Итак, потрудитесь ответить, что стоит это поместье?
СловаГуччопроизвелинаприсутствующихошеломляющеевпечатление.
Услышав имя Мариньи, прево растерялся;семействодеКрессэумолкло,с
удивлением и любопытством глядя на неожиданного защитника, а самомуГуччо
показалось, что он стал выше на целых два дюйма.
- Крессэ оценено судом в три тысячи ливров, - с трудом выдавил изсебя
прево.
- Что я слышу? - воскликнул Гуччо. - Оценен в тритысячиливровэтот
деревенский замок, тогда как Нельский отель -одноизсамыхпрекрасных
зданий Парижа, служащее жилищем его высочеству королю Наваррскому, записан
в налоговых списках всего в пять тысяч ливров? Не слишком ли щедр вашсуд
на оценку?
- Но ведь учитываются и земельные угодья.
- Все на круг стоит полторы тысячи, и мне это известно из самыхверных
источников.
Над левым глазом прево было родимое пятно, напоминавшее формой и цветом
зрелую клубнику, когда же прево изволилгневаться,клубникаизкрасной
становилась темно-фиолетовой. Во время разговора Гуччо не спускалглазс
этой злополучной бородавки, чем окончательно смутил мессира Портфрюи.
-Атеперьсоблаговолитесказать,каковналогнанаследство?-
продолжал Гуччо.
- Четыре су на ливр, по судебному установлению.
- Лжете, мессир Портфрюи, и лжетенеискусно.Длялюдейблагородного
происхождения суд во всех случаях устанавливает два су на ливр. Не вы один
знаете законы - представьте, что и мне они прекрасно известны. Этот мессир
пользуется вашим незнанием законов, чтобы ободрать вас как липку с помощью
своих мошеннических махинаций, - обратился Гуччо к семейству де Крессэ.-
Именно с целью вас ошарашить он говоритотименикороля,однакожон
почему-то не счел нужным сообщить вам, что только часть налогов иподатей
с арендной платы он внесет в государственную казну, согласно ордонансу,и
что весьизлишеконпопроступрикарманит.Аеслионназначитваше
имущество к продаже, кто купит замок Крессэ - конечно же, не за три тысячи
ливров, а за полторы или просто возьмет за долги? Боюсь,чтоименновы,
мессир прево, готовитесь стать владельцем этого замка!
Все раздражение Гуччо, вся его досада, весьегогнев,всеегозлые
чувства, накопившиеся за обратный путь,излилисьнаголовупрево.Чем
дольше говорил он, темсильнееонраспалялся.Наконец-топредставился
случайпоказатьсебявовсемблеске,нагнатьстраху,сыгратьроль
человека, наделенного властью. Так, сам того не замечая, юношаперешелв
тот лагерь, который намеревался атаковать как вражеский, и выступал сейчас
в качестве защитника слабых, восстанавливающего попранную справедливость.
А прево, слушая разглагольствования итальянца, побледнел как полотно, и
только злосчастная клубника ярко лиловела на его круглом, свежем, а теперь
помертвевшем от страха лице.Онсмешноразмахивалсвоимикоротенькими
ручками, словно утка, хлопающая крыльями. Он протестовал, онклялся,что
действует по совести. Ведь не он сам подсчитывает суммудолгов.
Онсмешноразмахивалсвоимикоротенькими
ручками, словно утка, хлопающая крыльями. Он протестовал, онклялся,что
действует по совести. Ведь не он сам подсчитывает суммудолгов.Конечно,
могла вкрасться досадная ошибка... Моглипросчитаться,скажем,служащие
отделения или судейские писцы.
- Хорошо, мы сейчас сами подсчитаем, - сказал Гуччо. Впятьминутон
доказал прево, что семейство де Крессэ должно только сто пятьдесятливров
в переводе на парижский денежный курс.
- А сейчас потрудитесь приказать вашимлюдямнемедленножераспрячь
быков, отнести обратно на мельницу мешки сзерномивообщеоставьтев
покое этих честных людей!
И, схватив прево за рукав, Гуччо вывел егопрочьизкомнаты.Мессир
Портфрюибеспрекословнопокорился,онкрикнулсвоимприставам,что
получилась ошибка, что нужно все проверить, что придется приехать сюда еще
раз, а пока все срочно поставить на место. Он решил, что уже отделался, но
Гуччо втащил его обратно в залу и там потребовал:
- Ну а сейчас отдайте нам сто пятьдесят ливров. Ибо Гуччо таквошелв
роль защитника семейства де Крессэ, до того вошел в их интересы,чтоуже
говорил теперь "мы", отождествляя себя с ними.
Этого прево уже не мог стерпеть, он чуть было не задохнулсяотгнева,
но Гуччо быстро его успокоил.
- Может быть, я ослышался, - язвительно произнес он, - может быть, меня
обманул слух, но, если я не ошибаюсь, вы сами сказали, что уже получили за
прошедшее время триста ливров?
Братья де Крессэ подтвердили правильность его слов.
- Итак, мессир прево, пожалуйте сюдаполторасталивров,-продолжал
Гуччо, протягивая руку.
Толстяк Портфрюи яростно защищался. Что заплачено, тозаплачено.Надо
сначала проверить счета, находящиеся в превотстве. К тому же и суммы такой
у него при себе нет. Он еще вернется сюда.
- Будет несравненно лучше,еслипривасокажетсятребуемаясумма.
Неужели за сегодняшний деньвынесобралихотьнебольшойдани,а?..
Досмотрщики мессира де Мариньи быстры на расправу, -торжественнозаявил
Гуччо, - и для вас куда выгоднее покончить с этим делом незамедлительно.
Прево стоялвнерешительности.Кликнутьнаподмогуприставов?Но
молодой человек, видно, не в меру горяч и к тому же вооружен. Датутеще
торчат два брата де Крессэ, аихзаморышаминикакненазовешь,даи
рогатины, с которыми они ходят на медведя, совсем рядом, на сундуке. И, уж
конечно, вступятся крепостные - будут господ защищать.Сквернаяистория,
лучше в нее не ввязываться, особенно когда все времябубнятутебянад
ухом о мессире Мариньи. Поэтому прево счел заблагосдатьсяи,вытащив
из-под полы кафтана тяжелый кошелек, отсчитал на крышке сундуканезаконно
взятый излишек. Только после этого Гуччо отпустил домой несчастного прево.
- Вы еще услышите о нас, мессир Портфрюи, - крикнул ему вслед Гуччо.
И затем он снова вернулся в залу, громко хохоча и открывая в смехе свои
красивые, белые, тесно посаженные зубы.
Семейство де Крессэ окружило незнакомца, мать и сыновья, не помнясебя
от радости, наперебой благословляли своего спасителя.