Как могло случиться, что все произошло так быстро?
Я поворачиваюсь и смотрю на него бесстрастно и оценивающе. Знаю, он частенько наблюдает за мной во сне, но мне такая возможность выпадает редко.
Во сне Кристиан вы-глядит таким юным и беззаботным, длинные ресницы едва заметно подрагивают, словно крылья веера, на подбородке легкой тенью
проступает щетина, губы, словно вышедшие из-под резца скульптора, слегка приоткрыты. Мне так хочется поцеловать его, раздвинуть его губы языком,
пробежать пальцами по мягкой, но колючей щетине. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не прикоснуться к нему, не погладить, не разбудить. Хм… Почему
мне нельзя хотя бы поиграть с мочкой уха? Чуть-чуть прикусить, пососать. Подсознание бросает на меня сердитый взгляд поверх очков-половинок,
отвлекшись на мгновение от второго тома полного собрания сочинений Чарльза Диккенса, и посылает мысленный упрек: «Ана, оставь беднягу в покое».
В понедельник мне возвращаться на работу. Сегодняшний день отведен на акклимати-зацию, а потом – назад, в привычную рутину. В последние три
недели мы не расставались ни на минуту, и не видеть Кристиана целый день будет, наверно, непривычно. Я откидыва-юсь на подушку и смотрю в
потолок. Кто-то скажет, что проводить вместе столько времени невозможно, но это не мой случай. Я была счастлива с ним даже тогда, когда мы
ссорились. И единственным, что омрачило мое счастье, стала новость о пожаре в Грей-хаусе.
У меня холодеет кровь. Кто мог пожелать зла Кристиану? Загадка не дает мне покоя. Кто-то из партнеров по бизнесу? Бывшая любовница? Обиженный
служащий? Я понятия не имею, а Кристиан молчит и, стремясь защитить меня, выдает информацию по капле. Я вздыхаю. Мой рыцарь в сияющих черно-
белых доспехах, всегда старающийся защитить ме-ня. Что нужно сделать, чтобы он немного раскрылся?
Кристиан шевелится, и я замираю, не хочу будить его, но эффект получается обрат-ный. Черт! Два горящих глаза смотрят, моргая, на меня.
– Что случилось?
– Ничего. Засыпай. – Я ободряюще улыбаюсь. Он потягивается, трет глаза, улыбается.
– Сбилась с ритма?
– Думаешь, дело в этом? Я не могу уснуть.
– У меня есть универсальное средство от бессонницы, и как раз для тебя, детка. – Он по-мальчишески широко ухмыляется, а я закатываю глаза и
прыскаю. Все мои мрачные мысли улетают без следа, а зубы находят мочку его уха.
Мы едем на север по шоссе I-5 в сторону моста 520. Едем на «Ауди R8». Нас ждет ланч у родителей Кристиана, воскресный ланч по случаю возвращения
домой. Соберется вся семья плюс Кейт и Итан. Мы долго были вдвоем, и оказаться теперь в большой компании немного непривычно. Мы даже не успели
поговорить толком: он с самого утра ушел в кабинет, а мне пришлось разбирать вещи. Кристиан, правда, сказал, что это необязательно, что вещи
разберет миссис Джонс, но к помощи по дому мне еще только предстоит привыкнуть. Мысли разбегаются, и я рассеянно постукиваю пальцами по кожаной
обивке дверцы. Настроение паршивое, но из-за чего? Не успела акклиматизироваться? Или из-за поджога?
– Разрешишь мне сесть за руль? – спрашиваю я и сама удивляюсь тому, что произнесла это вслух.
– Конечно, – улыбается Кристиан. – Все, что мое, оно и твое тоже. Но если разобьешь или поцарапаешь, я отведу тебя в Красную комнату боли. – Он
бросает в меня быстрый взгляд и зловеще ухмыляется.
Ничего себе! Я смотрю на него непонимающе. Это что, шутка?
– Ты же сказал это не всерьез, да? Ты ведь не станешь наказывать меня за то, что я по-царапаю твою машину? Неужели ты любишь ее больше, чем
меня?
– Почти так же, – с улыбкой отвечает он и, опустив руку, тискает мое колено.
– Но она не согревает меня по ночам.
– Уверена, это нетрудно устроить, и тогда ты мог бы спать в ней, – бросаю я.
Кристиан смеется.
– Мы и дня не пробыли дома, а ты меня уже выставляешь?
Он, похоже, в восторге и на мой недовольный взгляд отвечает широкой ухмылкой. Когда Кристиан в таком настроении, злиться на него совершенно
невозможно. Подумав, прихожу к выводу, что он пребывает в таком настроении с того самого времени, как вышел утром из кабинета. И тут я начинаю
понимать, из-за чего злюсь. Нам нужно возвращаться в реальный мир, а я не знаю, что нас ждет: станет ли Кристиан прежним, таким же закрытым, как
до медового месяца, и смогу ли я поддерживать существование его новой, улучшенной версии.
– Почему ты такой довольный?
Мне достается еще одна улыбка.
– Потому что этот разговор такой… нормальный.
– Нормальный! – фыркаю я. – Но только не на четвертой неделе брака!
Улыбка соскальзывает и исчезает.
– Я шучу.
У меня нет ни малейшего желания испортить ему настроение. Просто поразительно, каким неуверенным в себе он порой бывает. Подозреваю, таким он
был всегда, но скрывал эту неуверенность за суровым экстерьером. Поддевать его, подшучивать над ним легче лег-кого, наверно, потому, что он
совершенно к этому не привык. Как многое, однако, нам еще предстоит узнать друг о друге!
– Не беспокойся, меня и «Сааб» устраивает, – говорю я и отворачиваюсь к окну, чтобы самой не поддаться скверному настроению.
– Эй, в чем дело?
– Ни в чем.
– С тобой бывает так трудно. Давай, говори, что не так.
Я поворачиваюсь.
– Посмотри на себя, Грей.
Он хмурится.
– Но я стараюсь.
– Знаю. Я тоже. – Я улыбаюсь. Настроение чуточку улучшается.
Каррик стоит у барбекю в поварском колпаке и фартуке с надписью «К грилю допу-щен». Вид у него до крайности нелепый, и я невольно улыбаюсь
каждый раз, когда смотрю на него. Я и вообще чувствую себя значительно лучше. Мы все сидим за столом на террасе большого фамильного дома Греев,
наслаждаясь теплым летним деньком. Грейс и Миа рас-ставляют всевозможные салаты, Элиот и Кристиан дружески пикируются и обсуждают планы
строительства нового дома, а Итан и Кейт выпытывают у меня подробности нашего медового месяца. Кристиан почти не выпускает мою руку и то и дело
крутит мое обручаль-ное кольцо.
– Что ж, если уладишь дела с Джиа, у меня будет окно с сентября по середину ноября. Смогу бросить всю бригаду, – говорит Элиот, обнимая Кейт за
плечи. Она улыбается.
– Джиа должна приехать завтра вечером для окончательного согласования, – говорит Кристиан. – Надеюсь, тогда обо всем и договоримся. – Он
поворачивается и выжидающе смотрит на меня.
О, вот так новость.
– Конечно. – Я улыбаюсь, главным образом для всех его родственников, но настроение снова падает. Почему он принимает такие решения, не поставив
меня в известность? Или мне просто не дает покоя мысль о Джиа с ее роскошными бедрами и шикарной грудью, о ее дорогих дизайнерских нарядах и
духах? Я представляю, как она соблазнительно улыбается моему мужу… Подсознание снова останавливает меня сердитым взглядом. Он не дает тебе
повода для ревности. Черт, что-то меня бросает сегодня то туда, то сюда. С чего бы?
– Ана! – окликает меня Кейт. – Ты еще там, на юге Франции?
– Да, – отвечаю я с улыбкой.
– Хорошо выглядишь, – добавляет она и сама же при этом хмурится.
– Вы оба чудесно смотритесь, – расцветает улыбкой Грейс.