-Развенынче
вечером ты не чувствуешь себя счастливым?
- Конечно, чувствую, - ответил Филипп ледяным тоном.
- Так в чем же тогда дело? Какая муха тебя укусила снова?
- Это чтобы меня подразнить? - произнес Филипп, указывая на кошель.
Маргарита рассмеялась воркующим смехом.
- До чего же ты глуп, до чего же ты ревнив, до чего же ты восхитителен!
Неужели ты до сихпорнепонял,чтовсеэтоигра?Дарютебеэтот
несчастный кошель - надеюсь, теперь ты успокоишься. Поймешь,чтоэтоне
был дар любви.
Маргарита поспешно отцепила кошель от поясаипроделавушкипояса
Филиппа, который стоял как громом пораженный. Он отвел было руку королевы.
- Нет, нет, я так хочу, - сказала Маргарита. - Теперь это действительно
дар любви, но предназначается он тебе. Не вздумай отказываться.Ничтоне
достаточно хорошо для моего хорошегоФилиппа.Нотольконеспрашивай,
откуда у меня этот кошель, иначе я вынуждена буду тебе сказать всю правду.
Могу лишь поклясться, что подарил мне его немужчина.Впрочем,посмотри
сам, и у Бланки точно такой же, - добавила она, обернувшись к невестке.-
Бланка, покажи, пожалуйста, свой кошель Филиппу. Я свой ему подарила.
Бланка лежала на низенькой кровати, стоявшей в самом темном углузалы.
Готье, опустившись на колени, осыпал поцелуями ее шею и руки.
- Держу пари, - шепнула Маргарита на ухо Филиппу, -чточерезминуту
твой братполучиттакойжеподарок.Приподнявшисьналокте.Бланка
спросила:
- А может быть, Маргарита, ты поступила неосторожно, да и имеемлимы
вообще право?
- Конечно, имеем, - прервала ее Маргарита. - Ведь, кромеЖанны,никто
не видел и никто не знает, от кого мы их получили.
- В таком случае, - воскликнула Бланка, - я не желаю, чтобымойГотье
был любим меньше, чем твой Филипп, и чтобы твой Филипп был наряднеемоего
Готье.
Она тоже сняла с пояса кошель, иГотье,нечинясь,принялподарок,
поскольку его принял Филипп.
Маргарита взглянула на Филиппа, словно говоря:"Ну,чтоясказала?"
Филипп улыбнулся в ответ. "Какая удивительная этаМаргарита",-подумал
он.
Филипп до сих пор не могнипонять,ниразгадатьсвоейлюбовницы.
Неужели та самая Маргарита, жестокая,кокетливая,вероломнаяМаргарита,
что сегодня утром потешалась над ним, поджаривала его,словнофазанана
вертеле, неужели это она подарилаемусейчасдрагоценныйкошель,цена
которому полтораста ливров, и, подарив, замерла вегообъятиях,нежная,
трепещущая, покорная.
- Иной раз мне кажется, что я так сильнолюблютебяпотому,чтоне
понимаю, - шепнул Филипп.
Ни один самыйискусныйкомплиментнемогтакпольститьсамолюбию
Маргариты. Она отблагодарила Филиппа, припав к его шее долгим поцелуем.И
вдруг вырвалась из его объятий, насторожилась и воскликнула:
- Слышите? Тамплиеров повели на костер!
Глаза Маргариты оживились, заблистали почтиболезненнымлюбопытством.
Схватив Филиппа за руку,онаувлеклаегококну-высокойбойнице,
прорезанной в толще стены, и распахнула раму.
В комнату ворвался оглушительный шум.
- Бланка, Готье, идите сюда скорее!-позвалаМаргарита.НоБланка
отказалась идти. Счастливым, задыхающимся голоском она проворковала:
- Нет, не хочу, мне и здесь хорошо.
Уже давно обе принцессы и их любовники отбросили всякую стыдливость.У
них вошло в привычку предаваться любовным играм в присутствии другдруга.
Если Бланка иногда и отводила взор, старалась укрыть свою наготу втемных
углах залы, то Маргарита, наоборот, вдвойне наслаждалась любовью, созерцая
чужую любовь и творя свою на глазах у других.
Но сейчасонанемоглаоторватьсяотокна,увлеченнаязрелищем,
развертывавшимся посреди Сены. Там внизу,наЕврейскомострове,стояла
тесным кольцом сотня лучников, каждый держал в руке пылающий факел:языки
пламени, колеблемые ветром, сливались в сплошную ограду огня, за ней можно
было различить огромную кучу дров ихвороста,вокругкоторойсуетились
подручные палача, скатывая скостралишниеполенья.Еврейскийостров,
представлявший собой в обычное время луг, где мирно паслись коровы и козы,
был запружен зеваками; а по реке скользили десятки лодок - это запоздавшие
торопились поспеть на казнь.
К правому берегуостровапричалилалодказначительнодлиннеевсех
прочих, битком набитая вооруженными людьми. Две серые фигуркивкаких-то
странных головных уборах сошли на берег, предшествуемыемонахом,который
нес в руках распятие. Гул голосов стал громче. Почтивтужеминутув
большой застекленной галерее, помещавшейсявконцедворцовогосада,у
самой воды, загорелся свет. На освещенномстеклевырисовалосьнесколько
силуэтов, и ревтолпымгновенносмолк.Этокорольвместесчленами
Королевского совета пришел посмотреть на казнь.
Вдруг Маргаритазахохоталадолгим,бесконечнодолгимпронзительным
смехом.
- Почему ты смеешься? - спросил Филипп.
- Потому что там Людовик, - ответила она. - Будь посветлее, он быменя
увидел...
Глаза ее блестели, вокруг выпуклого лбаразвевалисьтемныекудряшки.
Быстрым движением онаспустилалифплатья,показавсвоивеликолепные
смуглые плечи, затем сбросила одежду прямо на пол и, обнаженная,осталась
стоять перед окном, словно ждала, хотела,презревпространствоимрак,
подразнить своегоненавистногомужа.ВзяврукиФилиппавсвои,она
положила их себе на бедра.
В глубине залы, где сгустилась полумгла, лежали в объятияхдругдруга
Бланка и Готье, и обнаженное тело Бланки отливало перламутром.
Оттуда, снизу, с острова, окруженного водами Сены, снова послышался рев
толпы. Это тамплиеров, связанных, ввелинакостер,которыйдолженбыл
запылать через секунду.
Ночная прохлада лилась в открытое окно; Маргарита вздрогнула иподошла
к камину. Она сосредоточенно глядела на горящие угли, всемтеломвпивала
их тепло, ноотступилаподнепереносимойласкойогня.