Значит, выбирать не приходилось.
- Правильно, - согласился брат. - Только он слишкомужмногозадавал
нам вопросов.
Он замолк и прислушался, надеясь уловить стук весел в уключинах, ноне
услышал ничего, кроме негромкого плеска волн даотдаленногогулатолпы,
расходящейся по домам. Там, наЕврейскомострове,которыйназавтраже
парижане перекрестят в остров Тамплиеров, потух костер, подернулись пеплом
угли. К едкому запаху дыма примешивался приторный запах речной воды.
- Ничего не поделаешь, придется идти пешком, - сказалГотье.-Хотя,
должнобыть,увязнемпоуши.Но,ей-богу,послетакойночистоит
пострадать.
Братья пошли вдоль стен Нельского отеля, поддерживая друг друга,чтобы
не поскользнуться и не упасть. Они по-прежнему зорко вглядывались в ночной
мрак, словно ища у него ответа. Перевозчика нигде не было видно.
- А я все думаю, откуда они у них? - вдруг произнес Филипп.
- Кто они?
- Кошели.
- Опять ты об этих кошелях, - возмутился старший брат. -Уверяютебя,
меня это ничуть не заботит. Знаю лишь одно - до сих пор мы с тобой отних
такого прекрасного подарка не получали.
Он нежно погладил ладонью кошель, висевший у пояса, и почувствовалпод
пальцами грани драгоценных рубинов.
- Кто-нибудь из придворных? - продолжал размышлять вслух Филипп. - Нет,
в таком случае Маргарита и Бланка не подарили бы нам кошели, побоялись бы,
что их узнают. Тогда кто же, кто? Может быть, кто-нибудь из их бургундской
родни?.. Но странно, почему Маргарита об этом мне прямо не сказала.
- А ты что предпочитаешь, - со смехом спросил брата Готье, - знатьили
иметь?
Не успел Филипп ответить на этот вопрос, как впереди раздался негромкий
свист. Братья вздрогнули от неожиданностииодновременносхватилисьза
рукоятки кинжалов. Никакого иного оружияонинезахватили,справедливо
решив, что оно может помешать им во время этой ночной прогулки.
Любая встреча в здешних местах и в столь поздний часмоглаобернуться
плохо.
- Эй, кто там идет? - окликнул Готье.
Сновараздалсясвист,ибратьяд'Онэнеуспелидажезанять
оборонительной позиции.
Шесть человек вдруг выступили из тьмы и напали на них. Троенападающих
набросились на Филиппа, прижали его спиной к стене и крепко держали за обе
руки, так что оннемогдействоватькинжалом.Затотроедругихеле
справлялись с Готье. Старший д'Онэ швырнул на землю одного из грабителей -
вернее, грабитель упал, чтобы избегнуть ударакинжалом.Нодвоедругих
схватили Готье сзади, вывернули ему руку,ионвыронилоружие.Филипп
чувствовал, как шарят по еготелурукиграбителей,какдобираютсядо
золотого кошеля.
А главное - нельзя даже позвать на помощь! Правда, накрикнепременно
явятся стражники, охраняющие Нельскую башню, но в этом случае не оберешься
вопросов: откуда явились братья д'Онэ, зачем сюда пожаловали, чтоделали.
И поэтому оба они боролись молча. Или онивыберутсяизбедыодни,без
посторонней помощи, или же не выберутся из нее совсем.
Или онивыберутсяизбедыодни,без
посторонней помощи, или же не выберутся из нее совсем.
Филипп, прижатыйкстене,отбивалсясэнергиейотчаянияилягал
нападавших ногами, так как не мог пуститьвходкинжала.Оннежелал
расставаться со своим кошелем. Этот кошель вдруг сталдорожевсего,что
было у него на целом свете, и он решил спасти его любой ценой. А Готье был
склонен вступить с грабителями в сделку. Пусть берут все, что угодно, лишь
бы оставили жизнь. Да только оставят ли, не бросят ли, ограбив дочиста,в
Сену, а завтра всплывут на поверхность два изуродованных трупа.
Как раз в этот момент из ночной мглывыступилакакая-тотень.Готье
увидел подошедшего только в последнюю минуту и не успел решить, кто это-
спаситель или новое подкрепление грабителям.
Дальнейшее произошло в мгновение ока.
Один из грабителей крикнул:
- Эй, ребята, спасайся кто может!
Словно лев, ворвался пришелец всамуюгущусвалки,иучастникиее
увидели, как блеснуло, вихрем завертелось лезвие меча.
- Ах, жулье! Ах, негодяи! Ах, наглецы! - оглушительно вопил незнакомец,
щедро раздавая удары направо и налево.
Под градом ударов грабители разлетелись во всестороны.Одинизних
имелнеосторожностьприблизитьсякнезнакомцу,итот,схвативего
свободной рукой за ворот, с размаху швырнул в Сену.Всяшайкабросилась
бежать без оглядки.Слышенбылтолькоторопливыйтопотног,который
затихал по мере того,какграбителипробиралиськберегу,всторону
Пре-о-Клер, потом все стихло.
С трудом переводя дыхание, спотыкаясь на каждом шагу, Филипп подошелк
брату, прижав обе руки к груди.
- Ранен? - спросил он.
- Нет, - ответил Готье прерывающимся голосом, потирая ушибленное плечо.
- А ты?
- Тоже нет. Но мы спаслись просто чудом.
Не сговариваясь,обабратад'Онэразомповернулиськнезнакомцу,
которыйнесколькосекундназадрассеялшайкуграбителей,атеперь
направлялся к спасенным,вкладываянаходуклиноквножны.Этобыл
высокий, широкоплечий, крепкий мужчина;онсприсвистом,по-звериному,
выпускал из ноздрей воздух.
- Так вот что, мессир, - начал Готье, - мы непременно поставим заваше
здравие преогромную свечку. Не будь вас, плаватьбынампоСеневверх
брюхом. Кому мы имеем честь быть обязанными своим спасением?
Незнакомец расхохотался,смехунегобылгромкий,басистый,чуть
наигранный. Даже в ночных сумерках яркоблестелиегозубы,похожиена
волчьи клыки. Братья невольно подумали,чтоужеслышаликогда-тоэтот
смех, но тут из-за туч выплыла луна, и они узнали своего спасителя.
- Ах, черт возьми, да ведь это вы, ваша светлость! - воскликнул Филипп.
- Ах, черт возьми, да это вы, красавчики! - в тон ему ответил тот, кого
Филипп назвал "ваша светлость". - И я вас тоже узнал!Спасителембратьев
д'Онэ оказался Робер Артуа.