Послышался щелчок. Повисла пауза. Было слышно как Маршан дышит в трубку. Хендерсон и Патель смотрели на меня так, как будто я был им должен много денег. Причём уже долгое время.
— Люк? Господин Калебо? Он что? Трубку бросил? — мне показалось, что сейчас из телефонного динамика пойдёт пар. Маршан явно был на точке кипения. К нему неожиданно вернулся французский акцент. — Вы слышали? Нет, вы слышали? Он бросил трубку! Здесь Скотланд Ярд и полицейское управление с ним разговаривают, а он бросил трубку!.. Наглость какая!
— Спокойно, Николя, не горячитесь. У вас есть его номер телефона?
— Уже набираю. — Маршан отключился. Через полминуты он снова возник на линии. — Занято. Снял трубку, чтобы не беспокоили. Обождите секунду…
Маршан снова замолчал, хотя нам было слышно его дыхание. Неожиданно он начал быстро тараторить по-французски — видимо по другому телефону. Из-за того, что он проглатывал половину слов и употреблял незнакомый мне сленг, я уловил только самую суть: Маршан давал инструкции полицейским, которые в данный момент ехали по адресу Калебо. Кажется, что-то насчёт того, чтобы сторожить подъезд дома и проверять документы всех входящих и выходящих.
— Так, я вернулся, — Маршан снова уравновесился до почти безукоризненного английского. — Когда вы будете в Париже? Сегодня вечером или завтра утром?
— Вы серьёзно? — я опешил от такого поворота в нашем ленивом междусобойчике. Хендерсон и Патель как по команде посмотрели на часы. Потом на меня.
— Колин, я никогда не шучу на работе. При таком стечении обстоятельств вам ничего не остаётся делать, как взять с собой зубную щётку и лететь в Париж. Речь идёт теперь не только о вашем расследовании, но и о нашем «холодном» деле. Очень серьёзном деле. Сам министр уже информирован.
— Николя, одну минуту… Вы что действительно приняли всерьёз эти капризы вашего Калебо. Кто он такой? Что это за ультиматумы? Езжайте к нему и объясните популярно…
— Колин, Колин, Колин! Дорогой мой Колин! Вы не в курсе. Калебо — не уличный хулиган. Не рядовой житель пригородов. Калебо — профессор Сорбонны, носит орден Почётного Легиона, сам Президент его приглашает в свою загородную резиденцию. Он имеет весьма значительные заслуги перед Республикой, о которых — не по телефону. Помимо этого, Калебо — один из крупнейших французских лингвистов или как они там называются… филологи… семантики… Как только мы вышли на Калебо, в считанные секунды с нами связались очень серьёзные люди. Я не буду распространяться на эту тему, но теперь это вопрос государственного масштаба. Но что при этом происходит? Калебо со мной не говорит! Несмотря на то, что Люк Калебо должен быть наиболее заинтересованным в расследовании убийства своей жены. Даже двадцать лет спустя…
Хендерсон скептически хмыкнул.
— Я слышал! — рявкнул Маршан. — Намёки здесь совершенно не к месту! Не волнуйтесь, Калебо проверили и перепроверили. Он тут ни при чём. Так вот, возвращаясь к главному: Калебо говорит Маршану: «Я не скажу вам ни слова. И вообще никому ничего не скажу. Кроме того, что Латинский убица вернулся, изуродовал пару человек в Лондоне и скоро убьёт меня, могу вам на этот предмет вексель выписать!» Господин министр звонит Маршану и говорит, что откусит Маршану голову, если у нас будет новая гастроль этого артиста. Другие важные люди звонят Маршану и обещают оторвать ему ноги, если с Калебо что-нибудь произойдёт. Маршан на грани инфаркта. Маршан посылает наряд полиции охранять Калебо. Вдруг Калебо соглашается всё рассказать Дорфу. Маршан говорит Дорфу: «Вы поедете в Париж прямо сейчас и добровольно, или мне выписать на вас судебную депозицию?»
Мне захотелось чего-нибудь выпить. Крепкого и безотлагательно.
— Дорф отвечает: «Он поедет прямо сейчас» — обречённо ответил я, зная, какой ответ дал бы за меня Смед.
— Я рад, Колин, что мы говорим с вами на одном языке. В прямом смысле слова. Сообщите мне, каким самолётом вы вылетите — мы вас встретим и поедем к Калебо. До связи. — Маршан отрубился. Противно ноющий гудок заполнил кабинет. Я со всей силы треснул по кнопке динамика.
— Я помню это дело, — задумчиво пробормотал Патель. — С Латинским убийцей. Тогда вся эта шумиха вокруг Джека Потрошителя как раз начиналась. В газетах даже проводили параллели. Он тоже душил жертв, а потом резал им горло.
— Какой-то полный бред, вы уж меня извините за резкость, — вмешался Хендерсон. — Я сижу и думаю, когда же я проснусь… Какой-то оборотень — сегодня старуха, завтра молодой парень — гоняется за какой-то рукописью, прикидывается Джеком Потрошителем, убивает букинистов и учёных, а вопросы задавать на эту тему никому нельзя, кроме неженатых или разведённых. Это что? Какая-то тайна только для холостяков? Секретное общество женоненавистников-библиографов?
— Общество или секта… Хмммм… Это объяснило бы многоликость предполагаемых убийц, — заметил Патель.
— Знаете что, джентльмены, — я неожиданно для себя перешёл на просящий тон. — Давайте действовать, как договорились. Виджей, вы берёте на себя модус операнди, говорите с Мервином и разрабатываете версию подражателя. Вы, Стив, ведёте линию Арлингтона. А я поеду в Париж. Прямо сейчас. На поезде. В итоге получится быстрее, чем самолётом.
— Каждый час — поезд с Ватерлоо, — подтвердил Патель. — Два с половиной часа — и вы на Гар дю Норд.
Хендерсон открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут снова зазвонил телефон. Я нажал кнопку динамика.
— Колин Дорф. Я вас слушаю.
На линии был Смед.
— Колин. Вам или кому-нибудь из вашей группы нужно срочно выехать.
— В Париж? — поинтересовался я. — Мы уже в курсе.
— Париж? Почему в Париж? — Смед искренне удивился. — Вы о чём?
— Звонил Маршан из Сюрте. Они установили личность Люка: некий известный учёный Калебо. Его жена и была та самая Мишель из письма Арлингтона. Он ожидает нашего зомби или его собрата по тайному обществу борцов с холостяками-книголюбами с минуту на минуту, но отказывается говорить с кем-либо кроме меня, только потому что я — неженат.
Смед помолчал, переваривая информацию.
— Оперативно потрудились, — наконец сообщил он. — Хорошая работа! В таком случае — немедленно в Париж. Но только после того, как отправите кого-нибудь в Вулич, в местное отделение полиции — оттуда они проводят на место обнаружения.
Я молча показал пальцем на Хендерсона. Тот утвердительно кивнул.
— Я поеду, Эдвард. Это Стив Хендерсон. А что они там обнаружили?
Смед кашлянул.
— После отлива, на берегу Темзы, в индустриальной зоне обнаружены три трупа: молодой человек индийской наружности, судя по предварительным описаниям — Сайид Рахман, пожилая женщина и мальчишка-подросток. Похоже, посетители Арлингтона. У всех троих перерезано горло и обширные ножевые ранения в области живота.
Глава 5. Дорф. Рандеву с Минотавром
20 сентября 2004 года. 13.00.
Ловить такси не имело смысла — разве что с целью крепко застрять в пробках где-нибудь в районе Парламентской площади. Поэтому, размахивая портфельчиком, я резво затрусил в направлении станции метро «Сент Джеймс Парк». Совет Маршана я проигнорировал и зубную щётку не захватил. Ночевать в Париже не входило в мои текущие планы. Этим вечером планы у меня были совершенно другие. Какие — я сам пока не знал. Что неудивительно для разведённого мужчины в расцвете лет, не имеющего никакой личной и социальной жизни. Одно я знал точно: провести вечер в Париже в жалком одиночестве было бы слишком жестоким напоминанием о том, что вокруг меня, зашоренного трудоголика, существует другая жизнь — шумная и весёлая, проистекающая в каком-то параллельном, не связанном с кровью и насилием, мире. Нет, никаких Парижей. Депрессия и так стала моей повседневной формой одежды.
Через одну пересадку, две остановки и десять минут езды, я выкарабкался из метро в центре вокзала Ватерлоо. Как только мой угнетённый подземельем мобильный телефон снова дорвался до зоны приёмки сигнала, раздался звонок. С интонацией армейского сержанта незаменимая Мёртл выдала мне детальные инструкции по поводу того, где и как получить билет, который она организовала, пока я подземным образом перемещался с северного берега Темзы на южный. Инструкциям я последовал неукоснительно. Улыбчивая девушка в кассе Евростара восторженно закивала, когда я огласил ей зарезервированный номер:
— Для вас всё готово, господин Дорф. Поезд отправляется в два часа пополудни: Париж, Гар дю Норд. Обратный — зарезервирован на завтра, на восемь утра. С неограниченным правом переноса даты и времени. Вот ваш билет. Мы вас повысили до бизнес-класса. Бесплатно. Евростар желает вам приятного путешествия!
Работа в Скотланд-Ярде иногда оборачивается мелкими, но приятными сюрпризами. Помимо бесплатного питания и питья, билет в бизнес класс предполагал проход в салон ожидания, где в свою очередь давали предпоездное бесплатное алкогольное и прочее питьё. А также газеты и журналы. Но самое главное: в салонах бизнес-класса Евростара находились компьютерные терминалы с подключением к интернету. Опять таки бесплатному. До поезда оставалось около сорока минут — как раз достаточно, чтобы нарыть какую-нибудь общую информацию про Калебо. То, что я не успел сделать в оффисе, благодаря паникёру Маршану.
Я уже почти добрался до точки невозвращения — ворот, за которыми проверяют багаж и документы на предмет терроризма, как тут мне пришла в голову мысль, весьма своевременная для человека, отправляющегося в двухсполовиночасовую поездку на поезде. Я развернулся и отправился в лёгкий детур наверх — в немеждународную часть вокзала, где, прямо в центре станции находился книжно-журнально-газетный магазин У. Х.Смит.
Среди стеллажей с сиюминутными бестселлерами, красочными путеводителями, дежурными Стивеном Кингом и Томом Кланси, а также бесконечными Гарри Поттерами, я еле отыскал небольшой раздел «Преступления». В основном это были ежегодно прессуемые детективы обоих Келлерманов, Уивера и Коннелли. И только в самом низу стеллажа пара полок были отведены «Реальным преступлениям». Как я и ожидал, среди воспоминаний криминальных психологов с обоих берегов Атлантики о том, как они одними умозаключениями единоручно ловили сериальных убийц, и разных жалостливых историй из жизни итало-американской мафии, — среди всей этой анестезирующей литературы зловещими обложками выделялись книги о Джеке Потрошителе. Полёт фантазии всех художников-оформителей произведений на эту тему пролегал в одной плоскости: несмотря на разных авторов и названия, на каждой книге было изображено примерно одно и тоже — фонарь, одинокая фигура в плаще и с тростью, размытая туманом, и тело женщины на мостовой.
Я насчитал пять штук таких туманно-фонарных книг. Одна называлась «Джек Потрошитель: Тайная История». Полистав тайную историю, я обнаружил ряд красочных иллюстраций с астрологическими символами, мистическими рунами из заунывных древних трактатов и прочими масонскими аксессуарами. У меня зарябило в глазах и я аккуратно поставил мракобесный труд обратно. На обложке следующей книги значилось «Воспоминания Джека Потрошителя: Кто Автор Таинственных Записок?». Меня больше интересовало, кто был автор таинственных преступлений. Эту книгу я тоже вернул на полку. Третья книга мне сразу понравилась. «Джек Потрошитель. Факты и Документы». То что мне и надо. Документы и факты. И, надеюсь, никаких магических ритуалов и мировых заговоров. Я пролистал книжку и тут же натолкнулся на знакомые мне с Академии старинные фотографии: трупы женщин испещрённые грубыми швами. На теле Арлингтона были точно такие же узоры, нанесённые безымянным художником, чью холодную, отстранённую жестокость цинично акцентировали грубые, чёрные нитки наскоро сшитых ран.