Нужно, чтобы около меня кто-то был. При следующей попытке убийцу можно будет схватить.
– Доктор Стивенс, если кто-то действительно хочет убить вас, то вся полиция не помешает этому. Не достали сегодня – достанут завтра. Не здесь, так в другом месте. Будь вы король, президент или простой смертный. Человеческая жизнь – тоненькая ниточка, не займет и секунды, чтобы оборвать ее.
– Так что же, ничего нельзя сделать?
– Могу дать совет. Врежьте новые замки в квартире, проверьте рамы, они должны быть надежно укреплены. Не впускайте незнакомых. Никаких посыльных, если только сами не делали заказ.
Джад кивнул, горло пересохло и болело.
– В доме есть швейцар и лифтер. Вы им доверяете?
– Швейцар у нас уже десять лет. Лифтер – восемь. Ручаюсь, это порядочные люди.
Анжели кивнул:
– Хорошо. Пусть смотрят в оба, попросите их. Если они будут настороже, никто незаметно не проникнет в квартиру. А как насчет кабинета? Будете нанимать регистраторшу?
Джад представил новую девушку, сидящую за столом Кэрол. От бессильного гнева по телу пробежала дрожь.
– Не сейчас.
– Можно нанять мужчину.
– Я подумаю.
Анжели повернулся, чтобы идти, но остановился.
– Мне пришла в голову мысль, – сказал он неуверенно, – но не знаю…
– Да? – В вопросе прозвучала подобострастная нотка, и Джаду стало противно.
– Тот человек, который убил напарника Макгриви…
– Зифрин.
– Он действительно сумасшедший?
– Да. Его отправили в Мэттиванскую городскую клинику для психически больных преступников.
– Он ведь может винить вас в том, что его упрятали в дурдом. Проверю, не сбежал ли он. Позвоните мне утром.
– Спасибо, – поблагодарил Джад.
– Это моя работа. Если вы в чем-то замешаны, я помогу Макгриви разоблачить вас.
Анжели направился к двери, но опять задержался:
– Не проболтайтесь, что я навожу справки о Зифрине.
– Хорошо.
На прощание они улыбнулись друг другу.
Ранним утром навестить больного пришли Питер и Нора Хэдли. Они узнали о несчастном случае из последних новостей по радио.
Питер был одного возраста с Джадом, правда, несколько ниже ростом и тщедушнее. Оба родились в одном городе в штате Небраска, и оба стали врачами.
Нора приехала из Англии. Круглолицая блондинка с колыхающейся грудью, явно великоватой для ее пяти футов и трех дюймов роста. Живая и приятная в общении, быстро сходящаяся с людьми.
– Ну и видок у тебя, – протянул Питер, критически рассматривая Джада.
– Весьма профессиональный взгляд, доктор. Что называется, внимательное отношение к больному.
Голова у Джада почти прошла, а острая боль в теле чуточку унялась.
Нора принесла букет гвоздик.
– Мы купили тебе цветочки, дорогой, – сказала она. – Бедный, милый старикашечка. – Она нагнулась и поцеловала его в щеку.
– Как это случилось? – поинтересовался Питер.
Джад ответил не сразу:
– Дорожно-транспортное происшествие. Водитель скрылся.
– Все навалилось одновременно. Я читал о бедной Кэрол.
– Кошмар, – вставила Нора. – Она мне так нравилась.
У Джада перехватило горло:
– Мне тоже.
– Хоть бы поймали мерзавца.
– Этим занимаются.
– В сегодняшней газете написано, будто некий лейтенант готов кого-то арестовать. Ты что-нибудь об этом слышал?
– Вполне достаточно, – сухо проронил Джад. – Макгриви с удовольствием сообщает мне новости.
– Никогда не знаешь, как работает полиция, пока не испытаешь на собственной шкуре, – заявила Нора.
– Доктор Хэррис позволил мне взглянуть на рентгеновские снимки. Неприятные ушибы, хотя сотрясения нет. Через несколько дней тебя выпишут.
Они поболтали еще полчаса, умышленно избегая говорить о Кэрол. Хорошо хоть, супруги не знают, что Джон Хэнсон был пациентом Джада. Макгриви по причинам, ведомым только ему, не дал эти сведения газетчикам.
Когда они собрались уходить, Джад попросил Питера задержаться и рассказал о Хэррисоне Берке.
– Извини, – сказал Питер. – Я знал его состояние, когда направлял к тебе, но надеялся, что еще не все упущено. Естественно, ты должен от него отказаться.
– Сделаю это, как только выберусь отсюда, – ответил Джад, покривив душой. Он не хотел отправлять Берка в клинику. Пока не хотел. Сначала надо выяснить, мог ли тот совершить два убийства.
– Если что-либо понадобится, старина, звони.
И Питер ушел.
Джад лежал и обдумывал свои дальнейшие шаги. Ни у кого не было достаточного повода убить его, и оставалось предположить, что покушение совершил психически неуравновешенный человек, почему-либо им недовольный. Под эту категорию походили лишь Хэррисон Берк и Амос Зифрин. Если в то утро, когда убили Хэнсона, Берк не имел алиби, следует попросить детектива Анжели заняться им. А если имел, то убийца – Зифрин.
Мучительное состояние депрессии пошло на убыль. Только необходимо побыстрее выбраться отсюда. Джад вызвал сестру и сказал, что хочет видеть доктора Хэрриса. Через десять минут в палату вошел Сеймур Хэррис, человек-гном с ярко-голубыми глазами и черными пушистыми баками. Джад давно его знал и очень уважал.
– Проснулась наша спящая красавица. Выглядите ужасно.
Джаду надоело это выслушивать.
– Я прекрасно себя чувствую, – солгал он. – И хочу уйти.
– Когда?
– Сейчас.
Доктор Хэррис осуждающе посмотрел на него:
– Да вы только появились здесь. Побудьте несколько дней. Я пришлю вам несколько хорошеньких сестричек, чтобы не было скучно.
– Спасибо, Сеймур. Но мне действительно нужно идти.
Доктор Хэррис вздохнул:
– Хорошо. Вы сами врач. Лично я и кошку бы не выпустил на улицу в таком состоянии. – Он проницательно посмотрел на Джада. – Еще чем-нибудь могу помочь? – Джад покачал головой. – Я попрошу мисс Бедпен принести вашу одежду.
Через полчаса девушка из регистратуры вызвала такси. И в 10.15 он был у себя в кабинете.
6
Его первая пациентка, Тери Уошберн, уже ждала в коридоре. Двадцать лет назад она была звездой первой величины на голливудском небосклоне. Однако карьера оборвалась: звезда вышла замуж за лесопромышленника из Орегона и исчезла из поля зрения. С тех пор Тери поменяла пять или шесть мужей и теперь жила в Нью-Йорке с последним мужем, занимающимся импортом.
Джад шел по коридору, а она сверлила его злым взглядом.
– Ну… – выпалила Тери. Но отрепетированная речь, полная упреков, замерла на губах, когда она увидела его лицо. – Что случилось? У вас такой вид, будто вы разнимали двух похотливых самцов.
– Да ерунда. Простите, что опоздал.
Двадцать лет назад Тери Уошберн была необычайно хороша собой, и следы былой красоты еще не исчезли. Взгляд добрый и невинный, глаза огромные. Таких глаз он ни у кого не видел. Ножки стройные, комплекция потрясающая. Страстный рот, правда, окруженный морщинками, но еще чувственный, округлая и упругая грудь в подчеркивающем форму бюстгальтере. Джад подозревал, что она делает инъекции силикона, но не спрашивал – пускай сама выкладывает.
Большинству пациенток казалось, будто они влюблены в него: естественная трансформация отношений от «пациентка – врач» к «пациентка – покровитель – любовник». Но с Тери дело обстояло иначе. Она пыталась соблазнить его с той самой минуты, как вошла в кабинет, старалась возбудить интерес к себе всеми доступными способами, а уж в этом Тери особая искусница. В конце концов пришлось предупредить: если не будет вести себя достойно, он отправит ее к другому врачу. Тогда Тери изменила тактику: стала изучать его, нащупывая слабое место.