Отвечай: сможет ли мой любимый боевик Гай принимать участие в операции – или нет. Остальное меня не волнует.
Лито пожал плечами и сказал, что придется, наверное, обойтись без Гая. Чудно: Травень в дозоре. Гай на больничном – и остаемся мы трое против целой вражеской мафии. Плюс еще Метанка. Кстати – где она?
Разумеется, она тут же появилась – стоило мне о ней подумать, как из люка высунулась чья-то белокурая головка. Во взгляде, проникавшем сквозь вконец перепутавшиеся волосы, была явственно обозначена глобальная обида на весь цивилизованный мир и на меня в частности. Демонстративно шмыгая носом, ведьма выбралась наверх и уселась на краю люка, свесив ножки вниз. Солнечный луч, пропихнувшийся сквозь щели в крыше, разогнав танцующую в воздухе пыль, добрался до Метанки, вызолотил колкую прядь тонких волос и улегся на покрасневшей от слез щеке. Ведьма изображала плохое настроение. Тоскливо ей, бедненькой, живется.
– А ты чего вылезла, мать? – спросил я, по-прежнему ощущая себя панком. – Видишь, тут чуваки базарят. Сгоняй лучше за пивком, а? Ужинать пора, а пива нет…
– Сдохни, чмошник[60] , – огрызнулась Метанка. – Без тебя тошнит… – Она нагнула голову и принялась ожесточенно выпутывать из шевелюры какие-то стружки – скосив глаза и поминутно сдувая волосы, щекотавшие лоб.
– Терпеть не могу эту бабку, – простонала она вскоре. – Я ее точно когда-нибудь околдую. Чтобы полотенцами не махала на живых существ. А что? – я всякие плохие слова знаю, волшебные. Придете однажды на кухню, а там вместо вашей Клюшки – жаба в переднике, или эта… черепашка-ниндзя…
– Клуха тебя по делам бранит, – спокойно сказал Лито. – Потому как ты несть человек, ано наваждение. Едино слово: лихорадка. Стало бы, болезнь… От тя народу горе одно.
– Так я ж дневная лихорадка, а не полуночная! – возмутилась ведьма. – От полуденицы еще никто не умирал – ну, давление повысится, учащенное сердцебиение, адреналиновая атака… Кроме бреда и галлюцинаций – абсолютно никаких неприятных переживаний. А потом… – она кокетливо поправила локон у щеки, – люди нас любят, особенно молодые. И медовуху пьют исключительно по собственной воле.
– Вот я, например, нашу Метаночку очень люблю, – мрачно возник я из своего сена. – Жить не умею без ее пояска, так тяжко мне с ним расставаться – аж зубы ломит.
– А… а ты меня бери в жены, – вдруг отчетливо сказала Метанка. – И поясок будет твоим – пожизненно. – Сказала и отвернулась.
Я чуть девственность не потерял от такого наезда. Ничего себе девушки пошли в русских селеньях! На ночь глядя о таких вещах! Знает ведь, что у меня слабое сердце. Честное слово, едва нашелся, что ответить.
– Ага, главное завоевание – это поясок. Вот здорово! Вещь крайне полезная – на нем и удавиться можно, – радостно согласился я. – Только вот проблема: у тебя ведь уже есть мальчик… Да-да, Рогволод Опорьевский, князь Посвист. Тащи его в ЗАГС – княжной станешь!
– Не закон лихорадке мужества искати! – сказал Лито, и голос его слегка дрогнул. – Век тебе, Метанка, быти в девках – и не един век! И потомствия от себя не жди! Ты – нежить! Нейма тебя среди живых, внятно? Смирись и не плачь! Ты – обманка, а не живая людина…
Я быстро посмотрел на Метанку – и со странным спокойствием осознал, что лица у нее нет. Не было зеленого взгляда, спрятанного под волосами, не было влажного мягкого рта – маленькое тело ведьмочки сделалось странно прозрачным. Стало ясно, что это – всего лишь изображение на стене, плоское, как рисунок на плакате.
Догадываюсь, что обо мне сейчас подумал читающий потомок. Ты совершенно прав, потомок: пить – вредно. От такого количества перебродившего меда не только прозрачные девушки – кровавые мальчики в глазах запрыгают.
Чертики разные из унитаза хлынут, веселые монстрики по занавескам… делириум тременс[61] .
– Не-е, надо завершать с алкоголем, – выдохнул я и сморгнул. Правильно сделал: в мозгу щелкнуло, и изображение Метанки снова приобрело прелестную объемность. Лица, впрочем, действительно не было видно: она закрыла его руками. Кончики побелевших пальцев торчали из волос и слегка дрожали.
– Не плачь, подруга, – произнес я жалостно. – Товарищ Лито шутит. У тебя будут детки, и замуж ты выйдешь за иностранца.
Ведьма резко убрала ладони от покрасневшего мокрого личика.
– Это у него потомства не будет! Вот так! – зловеще зашептала она, блестя глазами. – Вот когда я двину коленкой в промежность, он узнает, какая я неживая! Слепышка зеленая!Импотент непарнокопытный ...
– Ша! Опасись, парка, прозывати менямерином ! – жестко прошелестел Лито. – Я с тобою ночи не ночевал, не тебе и судити меня! – С хрустом сломалась рукоятка хлыстика в его руках: эльф обиделся по полной схеме. В мутных глазах его возникла тупая злость. – Закуси свой змеий язык, навья дочка! А инако…
– Ну-ну! – сказал я ужасно грозно. – Руки прочь от моей любимой девочки! Найди себе подружку и ругайся с ней, а чужое не трожь. – Тут я выдержал паузу и спросил абсолютно невзначай: – А что это ты, браток, из-за «импотента непарнокопытного» так опечалился, а? – Тут я внимательно посмотрел на Лито, перевел взгляд на ведьму и добавил: – По-моему, ничего обидного… Медицинский термин.
– Иное слово реклось, – буркнул Лито и повернулся в профиль. – Кому любо, когда мерином прокличут… Мерин – эво не человек, ано жеребец холощеный. Такое слово в обиду идет.
– Да Сварог с тобой, парниша! – изумился я и, проигнорировав очередное коматозное состояние, переживаемое слепым хиппи всякий раз при упоминании этого табуированного имени, продолжил: – У тебя посторонние шумы в черепе. Продуй ушные отверстия и не злись: никто тебя мерином не обижал. Метаночка и слов-то таких не знает, правда?
Тут я тихонько прикрыл глаза и стал думать о личном, Итак, мы с Лито по-разному слышим Метанку – каждому мерещится что-то свое. Похоже, полуденичка разговаривает с нами не словами, а мыслями – причем эти мысли оформляются в мозгу каждого слушателя на свой собственный лад… Слепой эльф прав: моя подружка – всего лишь наваждение, глюк, цветная голограмма. Однако… я чувствую, что у нее теплая кожа, и что пахнет от нее чем-то кисло-медовым, и золотистые волосы щекотали мои губы, когда она сидела на коленях в столовой… Заводная кукла? Биоробот-телепат? Да хоть китайская летчица – мне-то что?! Главное, чтоб желания исполняла – правильно я мыслю, господа-потомки?
– …давно бы тебе гениталии оборвать, – донесся до меня фрагмент очередного высказывания юной ведьмы. – Вот я скажу Мстиславу, он тебя покарает! Слышь, Славка! – обратилась она непосредственно ко мне. – Я тебя прошу, убей ты этого несчастного импотента, а? Ну просто нету моральных сил наблюдать, как он мучается без женской любви… Прихлопни ты его из сострадания!
Я тяжко покачал головой.
– Не могу. Во-первых, Лито мне друг и партнер. А во-вторых, я по принципиальным соображениям не умею людей убивать: я – пацифист… Графа Толстого читала?
– Ясный пень, читала, – с лету соврала Метанка и тут же спросила, кто такой пацифист. Пришлось объяснить.
– Пацифист – это такой парень… он вовсе не импотент и не трезвенник. Просто у него есть такая модная привычка – он… – тут я слегка замялся, – он…
– Что, драться не умеет, да? Мышцы у него плохо накачаны? – услужливо подсказала Метанка, радостно улыбаясь.
– Ну нет… Он очень здорово дерется! Кого хочешь вгонит в гро… то есть, я хотел сказать: отправит в нокаут. Дело не в этом.