Аондумал
только о том, что, если сейчас же сесть на лошадь ипуститьеегалопом,
можно будет догнать Мари на Нофльской дороге или застать ее в городке.
- До чего же у вас нежная кожа, мессир, - вдруг заметила мадам Элиабель
игривым тоном, но голос ее предательски дрогнул.-Любаяженщинаможет
такой коже позавидовать... воображаю, сколькодамеюлюбовались.Такой
смугловатый оттенок хоть кого с ума сведет.
Продолжая болтать, мадам Элиабельнежно,кончикамипальцевщекотала
спину Гуччо. Он поежился, захохотал и невольно обернулся.
ЕгопоразилблуждающийвзглядмадамЭлиабель,еевзволнованно
вздымавшаяся грудь и какая-то страннаяулыбка,неузнаваемоменявшаяее
лицо. Гуччо поспешил натянуть рубашку.
- Ах, какая прекрасная вещь - молодость, - продолжала мадам Элиабель. -
Вот я смотрю на вас и думаю, как вы, должнобыть,наслаждаетесьею,не
теряете блаженных часов, которые она дарует.
Гуччо заканчивал туалет,стараясьнепривлекатьизлишнеговнимания
дамы. Мадам Элиабель замолкла на мгновение, и внаступившейтишинебыло
слышно только ее тяжелое дыхание. Вдруг, не меняя тона, она произнесла:
- А что вы,дорогоймоймессир,намереныделатьснашимзаемным
письмом?
"Начинается", - подумал Гуччо.
- Конечно, вы можете потребовать от нас все, что угодно,-продолжала
она, - вы наш благодетель, имыблагословляемвашеимя.Еслиугодно,
возьмите золотые, что нам отдал этот мошенникпрево,ониваши,берите,
берите: сто ливров принадлежат вам по праву. Но вы сами видите, в каком мы
положении, и мы знаем, мы убедились, сколь вы великодушны и добры!
Меж тем Гуччо под пристальным взглядом мадам де Крессэ натягивалштаны
и справедливо решил, что сейчас уж никак не время говорить о делах.
- Не может наш спаситель стать нашим злодеем, - продолжала она.-Вы,
городские жители, и не подозреваете, вкакихстесненныхобстоятельствах
находимся мы. Если мы еще ничего не внесли в банк в счет погашениянашего
долга,толишьпотому,чтопростоневсостоянииэтогосделать.
Королевские слуги обдирают нас - вы сами были тому свидетелем.Крепостные
работают спустя рукава, неточтораньше.Послеордонансовкрестьяне
только и думают что об освобождении; от них ничегонедобьешься,иэто
мужичье вообразило, что они нам ровня, что мы и вы однойснимипороды.
Ибо вы хоть и не знатного происхождения,-добавилаонасцельюдать
почувствовать гостю, какую честь оказалигосподадеКрессэбанкирскому
племяннику, приняв его запросто в своем дворянском замке, - но вы могли бы
вполне быть сеньором. А тут еще если и выдастся на счастье одинурожайный
год, то на следующий все посевы или засуха загубит, или дожди;тежалкие
крохи, что собирают с полей, наши мужья расходуют на ведениевойны.Иной
раз и голову свою там кладут.
Гуччо не намерен был поддерживатьэтотразговор,егозанималаодна
мысль - найти Мари, поскорее улизнуть из замка.
- Я такие вопросы решать не полномочен. Это дядюшкино дело,-ответил
он.
Но сам уже знал, что проиграл партию.
- Вы могли бы доложить вашему дядюшке,чтоэтонетакоеужплохое
помещение капиталов; от души желаю ему, чтобыивсеостальныедолжники
были столь честными людьми, как мы. Дайте нам отсрочку еще на год: мывсе
выплатим, даже с процентами.Нусделайтеэторадименя,ябудувам
бесконечно признательна, - заключила она, схватив обе руки гостя.
Затем, слегка смутившись, но по-прежнему глядя прямо ему в глаза, мадам
Элиабель добавила:
- Так знайте же, дорогой мессир, что со вчерашнего дня, с первой минуты
вашего появления у нас - конечно, даманедолжнаговоритьтакихвещей
кавалеру, но будь что будет-япочувствовалаквамосободружеское
расположение и, ежели бы то зависело от меня одной, чего бытолькояне
сделала ради вашего удовольствия.
Гуччорастерялся,унегонехватилосмекалкиответить:"Чтож,
заплатите долг, и я буду вполне удовлетворен".
По всей видимости, прекрасная вдова готова была тут жерасплатитьсяс
кредитором, не прибегая к помощи денег, и трудно было сказать,готовали
она пожертвовать своей вдовьей честью ради того,чтобыполучитьобратно
заемное письмо, или же заемное письмо явилосьлишьпрекраснымпредлогом
оправдать эту жертву.
Как истый итальянец, Гуччо подумал, что неплохобылобыодновременно
завязать интрижку и с матерью и сдочкой.Длялюбителяроскошныхформ
мадам Элиабель еще представляла известный интерес: руки у нее были нежные,
и грудь при всей своей пышности, должно быть, сохранила прежнюю упругость.
"Как дополнительное развлечение это еще куда ни шло", - подумал Гуччо.Но
упустить молоденькую девушку ради пожилой особы - покорноблагодарю,так
можно испортить все удовольствие от предстоящей игры.
Кое-как Гуччо выпутался изщекотливогоположения-впреувеличенно
растроганном тоне онпоблагодарилпрекраснуювдовузадоброекнему
расположение и уверил, что сделает все от него зависящее, лишь быуладить
дело;ноему,мол,необходимосрочноотправитьсявНофль,дабы
посоветоваться с тамошними служащими дяди.
Благополучно выбравшись во двор,оннашелсвоегостарогознакомца,
колченогого парня, велел ему поскорее оседлать лошадь, вскочил вседлои
поскакал по направлению кгородку.НоникакойМаринадорогеонне
обнаружил. Пустив коня в галоп, Гуччоспрашивалсебя,действительноли
молодая девушка так хороша, как показалось ему накануне, уж неошибсяли
он, решив, что глаза ее сулят надежду на взаимность, уж не виноливвело
его в заблуждение, столь обычное послесытногоужина,истоитлиему
теперь так торопиться. Ибо, как известно, существуют женщины,чейвзгляд
говорит: "Я твоя, твоя с первой минуты, как тебя увидела", - но это обман,
просто у них такой взгляд от природы; с тем же точно выражением глядят они
на стул, на дерево, и в конце концов от них не добьешься даже поцелуя.