- Была весна, - торопливо говорила она, задыхаясь от желаниявысказать
все, - был он, была любовь, мужская любовь, его сила, радость отдаваться и
брать... Этого ты никогда не узнаешь, подохнешь от желанияузнать,ане
узнаешь, никогда, никогданеузнаешь.Должнобыть,впостелитыне
очень-то привлекательна, раз твой муж предпочитает мальчиков!
Побледнев как полотно, но невсилахвымолвитьнислова,Изабелла
махнула Алэну де Парейлю.
- Нет уж! - закричала Маргарита. - Не смей ничегоприказыватьмессиру
де Парейлю. Я ему приказывала и, может быть, еще буду приказывать!Пускай
немного потерпит, пускай напоследок подчинится моим приказаниям.
Она повернулась спиной к Изабелле иКарлуикивнулаАлэну,какбы
говоря, что готова идти. Триосужденныевышли,всопровождениистражи
миновали коридор и двор и достигли отведенной им темницы,КогдаАлэнде
Парейль запер дверь, Маргарита бросилась на кроватьивпиласьзубамив
угол простыни.
- Где мои волосы, мои чудесные волосы? - рыдала Бланка.
11. НА ПЛОЩАДИ МАРТРЭ
Казалось, никогда не придет заря на смену бесконечной ночи, не принесет
ни покоя, ни надежды, ни забвения, ни спасительного самообмана!
В одном из подвальных помещений Понтуазского превотствадвачеловека,
лежа рядом на куче гнилой соломы, ждалисмерти.ПораспоряжениюГийома
Ногарэ братьев д'Онэ подлечили.Теперьихранынекровоточилиболее,
ровнеебилисьсердца,ихразорванныммышцамирастерзаннымтелам
заботливые лекари вернули частьбылойсилы,дабымоглиониперенести
новые, еще более неслыханные страдания, полнее испытать весьужаспытки,
на которую были обречены.
Никто не спал в эту ночь: ни осужденные принцессы, ни графиня Маго,ни
три королевских сына, ни самкороль.НеспалатакжеИзабелла:слова,
брошенные Маргаритой, не выходили у нее из памяти. Лишь два человекаэтой
ночью почивали сном праведников: мессир Ногарэ, ибо он выполнил долг свой,
и Робер Артуа, ибо он, чтобы насладиться местью, проделалцелыхдвадцать
лье.
Около шести часов утра по коридорам замкаразнессятопотног-это
явились запринцессамилучникимессираАлэнадеПарейля.Шестьдесят
всадников в кожаных камзолах, металлических кольчугахижелезныхшлемах
окружили три повозки, обтянутыечернойматерией.СамАлэндеПарейль
подсадил дам на повозки; потом по его знакупозорныйкортежтронулсяв
путь под розоватым утренним небом.
У одного из окон замка стояла графиня Маго, прижавшись лбомкстеклу;
ее широкие плечи вздрагивали.
- Вы плачете, сударыня? - спросила Беатриса д'Ирсон.
- И я могу иногда плакать, - ответила Магохриплымголосом.Беатриса
была одета к выходу.
- Ты уходишь? - осведомилась графиня.
- Да, сударыня, я хочу пойти посмотреть... если вы невозражаете.Тем
временем главную площадь города Понтуаз, называемую площадьюМартрэ,где
должна быласвершитьсяказньбратьевд'Онэ,запрудилитолпынарода.
- Ты уходишь? - осведомилась графиня.
- Да, сударыня, я хочу пойти посмотреть... если вы невозражаете.Тем
временем главную площадь города Понтуаз, называемую площадьюМартрэ,где
должна быласвершитьсяказньбратьевд'Онэ,запрудилитолпынарода.
Горожане, крестьяне и солдаты начали стекатьсясюдасзари,илюдской
поток все не иссякал. Владельцы домов, выходивших фасадом наплощадь,за
немалую цену сдали окна, к которым прильнули, тесня друг друга, зеваки. То
обстоятельство, что осужденные благородного происхождения, что они молоды,
а особенното,чтоонипринадлежаткпридворнойзнати,подстрекало
любопытство. А сам характер преступления, этот чудовищный скандал, вся эта
любовная история разжигали воображение.
За ночь на площади успели возвести помост - он возвышался над землей на
один туаз, - и две виселицы, стоявшие по оба его конца, привлекали ксебе
жадные взгляды.
Еще издали толпа приметила двух палачей в красных капюшонах итогоже
цвета плащах: они, не торопясь, пробирались к помосту. Занимиследовали
подручные,каждыйтащилбольшойчерныйящик,вкоторомхранилась
палаческая снасть. Заплечных делмастеравзошлинапомост,иплощадь
внезапно утихла. Палач взялся за колесо, повернул его, и онопронзительно
завизжало. Этот визг толпа встретила веселымсмехом,будтоейпоказали
новый очень занятный фокус. Посыпались веселые шуточки, соседподталкивал
локтем соседа, кто-то пустил по рукам кувшин с вином, иегоподдружные
рукоплескания торжественно поднесли палачам.
Вконцеулицыпоявиласьповозка,ееприветствовалиоглушительным
улюлюканьем, которое стало еще громче, когда присутствующие узнали братьев
д'Онэ. НиГотье,ниФилиппнепошевелились.Веревки,привязанныек
драбинам повозки, придерживали их, иначе они не устояли бы на ногах.
Священник, явившийсявтемницу,выслушалихсбивчивуюисповедьи
последнеепрости,котороеонипожелалипередатьродным.Измученные,
дрожащие, отупевшие, они не сопротивлялись - вряд ли уже не угас их разум,
- и желали они лишь одного: чтобы поскорее кончилсяэтоткошмар,скорее
наступило блаженное небытие.
Палачи столкнули их на помост и раздели донага.
Ярмарочное веселье охватило толпу, когда перед ней на помосте предстали
двабратад'Онэ,голые,огромные,похожиенадвухрозовыхпаяцев
неестественной величины. А когда палачи привязали двухмолодыхдворянк
колесам, когда их повернули лицом вверх, площадь всколыхнулась иответила
градом грубых шуток и непристойных замечаний. Затем сталиждать.Палачи,
сложив на груди руки, стояли, опершись остолбвиселицы.Такпроходили
минуты. Людей охватило нетерпение, со всех сторон сыпались вопросы.Толпа
глухо волновалась. Вдруг всемсталапонятнапричинаэтойзаминки.На
площадь въехали три повозки,обтянутыечерным.Поутонченномузамыслу
мессира Ногарэ и с согласия короля на площадь привезли принцесс, чтобы они
могли присутствовать при казни.