– Я совершенно уверен в этом.
– Да? – Файндхорн, как и все остальные, уловил в голосе Фарнхолма что‑то особенное. – Откуда у вас такая уверенность, бригадный генерал?
Фарнхолм небрежно махнул рукой, как человек, которого воспринимают серьезнее, чем он сам этого хотел.
– В конце концов, я знаю ван Оффена лучше всех здесь находящихся. Все в его рассказе правда. В противном случае его бы здесь не было. В этом есть доля ирландской логики, джентльмены, но, возможно, вы меня поймете.
Файндхорн задумчиво кивнул, но никак это не прокомментировал. Какое‑то время в кают‑компании все молчали. Тишина нарушалась лишь приглушенными ударами носа судна о подошву волны – звук этих ударов, какой‑то скрипучий, неопределенный, всегда сопровождает корабль, когда тот идет в штормовую погоду. Да еще переступали с ноги на ногу члены экипажа «Кэрри Дансер».
Файндхорн взглянул на часы и повернулся к Николсону:
– Нам пора на мостик, мистер Николсон. Судя по обстоятельствам, мы вступаем в полосу шторма. Считаю, что капитана Сирана и членов его команды следует держать под охраной. – Глаза Файндхорна оставались такими же бесцветными и холодными, как и голос. – Но есть еще одна деталь, которую мне хотелось бы сначала прояснить.
Легко балансируя при корабельной качке, он не спеша подошел к команде «Кэрри Дансер». Ван Оффен вытянул руку.
– Я бы на вашем месте был с ними очень осторожен, – спокойно сказал голландец. – У половины из них ножи, и они чертовски ловко с ними обращаются.
– У вас есть пистолет. – Файндхорн протянул руку и взял оружие, засунутое за ремень ван Оффена. – Можно? – Он оглядел пистолет, увидел, что оружие стоит на предохранителе. – Кольт тридцать восьмого калибра.
– Вы разбираетесь в оружии?
– Немного.
Мягко ступая, Файндхорн подошел к ближайшему из стоявших в углу человеку, широкоплечему, высокому, со смуглым равнодушным лицом, – казалось, он давным‑давно отказался от привычки выражать свои чувства. У него были тонкие усики, длинные черные бакенбарды и пустые черные глаза.
– Вы Сиран? – почти равнодушно спросил Файндхорн.
– Капитан Сиран, к вашим услугам.
В легком подчеркивании слова «капитан» и в едва заметном, чуть ли не на миллиметр, наклоне головы улавливалась дерзость. Но лицо оставалось непроницаемым.
– Формальности меня утомляют. – Файндхорн взглянул на него с внезапным интересом. – Вы англичанин, не так ли?
– Возможно. – На этот раз губы Сирана слегка изогнулись, но не в улыбке, а скорее в символическом выражении презрения, что ему отлично удалось. – Скажем, я англосакс.
– Это не имеет значения. Вы капитан, точнее, были капитаном «Кэрри Дансер». Вы бросили свое судно и бросили людей, оставили их умирать, заперев за стальными дверями. Возможно, они утонули, захлебнувшись, а возможно, сгорели, но в любом случае это вы оставили их умирать.
– Какая мелодрама. – Сиран лениво прикрыл рукой зевок, демонстрируя осторожную дерзость. – Вы забываете морские традиции. Мы сделали для этих несчастных все, что в наших силах.
Файндхорн медленно кивнул и повернулся, разглядывая шестерых спутников Сирана. Все они выглядели удрученными, но один, с тонкими чертами лица и повязкой на глазу, держался особенно нервно, словно предчувствовал что‑то дурное. Он постоянно шаркал ногами, а его руки и пальцы, казалось, жили своей жизнью. Файндхорн остановился перед ним:
– Вы говорите по‑английски?
Тот не ответил, только нахмурил брови, поднял плечи и раскрыл ладони в универсальном жесте непонимания.
– Вы правильно выбрали, капитан Файндхорн, – медленно протянул ван Оффен. – Он говорит по‑английски почти так же хорошо, как и вы.
Файндхорн быстро поднял пистолет, приставил ко рту этого человека и довольно сильно ткнул. Тот подался назад. Файндхорн – за ним. Второй шаг прижал отступившего матроса к переборке, ладони его уперлись в препятствие, а здоровый глаз в ужасе уставился на кольт, касавшийся его зубов.
– Кто задраил дверь каюты на корме судна? – спокойно спросил Файндхорн. – Даю пять секунд. – Он сильнее нажал на кольт, и внезапный щелчок предохранителя прозвучал неестественно громко в напряженном молчании. – Раз... два...
– Это я, я! – От страха мужчина говорил невнятно. – Это я задраил дверь.
– По чьему приказу?
– Капитана. Он сказал, что...
– Кто задраил дверь на полубаке?
– Юсиф. Но Юсиф погиб.
– По чьему приказу? – безжалостно спрашивал Файндхорн.
– По приказу капитана Сирана, – Человек посмотрел на Сирана, и в глазу его засветился ужас. – Я умру за эти слова.
–Возможно, – равнодушно сказал Файндхорн, засунул пистолет в карман и подошел к Сирану. – Интересный разговор, не так ли, капитан Сиран?
– Этот человек глуп, – презрительно ответил Сиран. – Любой напуганный человек скажет что угодно, когда в лицо наведен пистолет.
– На полубаке были британские солдаты, быть может, ваши земляки. Десять, а то и двадцать человек. Думаю, вы не хотели, чтобы они помешали вам скрыться на единственной шлюпке.
– Не понимаю, о чем вы говорите. – Смуглое лицо Сирана оставалось таким же невыразительным, но голос звучал осторожно, и из него исчезла расчетливая наглость.
– И было еще около двадцати человек на корме.
Сиран хранил молчание, игнорируя изучающий взгляд Файндхорна.
– Раненые, умирающие, женщины и один маленький ребенок.
И на этот раз Сиран не сказал ничего. Гладкое лицо его оставалось таким же равнодушным, но глаза еле заметно сузились. Наконец он заговорил с напускным безразличием:
– Чего вы надеетесь добиться всей этой глупой болтовней, капитан Файндхорн?
– Ни на что я не надеюсь. – Морщинистое лицо Файндхорна помрачнело, а выцветшие глаза стали темными и непреклонными. – Дело не в надежде, Сиран, а в определенности, определенности того, что вы будете осуждены за убийство. Утром мы получим беспристрастные показания от всех членов вашей команды. Их подпишут понятые из моей команды. Я лично прослежу, чтобы вы прибыли в Австралию в целости и сохранности. – Файндхорн приподнял фуражку, собираясь уходить. – Вас будут судить справедливо, капитан Сиран, но процесс не продлится долго, а наказание за убийство всем нам, конечно, известно.
Впервые непроницаемая маска на лице Сирана дала трещину и темных глаз коснулась едва заметная тень страха, но Файндхорн этого не видел. Он уже вышел и поднимался по трапу на капитанский мостик «Виромы».
Глава 6
Безветренный и безоблачный рассвет с ослепительным небом на востоке, выглядевшим жемчужиной в своей матовой красоте, застал «Вирому» далеко к юго‑востоку от пролива Рио, на двадцать миль севернее Райлфмен‑Рока и почти на полпути к проливу Каримата. Большой танкер шел полным ходом, из трубы валил черный дым, а палубы дрожали от вибрации: Карродейл, старший механик, довел работу двигателя до предельной мощности и даже выжал чуть больше.
Бушевавший той длинной ночью тайфун стих. Ураганный ветер исчез, словно его никогда не было. Если бы не покрытые пятнами соли палубы и надстройки да еще внутреннее ощущение покачивания, от которого так быстро не избавиться, прошедшая ночь могла бы показаться сном.