– Это может быть японский военный корабль, эсминец или нечто подобное. Но опять‑таки это не то. Только самоубийцы вроде нас способны залезть в самый центр тайфуна, вместо того чтобы бежать от него в поисках укрытия. Кроме того, любой благоразумный командир эсминца спокойно подождал бы и воспользовался преимуществом своих прожекторов на минимальной дистанции.
Файндхорн кивнул:
– Я думаю в точности то же самое. А как по‑вашему, что это все‑таки может быть? Смотрите, вот снова!
– Да, и еще ближе. Сигналящие находятся на одном месте. Не двигаются... Это может быть подводная лодка. Засекли нас в гидрофонах как некое большое судно, не уверены в нашем курсе и скорости и хотят, чтобы мы ответили. Хотят, чтобы мы сориентировали их «оловянную рыбку», то есть торпеду.
– В вашем голосе не хватает убедительности.
– Я не уверен ни в том, ни в другом, сэр. Просто я не беспокоюсь, сэр. В такую темную ночь, как эта, любая подводная лодка будет так подпрыгивать на волнах, что не сможет попасть и в «Куин Мэри» с расстояния в тридцать метров.
– Согласен. Вероятно, это очевидно каждому, кто не так подозрительно настроен, как мы. Кто‑либо на воде, в открытой лодке или на плоту, и нуждается в помощи. Очень нуждается, но не видит никаких шансов к спасению. Передайте по внутренней переговорной связи: всем пулеметчикам занять свои места и взять под прицел это мигание. И пусть держат палец на спусковом крючке. Вызовите сюда также Вэнниера. Передайте рулевым, чтобы начали медленный поворот.
– Есть, сэр.
Николсон вошел в рулевую рубку, и Файндхорн опять поднял бинокль к глазам, но тут же раздраженно заворчал, потому что кто‑то подтолкнул его под локоть. Он опустил бинокль, обернулся и узнал, кто это, еще до того, как человек произнес первое слово: даже на свежем воздухе все вокруг было насыщено парами виски.
– Что, черт побери, происходит, капитан? – спросил Фарнхолм раздраженно и ворчливо. – Что за волнения вокруг? Этот чертов ваш сигнал тревоги меня почти оглушил.
– Сожалею об этом, бригадный генерал, – ровно, вежливо и равнодушно пояснил Файндхорн. – Это наш сигнал тревоги. Мы заметили подозрительный свет. Могут возникнуть сложности. – Голос его еле заметно изменился. – Боюсь, я буду вынужден просить вас оставить меня. Никто не может находиться на мостике без моего разрешения. Сожалею, но вынужден просить вас удалиться.
– Что? – Голос Фарнхолма прозвучал так, будто ему предложили постичь нечто непостижимое. – Вы, конечно же, не думаете, что это относится ко мне.
– К сожалению, думаю.
Начал идти дождь. Капли падали все чаще и чаще, барабаня по плечам так, что капитан ощущал их тяжесть через плащ. Неизбежно придется промокнуть, а ему вовсе не по душе была такая перспектива.
– Вы должны сойти вниз, бригадный генерал.
Удивительно, но старый пьяница не протестовал. Не сказав ни слова, он резко повернулся на каблуках и исчез в темноте. Файндхорн почти физически чувствовал, что генерал не спустился вниз, а стоит в темноте возле рулевой рубки. Не то чтобы это имело значение – на мостике было полно места, но Файндхорн не желал, чтобы кто‑нибудь маячил за его плечами, когда понадобится быстро двигаться, принимая стремительные решения.
Когда Файндхорн вновь поднес бинокль к глазам, то опять увидел вспышки. Они появлялись снова и снова, на этот раз гораздо ближе, но были тусклее. Вероятно, батарейка в фонаре садилась, хотя в ней еще оставалось более чем достаточно энергии, чтобы сигналы могли заметить. Не непрерывная серия вспышек, замеченных раньше, но абсолютно безошибочный сигнал SOS. Три короткие, три длинные и снова три короткие вспышки – универсальный сигнал бедствия на море.
– Вы вызывали меня, сэр?
Файндхорн опустил бинокль и оглянулся на голос:
– А, это вы, Вэнниер? Извините, что пришлось вытащить вас на эту сырость, но мне нужна быстрая помощь с сигнальным фонарем. Видели сигнал?
– Да, сэр. Насколько я понимаю, кто‑то терпит бедствие.
– Надеюсь, что это так, – мрачно ответил Файндхорн. – Срочно вызовите Олдиса. Пусть запросит, кто подает сигнал. – Он обернулся к раскрывшейся двери. – Мистер Николсон...
– Да, сэр? Готовы, насколько это возможно, сэр. Все пулеметы в готовности. Но все очень возбуждены испытаниями последних дней, и я опасаюсь, что кто‑нибудь начнет стрелять преждевременно. Боцман подготовил все необходимое для подъема людей на борт.
– Благодарю вас, мистер Николсон, вы все предусмотрели. А как с погодой?
– Сыро, – мрачно произнес Николсон. Он плотнее обернул полотенце вокруг шеи, прислушался к хлопанью Олдиса сигнальным фонарем и проследил за прерывистым лучом, рассекающим пелену дождя. – Сыро. Штормит. Все это нас очень скоро ожидает. Что происходит и когда по нам ударит тайфун, не имею ни малейшего понятия. Думаю, что справочник по тропическим штормам нам сейчас так же полезен, как спичка в аду.
– Вы не единственный так думаете, – признался Файндхорн. – Мы уже час и пятнадцать минут в центре шторма. Я только однажды оказывался в такой ситуации, десять лет назад, на целых двадцать пять минут. Тогда я думал, что это рекорд. – Он медленно покачал головой, отряхиваясь от капель дождя. – Это безумие. Период настоящих ураганов был шесть месяцев назад и повторится только через шесть месяцев. Во всяком случае, для урагана подобная погода не так и плоха. Словом, это не настоящий ураган в двенадцать баллов. Но он далеко не по сезону и совершенно чужероден в этих широтах в любое время года. Он вносит во все вокруг полный беспорядок. Уверен, что мы находимся в точке возвращения шторма, и почти уверен, что он разразится на северо‑востоке, но окажемся ли мы в опасном квадрате или... – Он резко оборвал рассуждения и уставился на маленькую точку желтого света, мигающую сквозь туман льющегося дождя. – Передают, что тонут. Что еще он говорит, Вэнниер?
– "Ван Оффен тонет". Это все, сэр. Полагаю, что это так. Но передают неумело. «Ван Оффен».
– О господи, какая у меня удачная ночь, – снова покачал головой Файндхорн. – Еще одна «Кэрри Дансер». «Ван Оффен»... Слышал кто‑либо о «Ван Оффене»? Вы, мистер Николсон?
– Никогда. – Николсон повернулся и крикнул через дверь рубки: – Вы здесь?
– Да, сэр, – прозвучал голос из темноты.
– Быстро справочник. «Ван Оффен». Два слова. Голландские. Как можно быстрее.
– Ван Оффен? Я не ослышался? Кто‑то произнес «Ван Оффен»?
Невозможно было не узнать отрывистую речь выпускника Сент‑Херста. [2]На этот раз в голосе звучало возбуждение. Длинная тень Фарнхолма показалась из темноты дальнего конца мостика.
– Верно. Знаете корабль с таким именем?
– Это не корабль. Это мой друг ван Оффен, голландец. Он был на «Кэрри Дансер», сел на это судно вместе со мной в Банджармасине. Наверное, он уплыл на шлюпке, когда загорелось наше судно. Насколько я могу вспомнить, там имелась только одна шлюпка. – Фарнхолм вошел в дверь и остановился на пороге, возбужденно вглядываясь вперед и не обращая внимания на барабанящий по его незащищенной спине дождь. – Возьмите его на борт, возьмите!
– Откуда мы знаем, что это не ловушка? – Спокойный деловой вопрос обрушился на Фарнхолма как холодный душ, умерявший его нетерпеливую горячность.