение, будто необратимо утрачено что-то светлое
и возвышенное.
Дарнли,шатаясь, шагнулвперед. Онбыл изряднопьян, на скулахего
горелипятнарумянца, глазалихорадочноблестели.Короля итрезвого не
жаловали - многие разделяли неприязнь, которую питалак нему королева, - но
сейчас он своим видом вызвал настоящеевозмущение. Никто даже не встал, как
того требовал этикет. Мария следила за супругом с нескрываемым презрением.
- В чем дело, милорд? - холодно спросилаона, когда он плюхнулся рядом
с ней на кушетку.
Дарнлизлобнопосмотрелнажену,привлекеексебеинеуклюже
поцеловал.Всенастороженно ждалипродолжения,на лицах гостейчиталось
смущение. В конце концов, он был ее супругом и именовался королем.
И тут в наступившей тишине из-за двери послышались шаги, сопровождаемые
лязгом металла. Тяжкая поступь рока.Занавес отлетел в сторону, и на пороге
возник мрачныйпризрак рыцаря.