Я был неописуемо рад видеть её живой и невредимой. И в то же время смертельно напуган. Теория старикана о том, что всё произошедшее — есть продукт моего нездорового воображения — мне нисколько не импонировала. Моё столкновение с Южени вносило некое рациональное зерно в его злорадные измышления.
Я раскрыл удостоверение у неё перед глазами. Она была намного меньше меня. На целых две головы.
— Что-нибудь произошло? — как такие огромные глаза могут стать ещё больше? Это просто какой-то природный феномен.
— Да, мадемуазель… То есть, нет… Я шёл к начальнику вашей бригады… Он мне нужен… Срочно… Скажите, а у вас есть… — тут я запнулся, потому что единственный вопрос, который мог объяснить мои видения с позиций здравого смысла, прозвучал бы исключительно странно.
— Да, мсье? Что бы вы хотели?
«Ваш телефон» — подсказало мне моё эгоистичное подсознание. Потрясающая идея. И не надо делать грамматических ошибок. Или петь дребезжащим голосом. А вдруг моя последняя рациональная гипотеза не найдёт себе подтверждения?…
— Я могу Вас провести к начальнику бригады, — предложила Южени.
— Я буду вам крайне признателен.
Южени улыбнулась, и у меня закружилась голова. Она повернулась и пошла впереди меня, а я старался смотреть ей на затылок. Не ниже, Дорф, ни ниже. Уважай себя хоть немного… Не говоря уж о Южени.
Мы вышли в тамбур. Тогда я остановился и окликнул девушку.
— Южени, подождите секунду…
В её глазах было удивление и лукавство.
— Только не волнуйтесь, пожалуйста. Мне всё-таки нужно вас кое о чём спросить.
Южени кивнула, продолжая гипнотизировать меня своими бездонными глазами.
— Скажите, пожалуйста, у вас есть сестра?
Южени широко улыбнулась. Как будто ожидала этого вопроса.
— Нет, мсье инспектор. У меня есть младший брат. Но ни сестры, ни кузины, ни племянницы у меня нет. Предупреждая ваш следующий вопрос, я к тому же и не замужем.
Как же было жарко в этом дурацком поезде. У меня даже уши вспотели.
— Вы меня неправильно поняли… Южени, я совсем не об этом… Дело в том, что на перроне в Лилле я видел… Мне, скорее всего, показалось… Что я видел очень похожую на вас девушку…
Южени ехидно улыбнулась, тряхнула копной волос и направилась в следующий вагон. Я покорно поплёлся за ней, размышляя о том, что опять теряю исключительную возможность. Мне было очень стыдно за то, что я непрофессионально себя веду и опять думаю о том, как мне раздобыть её номер телефона. Нет, оправдание у меня, конечно, было. Я был истерически счастлив по поводу того, что с ней ничего не произошло. И тому, что мне снова представляется случай познакомится с ней, хотя об этом я вообще не должен думать. Это просто неэтично. Я должен думать Ди, об Арлингтоне, о Калебо.
Одновременно я чувствовал себя удивительно несчастливым. Потому что с головой у меня явно было не всё в порядке. И ведь никаких похожих симптомов я раньше не испытывал. Неужели вот так депрессия переходит в полномасштабную шизофрению?
Журнал… Журнал — это моя зацепка, повторял я себе. Моя соломинка. Он — объект материального мира, а не плод моей фантази.
Мне неожиданно пришли в голову странные слова толстяка Ди о том, что мозг сам выбирает какую инофрмацию, переданную зрительными нервами, обработать, а какую — «трусливо», как он выразился, отринуть. Может быть мозги моих попутчиков трусливо проигнорировали убийство на перроне. Может быть это был коллективный случай «слепого пятна». Или всё же моя собственная, родная галлюцинация? Но Южени — вот же она. Виляет бёдрами впереди меня. И пахнет какими-то удушающе-пленительными духами. Может быть это была другая проводница Евростара, на которую моё воспалённое сознание спроецировало её внешность. Кстати, почему она то теряет, то приобретает французский акцент?
В следующем тамбуре мы прошли мимо суетливого проводника, возившегося с тележкой, нагруженной напитками. Что-то в этом парне было не так. Как-то нервно он дёргался, приседал вокруг тележки, как-будто стараясь спрятать лицо. Перед тем как войти в вагон, я обернулся и встретился взглядом с этим проводником. Парень, затаившись за пакетами с соками, выпучил глаза нам вслед. Его лицо было белым от страха. Я понял — это мой свидетель.
— Южени… Я вспомнил… Мне надо срочно позвонить… Вы идите… Я потом найду вас… Точнее начальника бригады… Он в вагоне-баре, да?
Южени кивнула.
— Как вам будет угодно.
Она уже нажимала на кнопку, открывающую пневматические двери, когда я всё же решился.
— Южени вы не могли бы мне дать свой контактный телефон. Если у следствия появятся вопросы…
Какой же ты трус, Дорф. Ну сделай же над собой усилие…
— И просто… Если я бы, например, как-нибудь вас пригласил поужинать…
— А я живу в Париже. Вас это не смущает, господин инспектор из Скотланд-Ярда?
Об этом я и не подумал… С другой стороны, почему география должны быть помехой человеческим отношениям? Потому что это рационально, осёл! Да плевал я… Пусть это будет единственным в моей жизни нерациональным поступком.
— Ради встречи с вами, Южени, я готов специально приехать… приезжать в Париж… Евростаром… — сказал я и покраснел.
— У вас есть, чем записать? — засмеялась Южени.
Кретин! Блокнот я оставил в портфеле. А ручку на столе. Так я и стоял, как дурак, хлопая глазами.
— Только в интересах вашего загадочного следствия, — вздохнуда Южени и достала из карманчика пиджака маленький карандашик и Евростаровскую записную книжку. Она быстро нацарапала номер телефона, оторвала листок и протянула его мне.
— Буду ждать звонка, — с этими словами она повернулась, ткнула пальцем в кнопку и исчезла за шипящими дверями.
Я сунул смятый листок в карман брюк и рванул к испуганному проводнику. Тот так и продолжал пригибаться за тележкой, как будто ожидая выстрелов в свой адрес.
— Вы всё видели? Так ведь?
Проводник осторожно высунулся из-за баррикады напитков. Это был английский паренёк с типично западно-английскими округлёнными чертами лица: сероглазый, нос картошкой, массивная нижняя челюсть. Этакий завсегдатай пабов, бильярдист и футбольный хулиган.
— Я не понял, сэр…
— Слушайте, давайте не будем играть в прятки. Я из Скотланд-Ярда, — моё удостоверение снова пошло в ход. — Вы ведь не намерены ставить препятствия ведению следствия, я надеюсь?
Парень весь посерел. По всей видимости, он почувствовал хоть какую-то защиту на своей стороне. Его прорвало.
— Я не знаю, что произошло, сэр. Я думал, что ума лишился. Никто ничего не видел. Я даже спрашивать боюсь. Она сказала, чтобы я молчал. Что она меня… Она со мной разберётся….
— Кто сказала? Южени?
Парень судорожно сглотнул и затряс головой.
— Да… то есть, нет… Южени… Её.. Их двое…
Ну это уже не новости, приятель. Тем не менее…
— Не обознались? Вы уверены, что видели двух разных женщин?
— Нет… То есть, да… — проводник мотал головой и оглушительно шмыгал носом. — Я с ней болтал в первом вагоне… С Южени… Когда в туннеле… Пока мы ехали в туннеле, то есть. Я пошёл оттуда с тележкой сюда. Она там осталась… И она не проходила мимо… Я точно знаю. У меня ведь тележка… Мимо меня не пройдёшь, чтоб я не заметил… В общем, я вот сюда прихожу. И смотрю… Смотрю, а она снова идёт. Уже оттуда… — парень махнуд рукой в сторону моего вагона. — С другой стороны. Понимаете, сэр? Южени идёт… Я молчу. И смотрю на неё. Она же там была. А теперь тут… Она смотрит на меня и говорит: «Откуда вы взялись?» Я показываю — оттуда… Из первого вагона… А она: «Нет, откуда вы берётесь?» Я думаю у меня эти… Видения… Я говорю: «Вы кто?». — парень замолчал. У него в глазах набухали огромные слёзы.
— Ну? И что она вам сказала?
— Я думаю, у меня с памятью что-то. Или с глазами… Но это же не Южени… Она такое сказала…
— Так что она вам сказала? Быстрее!!!
— Она сказала… Она сказала… — всхлип. — Сказала, что меня уничтожит… Она торопится сейчас, но потом меня найдёт. Она так это сказала…
— Она говорила без французского акцента?
Парень воззрился на меня блестящими глазами и сморгнул пару слёз.
— Безо всякого акцента… Я так напугался. Так она это сказала… Голосом таким… У меня прямо мурашки… Я решил свалить отсюда. В Лилле. Я дурак, наверное… Но она так это сказала, сэр… Если бы вы слышали…
— И что потом? Вы вышли в Лилле и увидели убийство?
Парень закрыл лицо руками.
— Я хотел выйти. Но я же должен был двери закрыть перед отправкой. Я всех пассажиров выпустил… Все чтоб прошли… Я высунулся из вагона и вижу — ярдах в пятидесяти… Этот жирный боров… И эта Южени… Он её застрелил… — парень снова захлюпал. — А там был смотритель… На перроне… И обходчики… Я всех их видел. Но они ничего не заметили… Так и стояли…
— А вы что же?
— Я, сэр? Я так перепугался, что резко — обратно. В вагон… Я с тех пор тут торчу. Не знаю, что делать… Надо было кому-то сообщить, да? Надо было? Сэр, но почему я? Они же тоже должны были всё увидеть. Там, на станции. Они ведь даже внимания не обратили! Все смотрели мимо…
— Успокойтесь. Не волнуйтесь. Я, например, обратил внимание. Это произошло прямо перед моим окном. Но никто в вагоне кроме меня ничего не видел. Я спрашивал.
— То есть мне не привиделось? — парень опустил мокрые руки и со смесью надежды и ужаса уставился на меня.
— Вряд ли… Вряд ли вам привиделось. Похоже мы имеем дело со случаем какого-то массового… массового невнимания, что ли… Или отказа воспринять действительность адекватно. Скажите, лучше, как выглядел человек, стрелявший в Южени?
— Толстый такой… На бульдога похож… Щёки висят. Огромная туша. Толстый, короче…
— Вы раньше его видели в поезде или где-либо ещё?
Парень помотал головой.
— А эта Южени… Я как её с вами увидел — понял. Это вторая…
— И я надеюсь настоящая…. — тут мне пришло в голову, как я могу записать чьи-нибудь контактные детали без ручки и записной книжки. Мобильный телефон!
— Дайте-ка мне своё имя и домашний телефон. Мы будем с вами держать связь. И ничего не бойтесь. Выходит так, что угрожавшая вам женщина уже не в состоянии привести в исполнение свои угрозы.
— А Южени?
— За ней мы будем наблюдать, — соврал я. — Я уверяю вас: вам ничего не грозит.
Парень продиктовал мне своё имя — Джон Такер — и телефон. Я забил его детали прямо в мобильный. Затем я дал ему свою визитную карточку.
— Если какие опасения, сомнения, что-нибудь ещё вспомните — звоните. Незамедлительно. Желательно на мобильный. И ничего не бойтесь. Если что — сразу звоните мне. А пока — возвращайтесь к своим обязанностям. Всё будет хорошо.
Парень послушно закивал, воззрившись на меня благодарными глазами ирландского сеттера.
Немного утешив таким образом неожиданного свидетеля, я пошёл обратно, в свой вагон. Не успев разделаться с одной загадкой, я тут же нажил на свою голову новую: Южени в двух экземплярах. Из которых один экземпляр — по какой-то необъяснимой причине аггрессивно настроенный в отношении младшего железнодорожного персонала. Второй экземпляр — дал мне свой телефон.
Искать главного проводника, пожалуй, уже не имело смысла. Тем не менее, настроение стало просто каким-то эйфорическим. Южени — по всей видимости, оригинальная, французского производства — жива. И я не успел сойти с ума за этот суматошный день. Напротив. С ума сошли все окружающие.