должно быть, волшебной сказкой.Она пошла в сторону аллеи, и я предложил было ей руку, но она покачала головой, и я просто шёл рядом.- Странно,- сказал я, нарушив молчание.- Раньше все парки представлялись мне одинаковыми, ведь есть же парк и в замке, но...- В замке,- произнесла она, словно бы услышав что-то забавной.- Да, но здесь всё совсем по-другому!- В замке,- снова сказала она.- Потому что там ты обо всём знаешь, каким оно должно быть, и если твои ожидания не оправдываются, это вызывает у тебя досаду.- Да,- согласился я.- Мы все словно бы ждём чего-то, со страхом или с надеждой, но всегда напрасно, потому что в замке нет места ни для чего, кроме того что там есть.- И это тебя успокаивает?- Нет,- сказал я,- напротив, потому что, кажется, в нём нет места и для меня.- Вот как?- сказала она с улыбкой.- Да!- сказал я.- Что с того, что я в нём живу, когда в нём нет для меня места!- Когда-то так думала и я,- сказала она.- С той лишь разницей, что в отношении меня это было большей правдой.- Я не понимаю,- сказал я.- Что значит, большей правдой?- Для меня было сложно даже попасть туда, а ты там родился...- Всё не так просто,- сказал я.- Разве это не так?- Нет,- сказал я.- Это не совсем так. Я мог родиться каким угодно, и даже девочкой, и это ничего бы не изменило.Она засмеялась.- Что тут смешного?- сказал я.- Это звучит очень забавно.- И несколько глуповато?- Да,- сказала она, снова рассмеявшись.- Но это так!- воскликнул я.- Факт моего рождения в замке не имеет ко мне никакого отношения.- А, по-моему, имеет,- возразила она.- И даже самое непосредственное.- Да нет же!- сказал я.- Ну как же мне это объяснить... Для замка я всего лишь наследник привилегии, дарованной некогда моим предкам, и только! Сам по себе я не нужен замку - мне просто нет в нём места.- Мне кажется,- сказала она,- ты просто недостаточно ценишь то, что принадлежит тебе по праву рождения, и досталось тебе без каких-либо трудов и усилий. А между тем многие, в том числе и очень достойные люди, могут лишь мечтать об этом.- О праве жить в замке?- Для меня это было совсем непросто...- Или играть в нём определённую роль?- Так тебя мучает неопределённость? Ты должен знать всё наверняка?- Никто и никогда не требовал от меня исполнения каких-либо обязанностей...- И в этом всё дело?- сказала она.Я посмотрел на неё. Её лицо было почти неразличимо в густых сумерках под сенью деревьев.- Может быть,- сказал я.- Не знаю, но теперь всё это уже неважно.- Вот как?- сказала она.- Почему же?- Потому что всё изменилось.- Что же могло измениться там, где ничто не меняется?- Нет, не в замке!..- А где?- Я люблю тебя.Она помолчала. Потом сказала: "Не нужно..." Мы вышли к подъезду. В окнах горел свет, и играла музыка.Она взяла меня под руку, и мы стали подниматься по лестнице, и с ужасом я понял, что снова всё изменилось, и теперь она будет совсем другой.Праздничный шум приближался.Её рука была в моей руке.Последний миг.
Они не отпускали её ни на минуту, и я не мог приблизиться, подойти к ней и, затерявшись среди толпы, что в ожидании танца перемешивалась как колода карт в руках скучающей дурочки, затаившись среди зеркал, я смотрел на неё.Они подходили к ней, кланяясь и гримасничая, и она говорила с ними, и когда их спины заслоняли её от меня, я искал её в толпе отражений.Она смеялась, обмахиваясь веером, и отвечала им.Мне было душно.Я не мог оторвать от неё взгляда.Она записывала их в свой список.Она обронила веер, и они бросились поднимать его. Кто-то из них успел первым.Её взгляд скользнул мимо меня.Они кривлялись.Я был в толпе.Она кивала им.Свечи сжигали воздух на кострах канделябров.Я смотрел на неё.Мне следовало уйти. Я не мог уйти.Я смотрел на неё.В толпе.
В смятении я бродил под её окнами, натыкаясь в темноте на низкие ветви, спотыкаясь о невидимые под ногами камни, а из окон доносились голоса гостей, и мне становилось нестерпимо страшно при мысли о том, что она среди них, и для неё я, возможно, всего лишь один из многих, таких же, и мне хотелось бежать, ворваться к ней и объяснить ей, что это не так, что теперь всё совсем не так, и я метался по клетке своего молчания, не зная, как разорвать этот круг и объяснить ей всё это, а время, отпущенное мне, истекало, и, понимая, что она уходит от меня навсегда, я был в отчаянии, не зная, что же мне теперь делать.
Уже третий день всё было неизменно - небо хмурилось, собирая тучи, и казалось, что вот-вот они прольются дождём, но дождь всё никак не начинался, словно бы тучам не хватало для этого сил, и к ночи небо расчищалось, становилось усыпано звёздами и до утра оставалось ясным.Я выходил из дома и шёл по дорожке через сад, потом сад заканчивался, и начиналась пустошь, я всё шёл и шёл вверх по склону, пока не приходил сюда.Странное место для дома, в низине, а вокруг лес, гадкий и заболоченный. Почему было не построить здесь, на холме. Причуда.Отсюда он был виден весь, не скрытый деревьями.Четыре окна в ряд на втором этаже - окна её спальни. Когда вечером в них горел свет, это значило, что она там.Я смотрел на прямоугольники штор.Она была там.Днём все окна были одинаковы.И повсюду в доме были люди, с которыми я не хотел иметь ничего общего, как тогда, в тот вечер, когда она улыбалась им и шла танцевать, а я не мог подойти к ней, потому что тогда я должен был бы играть в игру, которую я презирал, и вспоминая, какой я увидел её днём, я не мог поверить, что это вечер того же дня.Многие уже разъехались, их комнаты опустели, но несколько карет ещё стояли на заднем дворе, и те, кто приехали в них, продолжали проводить в этом доме дни, похожие один на другой, в бесконечном ожидании праздника. Ни с кем из них я не говорил о ней, потому что я не хотел знать то, что знают о ней они.И затерявшись в толпе зеркальных отражений, я не сводил с неё глаз, но не хотел, чтобы моё имя было вписано в её список рядом с их именами.Когда же мы оставались с ней наедине,- а это случалось так редко,- мы обычно говорили о замке.Как всё это странно.
...
Посмотрев в окно, я увидел, что какая-то карета отъехала от подъезда и медленно покатила по направлению к флигелю, там она повернула и поехала к воротам.Я безучастно наблюдал за ней и вдруг, сообразив, чья это карета, оцепенел. Она уезжала!Я бросился бегом вниз по лестнице, во двор, за ворота...Карета была уже далеко впереди, и я понял, что мне уже не догнать её, и всё же бежал, выбиваясь из сил, и расстояние между ней и мной сокращалось, но слишком медленно.В окошке показалась голова Роксаны. Задыхаясь, я крикнул ей.Она обернулась, улыбнувшись, махнула мне рукой на прощанье и исчезла в окошке.Я замер на месте.
...Она уехала, а я всё смотрел на опустевшую дорогу.
В следующие два дня я не выходил из своей комнаты.Я не хотел никого видеть.И только когда последние гости уехали, я вышел на галерею и спустился в сад, где были розы.Постояв у розового куста, я побрёл прочь из сада в сторону холма.
Дом опустел, но стены его остались те же, и эта трава, посвежевшая от дождя. Я всегда останавливался здесь, никогда не поднимаясь выше, и, обернувшись к дому, подолгу смотрел на его окна.Так же, как и теперь.Но нет зеркала, которое отражало бы прошлое.Я увидел, что кто-то приближается ко мне по дороге со стороны парка.- Гуляете?- сказал архивариус, подойдя ко мне.- Добрый день,- отозвался я.- Разве мы не виделись сегодня?- Нет,- сказал я.- Странно.- В этом как раз нет ничего странного. Куда более странно другое - то, какое место выбрали вы для своего дома.- Что же в нём странного?- спросил он.