– Разумеется, – ответил он. – Проходите.
– Фотография – это искусство, я же сказал. Для показа возможным клиентам.
– Понятно, – кивнул Холмс.
– Надеюсь, в этом нет ничего противозаконного?
– Думаю, что нет. – Он подошел к занавешенному окну и выглянул, отодвинув край драпировки. – Если это не беспокоит ваших соседей.
Хаттон рассмеялся, и даже мрачное лицо модели на секунду повеселело.
– Они выстраиваются в очередь. – Хаттон подошел к окну и выглянул наружу. – Вот почему мне пришлось завесить окно. Просто одолели. Женщины и мужчины только что не вываливались через подоконник. – Он показал на верхний этаж соседнего дома. – Как‑то я щелкнул их пару раз. Им это не понравилось.
Холмс пошел вдоль стены, показывая то на одно, то на другое фото и одобрительно кивая. Довольный Хаттон включился в экскурсию, разъясняя отдельные тонкости и приемы.
– Вот интересный снимок. – Холмс показал на фотографию Эдинбургского замка, окутанного туманом.
Это был почти тот же кадр, что он видел в газете, и очень похожий на фотографию в спальне Ронни.
Хаттон пожал плечами.
– Ничего особенного. – Он положил руку Холмсу на плечо. – Взгляните лучше на мои снимки обнаженной натуры.
Он подвел его к серии отпечатков десять на восемь, приколотых к стене в углу. Мужчины и женщины, не все молодые и красивые, но снятые со вкусом.
– Это лучшие, – пояснил Хаттон.
– Те, что вам больше всего по душе? – Холмс постарался, чтобы его суждение не прозвучало слишком резко, но чувство юмора все же Хаттону изменило. Он подошел к высокому комоду, открыл нижний ящик, вытащил пачку снимков и бросил их на пол.
– Смотрите! – сказал он. – Порнографии вы не найдете. Ничего непристойного. Просто позирующие тела.
Холмс, казалось, не обращал внимания на снимки на полу.
– Простите, я совершенно не хотел…
– Ничего. – Хаттон отвернулся и потер глаза. – Я просто устал.
Холмс взглянул на Арнольда через плечо Хаттона и, поняв, что ему все равно не удастся сделать это незаметно, нагнулся, поднял один из снимков и сунул в карман пиджака. Прежде чем Хаттон обернулся, Холмс успел только заговорщицки подмигнуть Арнольду.
Прежде чем Хаттон обернулся, Холмс успел только заговорщицки подмигнуть Арнольду.
– Люди думают, что щелкать фотоаппаратом целый день очень просто, – продолжал Хаттон.
Холмс отважился еще раз бросить взгляд к дальней стене и увидел, как Арнольд грозит ему пальцем. И хитро улыбается. Выдавать Холмса он явно не собирался.
– А надо постоянно думать. Каждую минуту, при взгляде на любую новую вещь, на любого нового человека художник должен мыслить, отбирать материал.
Холмс уже стоял у дверей и не хотел задерживаться.
– Не буду дольше отнимать у вас время.
– Да‑да… – Хаттон как будто очнулся от сна. – Конечно.
– Огромное спасибо за помощь.
– Не за что.
– До свидания, Арнольд, – добавил Холмс и закрыл за собой дверь.
– Продолжим. – Хаттон остановился над кучей фотографий. – Помоги мне убрать это, Арнольд.
– Как скажете.
Когда они складывали снимки в ящик, Хаттон заметил:
– Вполне симпатичный юнец для легавого.
– Да, – отозвался Арнольд, подавая последнюю пачку, – не похож на этих ищеек в грязных плащах. – И хотя Хаттон переспросил, что он имеет в виду, Арнольд только пожал плечами. Все это его не касается. А коп – просто дурак: интересоваться бабами, когда перед ним такой красавец…
Для других это было воплощение зла.