Рассматривает. Девушка смотрит на нее со смесью интереса и презрения. Не
шевелится. Оксана открывает рот, чтобы обратиться к ней, но голос ее не
слушается,потомучтоврукедевушкиблеститтонкийножсмелкими
зазубринами.
- Что ты тут делаешь? – говорит Оксана через привкус крови.
- Гуляю, - как-то слишком широко, неестественно улыбается девушка.
- Господи, что такое?
Девушка пожимает плечами, и Оксана опускает биту и подходит ближе, и
девушка делает рывок вперед.
- Эй!
Оксана отступает на шаг, но ее собеседница уже набрасывается на нее и
махает ножом, но лезвие лишь рассекает воздух, и Оксана отталкивается от
груди нападающей. Между ними появляется расстояние. Девушка рычит, и
Оксана, видя ее лицо – незнакомое и знакомое одновременно, - настолько
ошеломлена, что не понимает, что ей вообще делать.
- Пора платить.
- Не надо! Ты что? Что ты творишь?!
Девушкаделаетещерывок,иОксанауспеваетмахнутьбитойперед
собой, и край биты задевает руку девушки, и она воет от боли, отскакивает и
перекидываетножвсвободнуюруку,послечегоищетмоментдля
следующего маневра. Оксана чувствует, как в голову ударяет давление, и во
рту мешает еще один сгусток крови, и она выплевывает его, держа перед
собой биту.
- Прекрати сейчас же! Брось! Что с тобой?!
- Все почти как обычно, - смеется девушка и неожиданно делает еще один
рывок.
Оксана махает битой, но рывок оказывается ложным, а со следующим
лезвие ножа врезается в ее живот, и она кричит от безумной, острой боли,
сгибается,нонаходитсилыударитьнемногоотступившегопослеудара
противникавлицорукояткойбиты,идевушка,неожидавшаятакого
расклада, шокировано отступает, потряхивая головой. Оксана притрагивается
кживоту,ивсяееладоньоказываетсязалитакровью,ионасмотритна
противника,атотготовитсякочередномурывку,иОксанаотступаетк
круглому декоративному колодцу, чтобы хоть как-то укрыться от очередного
удараипродуматьвозвращениевдом,гдемобильниквсетакже
разговариваетсослужбойэкстреннойпомощи,а,бытьможет,ужеине
разговаривает.
- Зря ты так со мной, - смеется девушка, поправляя волосы и начиная
двигаться вслед за побежавшей из последних, иссякающих сил Оксаной. –
Такоенепрощают.Дажесестрампо общейбедевэтомире.Хочешь по-
настоящему узнатьменя? А? Тупая ты овца !
Оксанаопираетсяоколодецоднойрукойипродолжаетдержатьбиту
другой. Кровотечение усиливается, и она чувствует, как слабеет, и жуткий
страх наполняет все ее сознание, но ей нужно отразить надвигающийся удар,
и она отталкивается от колодца, и нож проходит мимо, а она по инерции
делаетразворотибьетбитойнаудачуипопадаетпоспинедевушки,
заставляя ее вскрикнуть и припасть к краю колодца.
Девушкавяростиразворачивается,ноОксанаужепадаетнанеес
очередным ударом, глядя вперед обезумевшим от боли и страха взглядом.
Девушка немного пригибается и высовывает нож вперед, и он входит в ногу
Оксаны, заставляя ее снова закричать и донести до противника лишь малую
часть удара. Девушка выдергивает нож и рассчитывает нанести еще один,
решающийудар,ноОксанасдикимревом,истекаякровьюи
самопроизвольно текущими слезами, бросает биту и набрасывается на нее,
бьет затылком о край колодца и, улучив момент слабости, припадает к руке
девушки и кусает ее, что есть сил, заставляя нож выпасть в траву.
Девушка пытается оглушить Оксану ударом локтя, но у нее не хватает
замаха. И она оказывается верхом на спине сгруппировавшейся в странном,
скрученномположенииОксаныисудивлениемобнаруживает,чтоутой
хватает сил, чтобы затащить ее на край колодца и как следует толкнуть. Она
пытается махать руками, чтобы ухватиться за колодец или за Оксану, но края
колодца оказываются слишком гладкими, а Оксана, лишившись последних
сил,ужепадаетрядомсколодцем,идевушкапроваливаетсявнегос
яростным криком.
Оксана чувствует, что теряет сознание. Боль понемногу смешивается с
какой-тостранным,пустымчувствомитеряетсвойсмысл.Мирвокруг
вращается вокруг ее головы, и она понимает, то это может быть концом для
нее, и она не понимает, зачем было прикладывать тогда столько усилий, и ей
кажется, что она кричит для усиления своей же воли, но из ее рта уже звучит
лишь тонкий писк, и она ползет к дому, оставляя на траве кровавый след.
Она роняет, схватив заножку, маленький столик, на котором оставила
телефон.Обнаруживает,чтозвонокв112прекращен,ипытается
окровавленным руками найти нужную запись в телефонной книжке и набрать
номер.Спустянесколькосекундунееэтоудается.Онабормочетнечто
несвязное,нососедпотерритории–хорошийзнакомыйеемужа,-ее
понимает и говорит, что уже бежит к ней. Оксана ощущает, как рука теряет
чувствительность,видит, каквселеннаясжимаетсяв однуточку,и вэтой
точкеостаетсялишьмаленькая,совсемкрошечнаялюстранапотолке
первого этажа ее дома.
Переломыобещаютзажитьбыстро,иКатюназываютвезучей.Сней
долго беседуют, потому что сегодня, по словам врачей, ей гораздо лучше, и с
ней многие хотят поговорить. Она выслушивает все, что ей рассказывают, с
видимыминтересомиизображаетлюбезность,хотя,судяпотой
информации,которуюонаполучает,онаможетвестисебякакугодно–
результатнеизменится.Задниеелечениявыяснилосьмного,гораздо
больше, чем она могла себе представить. Как только наступает время покоя,
онаплачетитеряетконтрольнадреальностью.Событияначинают
выстраиваться в ее голове в логическом порядке, но что-то мешает, где-то
недостаетвзаимосвязей,ивкакой-томоментейкажется,чтоееложно
обвиняют, и она хочет позвонить Оксане и узнать, что с ней и как она, потому
что даже те люди, которые рассказали ей столь страшные вещи, уверили ее,
что Оксана выжила, и уж ей повезло гораздо сильнее, чем даже рухнувшей в
колодецКате,потомучтопритакойкровопотере,даещеприоксаниной
болезни выживают крайне редко.
Катяхочетнайтимобильник,проситсеструпринестиейего,нота
говорит, что его пока изъяли, и Катя начинает кричать, что они не имеют
права, и что ей нужно всего лишь позвонить, и сестра говорит, что сделает
всевозможное,стараясьунятькрикирыданияКати.Катяустала.Она
засыпает, и где-то в глубине ее подсознания к ней взывают странные голоса,
и она должна была бы испугаться их, но она настолько истощена, что страх
сменяетсяапатией,ионаспокойнодожидаетсясначалавпаденияв
абсолютное ничто, а затем – пробуждения все в той же, незнакомой и по сей
день палате. В ее руку введена игла капельницы, и нечто неопределенное, в
объеме около четверти литра медленно поступает в ее кровь, и ей это не
нравится, но она не может толком пошевелиться.
В палате есть окно, но оно закрыто плотной светонепроницаемой шторой,
и отсутствие искусственного освещения убеждает Катю, что уже ночь, и она
дремлет,нопотомсновапробуждается,обнаруживает,чтокапельница
исчезла, и в ее голове проносятся обрывки мыслей, чувств, слов, которые
прошли черезнее за последние полторы недели, и она обнаруживает, что
совершилакакие-тоошибки,носейчасэтоуженеважно,потомучтоона
здесь, и до не никомунет дела, и она хочет снова заплакать, но глаза не
слушаются,слезынельются,ибольвращаетсяпокругувееголове,
напоминая о том, что искупление иллюзорно, а вина совершенна.
Кто-то входит в палату, включает свет, и Катя с болью зажмуривается и
смотритнамедсестру,котораяпроверяетпоказаниякакого-топриборана
столикерядом,делаетуколнеопределенногоназначенияидружелюбно
предлагает Кате выпить таблетки в качестве альтернативы прочим уколам.
Катя приподнимает голову, смотрит на исколотую левую руку, вздыхает и
соглашается на таблетки. Потом сестра говорит, что это еще не все и достает
пакет «зип-лок» с белым «айфоном» внутри.
- Ваш лечащий врач дал указание отдать Вам его на один день. Данные
для следствия и психиатрической экспертизы уже сняты, и Вы можете какое-
то время им пользоваться. У Вас есть деньги на счету?
- Они будут наблюдать?
- Ну… - сестра мнется. – За Вами постояннонаблюдают. Вот в том углу, -
она показывает куда-то вправо и вверх, - стоит маленькая камера.
- Спасибо.
Катя берет в слабо ощущающиеся руки пакетик, открывает и вытягивает
мобильник. Она ждала от него какого-то особого тепла, как от родной ей
вещи, но ничего такого не получает. Включает. Смотрит на угол, где висит
теперьтакойзаметныйгрубыйчерныйцилиндркамеры.Улыбаетсяв
объектив одним краем рта, потому что второй уголок губ ее не слушается.
ОбнаруживаеттрисмскиотРомыиоднуотоператора.Оператор
сообщает, что звонила мать. Плевать . А вот Рома …
«Кать, прости за мой тон. Вообще, я очень хочу тебя увидеть. Когда
ты будешь на работе?»
«Кать, если у тебя кто-то есть, скажи. Тут что-то говорят. Не знаю.
Позвони мне, если не трудно»
«Кать,тыболеешь?Давай,яприеду.Может,что-тонужно?Тыв
обиде на меня?»
Несвязно,нозаставляетКатюзаплакать.Оназаходитна«вконтакте»,
листает новости, на этот раз бессмысленно смотря сквозь экран. Открывает
личные сообщения и также смотрит сквозь экран пустым взглядом опухших
от слез глаз. Открывает почтовый ящик. Единственное письмо. И она знает,
от кого оно. Не помнит, как набирала. Но знает .
«Не считай, что ты победила. Все впереди, дорогая. Все впереди»
Катя взвизгивает и швыряет со всего маху «айфон» в стену палаты, и он
разлетаетсянанесколькочастей,ивпалатувбегаетошеломленная
медсестра,иКатябеззвучноревет,открывротсловнобывкрике,и
медсестра поднимает осколки телефона, а Катя бормочет, пытаясь перекрыть
собственные всхлипы.
- Господи, я просто хотела покояи любви . Просто покояи любви ! За что
все это? Я же не заслужила ! Я не хотела !
Медсестра пожимает плечами. Уходит.
Гаснет свет.
Зеркаловрет.Онаубеждена.Выкидываетеговместеспудреницейот
ChristianDiorв бетонную урну рядом с остановкой. Смотрит по сторонам.
Город еще толком не проснулся, и его свежее, прохладное дыхание сообщает
о том, что близятся осень и зима, а шансов для этого лета уже нет. В воздухе
– мороз, табачная гниль, спазмы и боли. Она убеждена – здесь нечего искать.
Она убеждена – пора домой. Но дома нет. Есть пристанище . Но и это ничего.
Онасидитнахолодномсиденье,неощущаяегопрогреватепломтела.