.."
- Ну, довольно, - прервала Она меня. - Давайте работать.
Она взяла бокалспосеребреннымистеклянными стенками, посмотрелав
небесного цветажидкость и, заметив на поверхности какую-то соринку,вдруг
опустила палец в сосуд с жидким воздухом.
- Что вы делаете? - крикнул я, в свою очередь испуганный. - Вы обожжете
себе палец!
Я тольконедавно присутствовал приее"показательномопыте",когда
чайник, наполненный жидким воздухоми поставленный на кусок льда, "закипал"
холоднымипарамипотому,чтодляжидкоговоздухадажеледявлялся
раскаленным телом по сравнению с низкой температурой самого жидкого воздуха.
Иэтанизкаятемпература должнаобжигать телосильнее,чем раскаленный
металл.
Но, к моемуудивлению, Элеонора не вскрикнула, вынула палец из сосуда,
встряхнула и показала мне. Палец был невредим.
- Жидкий воздух, прилегающий кповерхности пальца, сильноиспаряется,
таккак температураегогораздо ниже температуры пальца. Вследствие этого
образуется как бы оболочка из паровжидкого воздуха, - вы видели? - которая
и предохраняет на мгновение палец от ожога. Но не думайте повторять опыта, -
сказала она, заметив,что япротянулпалецксосуду. -Это надо делать
умело, очень быстро и не касаясь стенок сосуда.
Мыуглубились в работу. Элеонора, казалось, забылао нашей размолвке,
но я не мог этого позабыть. Бедная Нора! - так уже осмеливался я называть ее
вмыслях.Она,значит,быланесчастнойжертвойБэйли!Этооткрытие
увеличивало ужесуществующуюсимпатиюк девушке. Вместес тем память моя
вписала в личный счет мистера Бэйли еще одно преступление.
И незаметнодля себя я начал думатьо том, чтобы бежать ужевместе с
Элеонорой.
В лаборатории было тихо. Мысосредоточенно работали. Вдруг я вздрогнул
от выстрела.
- Опять вы слишком плотно закрыли пробкой сосуд! - сделала мневыговор
Нора.
Да,этобыламоявина.Жидкийвоздухвкомнатнойтемпературе
лаборатории быстро испаряется, и давлением паров выбивает пробки.
-Сильнозакроешь - взрывается,слабо закроешь- испаряется слишком
быстро, - шутливо проворчал я.
- Труднаяработа?.. Зато вы не можете пожаловаться на вредность нашего
производства, - отвечала Нора. - Воздуха у нас более чем достаточно.
- Не от этоголиу вас такие румяные щеки? Нора бросилана меня- в
первый раз- лукавыйженский взгляд, который чрезвычайнообрадовалменя:
значит, она не сердится!
Дверилабораторииоткрылись,появилсяУильямисказалчто-то
по-английски. Нора перевела.
- Мистер Бэйли просит мистера Клименко к себе. Пожалуйте на расправу, -
добавила она, улыбаясь.
"Неужели ужевсезнают о нашем побеге?" -подумал я.
Это взволновало
меня,но спокойная улыбкаНоры несколькоободрила.Увы,я незнал, что
мистер Бэйли всех, кроме отца Норы, приглашал к себе только "на расправу". В
подземном городке он был высшим, безапелляционным судьей.
С тяжелым сердцем я отправился к мистеру Бэйли.
- Желаю вам отделаться легко! - крикнула мне Нора вдогонку.
IX
"ВЫСОЧАЙШЕЕ ПОМИЛОВАНИЕ"
В кабинете уже находилисьНикола и Иван под конвоем двух джентльменов,
вооруженныхавтоматическимипистолетами,действующимисжатымвоздухом.
Мистер Бэйли стоял у своего письменного стола.
- Подойдите! - сурово сказал он мне, не приглашая сесть.
Я подошел к столу.Мистер Бэйли уселся. Я не хотел стоять передним и
тоже сел. Бэйли сверкнул глазами. Брови его зашевелились.
-Вы пытались бежать? - спросил онменя, хотя вголосе его слышалось
больше утверждения, чем вопроса.
- Мы хотели прогуляться, - слегка улыбаясь, ответил я.
- Нелгитеи неотпирайтесь!Вы пытались бежать.Опоследствиях я
предупреждал вас.
МистерБэйли отдал какой-то приказодному из вооруженныхлюдей.Тот
подошел ко мне и пригласил следовать за собой.
Судпродолжалсяменееминуты-оставалось,очевидно,привестив
исполнение приговор.Яподнялсяипоследовал за конвоиром.Двоедругих
повелиНиколуи Ивана.На повороте Ивана и Николуувели в сторону,ая
отправилсядальше.Мыспустилисьвниз,прошлипокоридору.Конвоир
остановилсяужелезной узкойдвери,открылееидовольно бесцеремонно
втолкнул меняв маленькую камеру со сплошными железными гладкимистенами и
небольшой электрическойлампойнапотолке.Дверьзахлопнулась,щелкнул
замок. Я остался один.
"Карцер... Этоеще нетакплохо. Ядешево отделался",- подумал я,
осматривая свою тюрьму. Здесь было сухои чисто, но холодно. На стене висел
термометрЦельсия.Такиетермометрывиселивкаждойкомнатеи даже в
коридорахподземногогородка-здесьоченьвнимательноследилиза
температурой. Термометр показывал всего шесть градусов тепла.
После бессонной ночи и волненийячувствовалсебя слабым и разбитым.
Мне хотелось спать. Ноги моиедва держали меня. Но вкомнатене было даже
стула. Я опустился на холодныйкаменный пол и начал дремать. Однако я скоро
проснулсяот холода. По моему телу пробежала дрожь. Я поднялсяи посмотрел
на термометр.Онпоказывалдва градуса ниже нуля. "Чтобы это значило? -
подумал я. - Недосмотр истопника или умысел?"
Чтобы согреться, я начал ходить покамере, но она была так мала, что я
мог сделать только два шагавпередидва назад. Яначал прыгать и махать
руками.Я устал ещебольше,но мнеудалосьвосстановить кровообращение.